Монке пишет, что во второй половине дня 26 апреля Гитлер лично продиктовал радиограмму в штаб оперативного руководства с требованием немедленно сообщить, где находятся передовые части 9-й и 12-й армий, как идет наступление на Берлин. Эта телеграмма ввиду плохого состояния радиосвязи смогла быть передана лишь к исходу 27 апреля. В ответ на нее фельдмаршал Кейтель сообщил, что ввиду сильных атак русских 12-я армия не может продолжать наступление на Берлин, а основная часть сил 9-й армии окружена.
* * *
«Должен сказать, — признается Фосс, — что события развивались быстрее, чем мы предполагали. Огонь со стороны советских войск настолько усилился, что связь с учреждениями, находившимися вне Берлина, была быстро утеряна».
Советские войска начали штурм Берлина.
Это, конечно, сразу же усилило паническое настроение фашистских главарей. Перед лицом неизбежной расплаты за чудовищные злодеяния они стали покидать Берлин.
Дорога на Мюнхен, вспоминает Вейдлинг, получила название «имперской дороги беженцев»,
В числе первых беглецов оказался Геринг, которого еще в 1939 году Гитлер провозгласил своим преемником. Воспользовавшись наступившей суматохой, имперский маршал вылетел в Берхтесгаден, где пытался объявить о смещении Гитлера. По приказу последнего Геринг был арестован и находился под стражей, пока под предлогом болезни не отказался от занимаемых постов. Пленение Геринга американцами, Нюрнбергский процесс и ампула яда — таков финал бывшего «второго лица» гитлеровского рейха, вдохновителя и организатора невиданных в истории зверств.
Вслед за Герингом сбежал из Берлина рейхсфюрер СС Гиммлер. В связи с его бегством Раттенхубер показал, что с середины апреля 1945 года Гиммлер больше не появлялся в ставке Гитлера.
«В кабинете Гитлера, — вспоминал Вейдлинг, — происходило обсуждение обстановки. Я докладывал. В этот момент в кабинет ворвался государственный секретарь Науманн и, прервав мой доклад, в большом возбуждении доложил: «Мой фюрер, стокгольмский радиопередатчик сообщил, что Гиммлер сделал предложение англичанам и американцам о капитуляции Германии». Воцарилась тишина. Гитлер стучал своими тремя карандашами по столу. Его лицо исказилось, в глазах был виден испуг. Беззвучным голосом он сказал что-то Геббельсу, похожее на слово «предатель»...»
Перед смертью Гитлер исключил шефа гестапо из партии и лишил его всех государственных постов.
Как известно, Гиммлер избежал Нюрнбергского процесса, хотя и был задержан английскими войсками. Главный фашистский палач, организатор концлагерей, в которых погибли миллионы людей, разгрыз ампулу с ядом.
Любопытны показания Раттенхубера о Риббентропе, Розенберге и Бормане:
«Влияние Риббентропа быстро уменьшалось, в связи с тем что выяснилось его незнание действительной обстановки в Югославии, Болгарии и Румынии. Гитлер в 1944 году делал серьезные упреки Риббентропу в связи с тем, что не была своевременно разоблачена группа английских шпионов в немецком посольстве в Анкаре. За обедом Гитлер во всеуслышание говорил, что министерство иностранных дел ничего не знает, и при этом подчеркивал, что от Гиммлера и СД он получает более точную информацию. Понятно, что это усилило имевшуюся уже ранее взаимную неприязнь между Гиммлером и Риббентропом. После перехода на сторону СССР Румынии и Болгарии Гитлер редко принимал Риббентропа, утверждая, что он «рассказывает сказки».
В начале апреля 1945 года Риббентроп неоднократно добивался приема у Гитлера, но безуспешно. 23 апреля он по приказу Гитлера выехал к своей семье в местечко Фуш; в Берлине он больше не появлялся».
На Нюрнбергском процессе Риббентропу был вынесен смертный приговор. Перед казнью бывший фашистский дипломат находился в состоянии полной прострации; на эшафот он не шел, его несли по тюремному коридору.
Розенберг, по словам Ваттенхубера, редко бывал у Гитлера: в 1941–1943 годах он был на приеме не более пяти раз.
Преступной деятельности бывшего министра по делам оккупированных восточных территорий Розенберга была подведена черта Нюрнбергским процессом. Когда прозвучали слова «к смертной казни через повешение», Розенберг потерял сознание.
* * *
По свидетельству Раттенхубера, одним из наиболее близких к Гитлеру людей был Борман — исключительно жестокий, эгоистичный человек. Эти его качества проявлялись даже по отношению к своей семье, терпевшей от него издевательства и побои. Попойки Бормана носили затяжной характер. Возможно, а скорее всего наверное, об этом знал Гитлер, но он смотрел на это сквозь пальцы, поскольку Борман был исключительно преданным ему человеком, ни на один шаг не отходившим от своего фюрера.
