— Они сами звонили?
— Да, сначала позвонил мой банкир. Потом трубку передал им.
Дронго нахмурился.
— Не может быть, чтобы это был «Феникс».
— Почему вы так решили?
— Они бы не стали прибегать к подобному шантажу. И потом, у меня есть свои соображения по этому поводу. Думаю, что это не они.
— Но они знают номера моих счетов.
— Вы сможете их быстро перевести в другое место?
— Мне нужно два дня, — подумав, сказал Багиров.
— Я их для вас вытяну. У этого «Феникса». Или людей, выдающих себя за «феникса».
— Вы можете мне помочь? — удивился Багиров.
— Эта будет обоюдовыгодная сделка. Вы даете мне списки, а я помогаю вам спасти ваши деньги. Багиров задумался. Сжал губы.
— А где гарантии? — спросил он наконец.
— Никаких гарантий, просто мое слово.
— Вы считаете, это достаточно?
— Хотите откровенно? — спросил Дронго. — Мне одинаково неприятны все бандиты, тем более такие мафиози, как вы, Багиров. И я не стал бы вам помогать ни при каких условиях. Эти деньги в крови. И вы это знаете.
— Не нужно читать мне мораль, — нахмурился Багиров, — я могу просто отказаться. Какая мне разница, кому отдать списки, вам или им?
— Не можете. Я даю вам слово, что вы спасете свои деньги. А они вас обманут. И вы это знаете. Если это настоящая группа «Феникс», они все равно передадут эти данные по инстанциям, и вам будет очень трудно вернуться в Россию. Если не настоящая, то просто присвоят ваши деньги. У вас единственный шанс — это я.
— Каким образом они могут присвоить деньги с моего счета? — поинтересовался Багиров.
— С помощью вашего банкира. Как он переводил в одну сторону, так переведет и в другую. Это ведь не совсем сложно, если у него есть право подписи.
— Хорошо, — принял решение Багиров, — вы полетите обратно в Москву и постараетесь выиграть для меня два дня.
— Когда я получу списки?
— Вы даете слово?
Дронго поднялся. Посмотрел на собеседника.
— Я выиграю для вас два дня, — уверенно сказал он.
— Тогда вылетайте прямо сегодня вечером, — тихо сказал Багиров, — с вами полетит Зоя.
— Это опасно, — возразил Дронго, — это может быть очень опасно.
— Я не могу доверять кому попало, — ответил Багиров, — поймите мое положение. Кроме того, только она сможет достать эти документы Я и собирался посылать только её.
— Понимаю.
— У вас мало времени, — предупредил Багиров, — они уже начали действовать. Сегодня утром я должен был им позвонить. Мой банкир Гасанов должен будет встретиться с моим заместителем Алиевым.
— Зоя знает, где они живут и их телефоны?
— Она в курсе всех моих дел, — Багиров явно устал. Он снова закрыл глаза и тихо произнес:
— Я смогу задержать их только на несколько часов. Или до конца сегодняшнего дня. Потом они все поймут.
— Вы устали, — осторожно сказал Дронго, — отдохните. Остальные детали я узнаю у Зои. Просто скажите ей, чтобы она собирала свои вещи. И дайте мне их телефон.
Он повернулся к дверям.
— Подождите, — тихо попросил Багиров. Дронго обернулся.
— Девушку берегите, — попросил Багиров, — она мне очень… в общем, берегите её. Если со мной что-нибудь случится, переведите деньги на её имя. Семья у меня вполне обеспечена.
Дронго кивнул и вышел из комнаты.
Они вылетели вечерним рейсом в Москву. На этот раз в салоне бизнес-класса они сидели вдвоем. И он знал, что это самое трудное путешествие в его жизни.
После того как Серминов сказал эти три буквы — ФСБ, в кабинете наступило долгое молчание. Все смотрели на Комарова. Тот, явно смутившись, покачал головой:
— Я не понимаю, о чем он говорит.
Пахомов молчал. Он опустился в свое кресло и рассматривал свои ногти. Потом, не поднимая глаз, буркнул Серминову:
— Говори.
— Я должен был звонить в ФСБ, — сразу сказал молодой следователь, — они поручили мне информировать их о каждом нашем действии. Сказали, что нужно для охраны и контроля. У них есть данные, что нашей следственной группе попытаются помешать.
— Какие данные? — спросил Пахомов, по-прежнему глядя на свои руки.
— Не знаю. Просто они так сказали.
— И ты звонил?
— Звонил, — опустил голову Серминов.
— Кому ты звонил? — спросил из другого угла Комаров.
— Подполковнику Ларионову, — выдавил Антон.
