Плонк-плонк-плонк!
Бондарь дырявил посудину чуть ниже ватерлинии, надеясь, что пробоины лишат противников не только маневренности, но и скорости. Пяток патронов он сохранил на тот случай, если бы Ариана и Талос предприняли новую попытку десантироваться на берег, но этого не произошло. Оставляя за собой пенистый след, катер устремился прочь.
Решать задачу про то, сколько воды ежесекундно поступает в посудину, имеющую столько-то пробоин такого-то диаметра, было некогда. Не теряя ни секунды, Бондарь бросился на помощь Косте. К черту математические расчеты! К свиньям собачьим логику! Если напарник был еще жив, то нужно было выручать его из беды. Если нет – расквитаться за его смерть. Других идей в голове Бондаря не было, зато в магазине его пистолета оставались патроны, и это было поважней любой тактики со стратегией.
* * *
На площадке перед входом в здание было пусто. Ни голосов, ни выстрелов. О том, что совсем недавно тут велись боевые действия, напоминала лишь мужская голова, подвернувшаяся под ноги Бондарю, крадущемуся вдоль стены. Выпученные глаза и открытый в немом крике рот головы словно бы силились поведать о том, как оборвалась жизнь ее владельца. Только это было понятно и без подсказок. Кто-то неосторожно высунулся в окно, чтобы определить, где прячется Костя, а Костя прятался совсем рядом, и рояльная струна в его руках была наготове.
Переступив через бестолковую голову, Бондарь добрался до дверного проема и упал на бок, целясь в темноту. Если бы его попытались убить при входе, первые пули пролетели бы выше, а он успел бы определить местонахождение противников по вспышкам. Но противников не было. Как и напарника.
– Костя? – окликнул Бондарь, заслышав подозрительный шум.
В ответ прозвучала мелодия из старого бразильского фильма про генералов песчаных карьеров. «Никогда не думал, что не слишком музыкальный свист Кости покажется мне самой чарующей музыкой на свете», – подумал Бондарь. Вскочив на ноги, он вошел в здание. Глаза привыкли к царящему тут мраку почти сразу, а вот ноздри упорно не желали втягивать густой смрад. Пришлось дышать через раз, да и то ртом, поэтому голос Бондаря был гнусав, как у человека, подхватившего сильнейший насморк:
– Ды где, Коздя? Одзовидзь!
– Да дзедь я, дзедь, – успокоил его напарник, появившийся из черного провала в полу.
– А Малютин? – поспешил спросить Бондарь. – Сбежал?
– На этот счет можешь быть спокоен, – проворчал Костя. – Теперь никуда не денется.
– Где он?
– В десяти шагах от тебя. Слева.
Бондарь присвистнул. Геннадий Викторович Малютин был не способен не то что бегать, но и передвигаться каким-либо иным способом, хотя, судя по подергивающимся пальцам, жизнь еще теплилась в нем. Подвешенный за ребро на крюк, как мясная туша, он находился в беспамятстве. У его ног скорчился труп одного из палачей в пятнистом комбинезоне. Вряд ли Малютин это осознавал. Его рубаха и брюки пропитались кровью.
– Помоги мне, – попросил Бондарь Костю.
Вместе они сняли Малютина с крюка и уложили на землю. На его губах пузырилась розовая пена, воздух, циркулирующий в разорванном легком, издавал неприятное сипение. Но болевой шок прошел, и в его полуприкрытых глазах появилось что-то осмысленное. Это обнадеживало. Отпала необходимость приводить раненого в чувство с помощью колющих предметов или зажигалки.
– Потерпите немного, Геннадий Викторович, – заговорил Бондарь, опускаясь на корточки. – Скоро вам станет легче. Мы заберем вас с собой.
– Аргл… – пробулькал Малютин. – Н-н… Грла…
– Он же все равно не выживет, зачем его забирать? – недоумевал Костя. – Представляешь себе, сколько всякой заразы на крюке? Может быть, даже трупный яд.
– Мы поможем Геннадию Викторовичу, – сказал Бондарь с нажимом. – Пусть только расскажет нам, что знает, и мы отвезем его в больницу.
– А! – воскликнул напарник. – Конечно, конечно. В самую лучшую больницу. Но Геннадий Викторович должен доказать, что он того заслуживает.
– Засл… – подтвердил Малютин.
– Сейчас я буду задавать вопросы, а вы – отвечать, – отчетливо произнес Бондарь. – Старайтесь говорить только «да» и «нет». Чем искреннее вы будете, тем скорее окажетесь на операционном столе. Вы меня поняли?
– Д-рла…
– Прибор забрали?
– Д-рла…
– Они ушли?
– Дрла… Ушрл…
– В подвале подкоп, – вмешался Костя. – Сучьи дети заранее обеспечили себе путь к отступлению. И появились они тем же макаром, с другой стороны здания. Вот почему мы их не обнаружили.