По мнению Фосса, Раттенхубера и Бауэра, Борман, после того как покинул бункер, не мог далеко уйти: они считают, что он погиб на мосту через Шпрее от прямого попадания советского снаряда.
Раттенхубер рассказывает, что по мере продвижения к мосту огонь усиливался и группы постепенно рассеивались. Только он, Борман и Науманн достигли моста. В это время немецкие зенитные батареи предприняли попытки прорваться через мост. Раттенхубер прыгнул на одну из пушек, остальные находившиеся с ним последовали его примеру. Вскоре Раттенхубер оказался на другой стороне реки.
Однако спастись ему не удалось: он был пленен наступающими, войсками. От офицеров, попавших вместе с ним в плен, он узнал, что Борман, Науманн и Хегель убиты, а Бауэр и Бетц ранены. А вот что показал личный пилот Гитлера Бауэр:
— Мы выступили вечером первого мая группой в составе Бормана, статс-секретаря Науманна, доктора Штумфеггера, адъютанта Бетца, генерала Раттенхубера, Хегеля и ряда офицеров СС. Танкисты группы Монке должны были обеспечить продвижение в направлении Ораниенбурга. Но мы попали под сильный пулеметный огонь, который велся из здания министерства финансов, и пробиться не смогли.
Вопрос. Когда и где вы видели в последний раз Бормана?
Ответ. Мы пробивались вместе до угла Фридрихштрассе. Это было примерно в три часа утра второго мая. Оставаться здесь дальше было нельзя. Борман, Науманн и Штумфеггер двинулись через Цигельштрассе в направлении Шёнхаузераллее. Я остался за углом, так как считал совершенно невозможным пробиться в этом направлении. С тех пор Бормана я больше не видел. Убежден, что его нет в живых, так как была ужасная стрельба и практически пройти было невозможно.
Тем не менее бесспорных доказательств, подтверждающих смерть Бормана, нет. На Нюрнбергском процессе защита предприняла попытку засвидетельствовать гибель бывшего начальника гитлеровской партийной канцелярии и тем предотвратить его розыски. В качестве свидетеля был допрошен личный шофер Гитлера Эрих Кемпке, который 2 мая 1945 года якобы был очевидцем гибели Бормана. Но показания Кемпке были путаными, неопределенными и поэтому не могли быть признаны достоверными. На Нюрнбергском процессе Бормана судили заочно и приговорили к смертной казни через повешение.
Около 28 лет продолжались поиски Мартина Бормана, одного из главных военных преступников, на совести которого миллионы жертв.
Лишь в апреле 1973 года генеральная прокуратура Франкфурта-на-Майне объявила Бормана мертвым и сообщила о прекращении его поисков.
Это решение основывалось на показаниях свидетелей, утверждавших, что Борман покончил жизнь самоубийством 2 мая 1945 года в Берлине на Инвалиденштрассе.
В результате вновь произведенных раскопок в западноберлинском районе Моабит найдены два скелета, которые по всем данным являются останками Мартина Бормана и личного врача Гитлера эсэсовца Людвига Штумфеггера.
По данным экспертизы, исследовавшей один из черепов, удалось установить, что это череп Бормана. Кроме того, зубной техник, который в свое время делал Борману мост на зубах, узнал свою работу.
Между зубами были обнаружены мелкие осколки стекла, что позволяет предположить, что Борман, страшась возмездия за совершенные преступления, покончил с собой с помощью ампулы с цианистым калием.
Говоря о личном окружении фашистского главаря, Раттенхубер пишет: «В Германии долгое время не было известно имя близкой приятельницы Гитлера Евы Браун. Она работала в фотомагазине личного фотографа и лучшего друга Гитлера Генриха Гофмана, который в силу своего монопольного положения зарабатывал столько денег, что был одним из наиболее богатых людей в Германии. Он был настоящим алкоголиком и в пьяном виде совершал скандалы, известные широкой публике».
Семнадцатилетняя Ева Браун познакомилась с Гитлером в 1929 году. Жила она, как утверждает Раттенхубер, в предместье Мюнхена — Богенхаузене, в вилле, которую ей купил фюрер. Браун никогда не появлялась в обществе. Гитлер посещал ее обычно поздно вечером, причем втайне от своего ближайшего окружения. Ева ежедневно развлекала Гитлера анекдотами о партийных руководителях, не боясь какого-либо наказания. Даже Борман, которого все боялись и ненавидели, серьезно опасался Евы Браун.
