М. КАРЫШЕВ
Последние дни бункера
9 мая, в праздник Победы, у меня собираются друзья. Вспоминаем войну, фронтовых товарищей, рассматриваем пожелтевшие от времени фотографии. Вот одна из них: разрушенное, еще дымящееся здание фашистского рейхстага. Внизу дата — 4 мая 1945 года. Этот день мне особенно памятен. Накануне, 3 мая, я получил от редактора армейской газеты «Боевой натиск» полковника А. П. Карбовского задание — поехать в только что взятый нашими войсками Берлин и привезти материал о советских воинах, водрузивших Знамя Победы над рейхстагом.
— Постарайтесь, — сказал в заключение редактор, — побывать в здании имперской канцелярии, если оно уцелело, побеседуйте с нашими командирами, узнайте, кто из гитлеровских главарей захвачен в плен.
4 мая чуть свет наш редакционный «пикап» остановился у стен рейхстага. Собрав необходимый материал о водружении Знамени Победы, мы отправились к имперской канцелярии. Но побывать в бункере, где всего лишь несколько суток назад укрывались Гитлер и его клика, к сожалению, не удалось. Не помогли ни корреспондентские документы, ни наши убедительные просьбы: советский офицер, к которому мы обратились, был неумолим. Он сказал, что помещение сильно пострадало, находится в аварийном состоянии и заходить в него нельзя. Никаких интересных подробностей об обитателях имперской канцелярии, их судьбе узнать тогда мы не смогли.
И все-таки «знакомство» с ними у меня произошло. Случилось это позднее...
После войны состоялось несколько судебных процессов над гитлеровскими генералами, привлеченными к уголовной ответственности за совершенные ими преступления против советского народа. В конце апреля — начале мая 1945 года некоторые из них находились в ставке Гитлера, в подземном бункере, или посещали его в дни агонии фашистской Германии. Мне предоставилась возможность ознакомиться с материалами этих процессов, а на ряде из них присутствовать. Из всего этого хотелось бы выделить показания очевидцев о том, что происходило в бункере в его последние дни.
К числу таких очевидцев относятся несколько приближенных и доверенных лиц Гитлера. Прежде всего это начальник его личной охраны генерал-лейтенант войск СС и полиции Раттенхубер, оставшийся, по его словам, до конца верным своему фюреру, телохранителем которого был с 1933 года. До последней минуты он находился в бомбоубежище под зданием новой имперской канцелярии и лишь после самоубийства фюрера, поздним вечером 1 мая 1945 года, покинул подземелье, рассчитывая пробиться на запад. Но это ему не удалось. 2 мая Раттенхубер был взят в плен.
На суде он подтвердил, что в свое время служил в баварской полиции и участвовал в 1919 году в ликвидации Баварской советской республики, в уничтожении ряда ее руководителей. С Гитлером он познакомился еще в 1920 году, когда баварское правительство заключило будущего фюрера в ландсбергскую тюрьму за организацию путча с целью захвата власти в Баварии. Раттенхубер находился в числе полицейских, несших охрану арестованного. Отношение к Гитлеру было снисходительным. Это позволило ему здесь, за решеткой, написать «Майн кампф» — программную книгу, в которой изложены людоедские планы завоевания мира. После захвата Гитлером власти Раттенхубер некоторое время был адъютантом Гиммлера, а затем стал бессменным телохранителем фюрера. В 1941–1943. годах Раттенхубер сопровождал Гитлера в поездках на советско-германский фронт — в Винницу и другие города.
Группенфюрер СС Раттенхубер (этого высокого чина в фашистской партии он был удостоен в 1945 году) пытался отрицать свою причастность к массовым репрессиям в отношении советских граждан, в частности в Виннице, когда там находилась ставка Гитлера. И лишь под давлением неопровержимых фактов он вынужден был признать предъявляемые ему обвинения правильными.
Да, заявил Раттенхубер, во время поездок с Гитлером на советско-германский фронт он «принимал меры в целях безопасности фюрера». Эти меры означали следующее: все жители из ближайших сел и деревень выселялись и удалялись на значительное расстояние. Всюду рыскали тайные агенты, задерживали «подозрительных» (а ими оказывалось большинство советских людей), передавали их в тайную полицию СД. А оттуда, как правило, они уже не возвращались.
Занимая руководящий пост при фашистском правительстве Германии в «имперской службе безопасности» и в преступной организации СС, Раттенхубер в своей практической деятельности проявлял активность и личную инициативу, за что не раз награждался фашистскими руководителями. Лично Гитлер вручил ему золотой значок НСДАП, а Гиммлер — именное серебряное кольцо с надписью: «Моему любимому Раттенхуберу».