– Погоди ты, – остановил Бондарь напарника и снова склонился над умирающим: – Это были англичане, с которыми вы связались?
– Онрли… они нрл… не англ-рлч-ччч… – напрягся Малютин. Пена осела вокруг его губ розовыми брызгами, но во рту начала скапливаться густая кровь. Жизнь уходила из него, как воздух из проколотого шарика. Мучиться ему оставалось недолго.
Бондарь взглянул на часы и сказал:
– Я понял, что вы хотели сказать, Геннадий Викторович. Это были не англичане. Кто же тогда?
– Укрл-л… – вырвалось из глотки Малютина.
– Точно, – подтвердил Костя, – украинцы, ей-богу. Команды отдавались по-русски, но с хохляцким «хэ» вместо буквы «г». Их было человек пять, все в камуфляже, при нехилых пушках с глушаками. Профессиональные вояки, одним словом. Двоих я отправил на переподготовку, царствие им небесное. Хотя какое там царство, когда туточки они остались, среди падали. – Костя досадливо щелкнул языком. – Нет, ну как они нас накололи, а?
– Потом, потом, – отмахнулся Бондарь, всматриваясь в сведенное судорогой лицо Малютина.
– Укрл… – упрямо повторял тот, перебирая мусор скрюченными пальцами. – Урл… крал… линкцы…
Ему удалось выплюнуть сгусток крови, и тут его словно прорвало. Бульканье и хрипы делали его речь маловразумительной, но кое-что разобрать удавалось. Люди, представившиеся Малютину сотрудниками британской разведки, обманули его. Надеясь с их помощью вызволить из плена невесту и все же получить обещанные деньги, он рассказал им про предстоящую встречу с эсбэушниками. Но союзники явились на бойню лишь для того, чтобы завладеть «Флексономом» и убить старпома. Правда, он все еще надеялся выжить и даже поинтересовался судьбой настоящей Арианы Патричи.
– Она в полной безопасности, – соврал Бондарь не моргнув глазом.
Зачем расстраивать человека перед путешествием на тот свет? Догадываясь, что до отправления Малютина в неведомые дали остаются считаные секунды, Бондарь ужесточил допрос, помогая себе руками. Беспрестанные болевые ощущения подстегивали раненого, не позволяя ему погрузиться в забытье. И он успел ответить еще на ряд вопросов, хотя знал не так уж и много.
Где искать бойцов камуфлированного воинства? Неизвестно. В последнее время они связывались с Малютиным по выданному ему мобильному телефону. (Он потрогал брючный ремень, к которому, надо полагать, была пристегнута трубка, но его пальцы нащупали там лишь липкую кровавую жижу)… Как он вышел на этих загадочных англичан-украинцев? Его свел с ними случайный собутыльник, которого Малютин больше никогда не видел… Упоминали ли «покупатели» фамилии двух русских шпионов, охотящихся за гидроакустическим маяком?
– В частности, меня интересует Стрельцов, – сказал Бондарь постанывающему старпому.
– И Кардаш, – добавил нависший над ним Костя.
– Да, – прошептал Малютин. Внутреннее кровотечение прекратилось. Он получил возможность говорить внятно, но голос его был тише шуршания мусора, который он продолжал просеивать сквозь окровавленные пальцы. – Больше не спрашивайте… Ничего не скажу… Доктора…
– Он здесь, – помрачнел Бондарь, выпрямляясь.
– Где?
– Перед тобой, – представился Костя. – Доктор Смерть. Доводилось слыхать о таком?
– Не трать время попусту, – буркнул Бондарь. – Наши музыкальные друзья не пользовались глушителями, так что пограничники наверняка оповещены о перестрелке в Камышовой бухте.
– Что вы собира…
Так и не успев задать вопрос, Малютин забился в предсмертных судорогах, скребя каблуками бетон. Выждав еще немного, Костя убрал пальцы с его сонной артерии и поднял вопросительный взгляд:
– Прятать трупы будем?
– От кого? – саркастически осведомился Бондарь. – От сотрудников СБУ, которые побывали здесь не далее как пятнадцать минут назад?
– Ариана номер два и ее группа поддержки, – понимающе хмыкнул Костя.
– Полагаю, номер первый давно ликвидирован за ненадобностью. В лучшем случае, изолирован.
– Тогда пошли отсюда. Не хочется мне быть в лучшем случае изолированным, веришь?
– Еще бы, – буркнул Бондарь, выбравшись наружу. Хотелось бы ему с облегчением набрать полные легкие воздуха, но рядом со скотобойней это было исключено.
– А где же трупы? – искренне огорчился Костя, когда они остановились у кромки воды. Вертя головой по сторонам, он напоминал ребенка, которому не показали обещанных сюрпризов.