— Ты его знаешь? — спросил у Комарова Пахомов.
— Нет, впервые слышу. Из какого он отдела, ты не знаешь? — в свою очередь спросил Комаров у Серминова.
— Не знаю.
— Дай номер телефона, — потребовал Комаров, перехватывая инициативу у Пахомова.
Серминов продиктовал номер телефона.
— Ты хочешь сказать, что не знаешь этого Ларионова? — спросил у своего университетского товарища Пахомов. — Может, это именно он устанавливал блокирующие устройства в моем кабинете по твоей просьбе?
Вместо ответа Комаров набрал номер телефона.
— Добрый день. Говорит подполковник Комаров. Узнайте, пожалуйста, чей это номер телефона? Свяжитесь со службой наружного наблюдения и оперативно-техническим отделом. Может, это один из их телефонов.
Он продиктовал номер и сказал перед тем, как положить трубку:
— Хорошо, я перезвоню вам через десять минут. В кабинете снова повисло молчание.
— Куда делся Пеньков? — не выдержал Чижов. — Куда они его дели?
— Я не знаю, — тихо ответил Серминов.
— Он действительно не знает, — вступился за парня Комаров, — не нужно у него спрашивать.
— А ты? — желчно спросил Пахомов. — Ты тоже не знаешь?
— Я не буду отвечать на твои оскорбления, Павел, пока наконец все не выяснится, — устало произнес Комаров. — Не забывай, что я сам предложил такой способ проверки.
— Опять придумали какой-нибудь дурацкий план, — неприятным голосом сказал Пахомов, — решили таким образом подставить несчастного парня.
— У тебя синдром подозрительности, — ровным голосом произнес Комаров, — давай лучше помолчим немного.
— Давно ты шпионишь за нами? — спросил Пахомов у Серминова, проигнорировав последние слова Комарова.
— Я работаю с ними уже два года, — ответил Антон.
— Значит, ты настоящий стукач КГБ! — закричал Чижов.
— Я не стукач, — покраснел молодой следователь, — меня хотели перевести из прокуратуры в контрразведку, но сказали, что сначала должны меня проверить. Поэтому и просили иногда информировать о своей работе.
— Информировать! — передразнил его неистово Чижов. — Стучать на своих товарищей. Сука ты.
— Они обещали тебя взять к себе? — понял мотивы его поступков Пахомов.
— Да.
— Но ты понимаешь, что Пеньков исчез по твоему доносу?
— Понимаю.
— И ты не спрашивал?
— Нет.
— Насчет Анисова ты им что-нибудь говорил?
— Они знали, что мы его ищем.
— А насчет Чешихина?
— Тоже знали.
— С тобой говорили о дальнейшем ходе расследования?
— Говорили.
— Значит, ты все время с ними встречался?
— Один раз в два-три дня. Иногда чаще, иногда реже. Но звонил каждый день.
— Трубку телефона брал всегда Ларионов?
— Не всегда. Иногда кто-то из его помощников.
— А где вы обычно встречались?
— У Киевского вокзала. Там рядом с вокзалом есть дом.
— А мне говорил, что там у тебя живет тетя, — вспомнил Чижов, — каждый раз, когда мы туда приезжали.
— Напрасно вы так на него напали, — снова вмешался Комаров и, не спрашивая разрешения у Пахомова, поднял трубку телефона, набирая номер.
— Это опять говорит Комаров. Узнали, чей телефон? Донимаю. Конечно, понимаю. Спасибо. Он положил трубку.
— Они не подтвердили, — сказал он, — это обычный домашний телефон. Адрес у Киевского вокзала. Видимо, тот самый дом. Но в ФСБ не знают про этот телефон.
— Я звонил каждый раз только туда, — пожал плечами Серминов, — даже ночью. Разве у них там сидел все время дежурный?
— Может, это вообще не ФСБ? — спросил Комаров. — С чего ты взял, что это контрразведка?
— Они вызвали меня и показали мое личное дело, переданное мною в ФСБ и заполненное там, — ответил Серминов, — я сразу понял, что они из контрразведки.
— Личное дело, — задумался Комаров, — это, конечно, меняет дело. Нам нужно проверить все на месте.
— Каким образом? — спросил Пахомов.
— Устроим засаду, — предложил Комаров.
— Ты с ума сошел! — разозлился Павел Алексеевич. — А если там действительно ваша служба? Как я объясню такую засаду?
— Моей информацией. Я только что официально запросил информацию по этому телефону, и мне сообщили, что он не проходит по нашему списку.
— Интересное предложение, — вступил в разговор Перцов.
— А что, — оживился Чижов, — они тоже люди. Давайте устроим засаду.