Не менее колоритна фигура вице-адмирала Фосса. Этот матерый фашист был задержан немецкими коммунистами в одном из берлинских подвалов утром 2 мая 1945 года в куртке рядового солдата германской армии.
В своих первых показаниях Фосс писал: «Я был особо доверенным лицом фюрера, одним из тех немногих, кто был верен Гитлеру до конца».
Свою преданность фашистскому правительству и фюреру Фосс доказывал не один раз. В 1936 году он помогал палачу Франко в борьбе с испанскими патриотами, за что был награжден Гитлером Железным крестом. В 1939 году Фосс занимался разработкой плана военных операций против польского флота и непосредственно участвовал в разбойничьем захвате польского порта Гдыня. В 1940–1941 годах он готовил военных моряков для предстоящего нападения на Советский Союз, прививал им нацистские понятия безжалостного ведения войны с людьми «низшей» расы, а в 1942 году в Прибалтике и Крыму уже практически лично осуществлял эти понятия. С 1943 года и до конца войны Фосс — представитель в ставке Гитлера от главного командования германского военно-морского флота. Он был непременным участником всех совещаний высших военачальников, где обсуждались вопросы ведения захватнической войны против СССР и других стран.
Об одном из таких совещаний Фосс пишет: «В августе 1944 года на совещании у Гитлера обсуждался вопрос о том, как бы быстрее подавить варшавское восстание. Было принято решение направить в Варшаву дополнительные войска, как можно больше орудий и минометов, чтобы массой снарядов и мин стереть с лица земли и Варшаву и восставших поляков».
В судебном заседании Фосс заявил: «Я одобрял политику Гитлера, своими действиями способствовал ведению войны против СССР. Я считаю, что эти мои действия преступны, как и вся война с Россией».
2 мая 1945 года в Берлине советские воины взяли в плен одного из приближенных Гитлера, его личного пилота — генерал-лейтенанта войск СС Ганса Бауэра. И для него попытка скрыться, выбраться из города оказалась неудачной.
Бауэр вступил в гитлеровскую партию в 1926 году, за верность фашизму получил лично от Гитлера высшую партийную награду — золотой значок НСДАП. В 1932 году по предложению Гиммлера и Гесса Бауэра назначили личным пилотом Гитлера, а с 1934 года он стал командовать правительственной авиаэскадрильей. Во время второй мировой войны неоднократно вылетал с Гитлером в города Советского Союза: Винницу, Николаев, Херсон, Донецк, Запорожье, Смоленск, в район озера Ильмень. Не один раз привозил он к Гитлеру его верных сателлитов: Муссолини, Лаваля, Антонеску, Хорти, Маннергейма. Это свидетельствует об исключительном доверии к нему со стороны Гитлера, которому он был предан всей душой. Он не скрывал этого и, находясь в плену, всячески восхвалял фюрера.
В судебном заседании Бауэр заявил: «Книгу «Майн кампф» читал и полностью разделяю изложенные в ней взгляды. Как был убежденным нацистом, так и остаюсь».
Утром 2 мая на участке 47-й гвардейской дивизии сдался в плен командир 56-го танкового корпуса генерал артиллерии Вейдлинг. На предварительном допросе он сообщил, что несколько дней назад Гитлер лично назначил его командующим обороной Берлина.
Вейдлинг — кадровый офицер. Горячий сторонник фашизма, он быстро продвигался по службе. В войне против СССР командовал дивизией, танковым корпусом. Кровавый след оставил этот гитлеровский генерал на нашей земле. По его приказу создавались лагеря смерти. В одном из таких лагерей, в местечке Озаричи, в Белоруссии, сотни советских граждан, больше половины которых составляли дети, были заражены тифом и все погибли. Вейдлинг лично отдавал приказы о создании «зон пустынь» на территории, которую оставляли отступавшие под ударами Советской Армии гитлеровские войска.
На суде он показал:
«В марте 1943 года я отдал приказ при отступлении из ржевского мешка уничтожать все на пути отхода, население угонять на запад, а сопротивляющихся расстреливать. Мой приказ был выполнен. После отхода дивизии в этом районе остались лишь руины, все было сожжено и взорвано».
Под тяжестью, неопровержимых улик Вейдлинг вынужден был признать свою вину и в том, что в городах Торопец, Вязьма, Гжатск, в Полесской и Бобруйской областях Белоруссии по его приказам производились массовые расстрелы советских людей. «Во время войны, — заявил он, — мы считали русских неполноценными людьми, отсюда и происходили все наши преступления».
