Дональд Гамильтон - Отравители

- Черт, она ничего уже не могла сказать, - усмехнулся я. - Я просто решил, что нас подслушивают. Это был просто сироп для мух, мистер Уорфел.

Когда я проходил мимо гибкой блондинки, она оторвалась от своего журнала и игриво подмигнула. Получилось впечатляюще, потому как ресницы у нее были с дюйм длиной. Я не мог ей никак соответствовать, поэтому подмигивать не стал.

Когда мы спустились вниз, фургон ждал у дверей. Я открыл дверь и первым впустил Артура Брауна. Он держался несколько неуклюже из-за того, что руки у него были связаны. Пиджак был наброшен так, чтобы не видно было веревок.

Уорфел, похоже, подумал, что я, во-первых, проявил сентиментальность, не перерезав ему горла прямо в спальне, а во-вторых, выказал трусость, забрав его связанным. В глазах Уорфела я не был настоящим мужчиной. Но его мнение интересовало меня не больше, чем мнение обо мне уток в пруду, который я недавно проходил. Впрочем, нет, утки меня, пожалуй, волновали больше. Будучи как-никак охотником, я испытывал определенное уважение перед утками.

- Ладно, Вилли, - обратился я к водителю, имя которого узнал от Уорфела. - Поезжай обратно той же дорогой, что приехал сюда. Не торопись. Если кто-то нас догонит и станет гудеть, не волнуйся, а просто подрули к тротуару и остановись. Надеюсь, у этой колымаги есть тормоза?

- Если они не сработают, я открою дверь и буду тормозить ногой, - пообещал Вилли, вливаясь в поток машин, не глядя в зеркало. Проехав три квартала, он сообщил: - Нами заинтересовались, как вы и предсказывали. Что, остановить?

- Они сами скажут, когда остановиться.

- Мне это не нравится.

- Ничего, понравится, - успокоил я его. - Мистер Уорфел велел тебе слушаться меня и делать точно то, что я велю. Я сам слышал. Тебе за это платят деньги.

- Ладно, мне это нравится.

Некоторое время мы ехали молча. Я ощущал присутствие Артура Брауна рядом. Я твердо верю в равенство всех рас, но это вовсе не означает, что мне так уж близки, дороги и понятны мысли, которые могут посещать человека с другим цветом кожи. Мне, конечно, все равно, но из этого не следует, что мы одинаково мыслим.

- Как твое настоящее имя? - спросил я его.

- Артур Браун.

- Черта с два. Бывают в этом мире Артуры Брауны, спорить не стану, но ты к их числу не относишься. Всякий раз, когда ты слышишь это имя, у тебя раздуваются ноздри так, словно ты учуял дурной запах.

- Ладно, мое имя Лайонел Макконнелл, - буркнул он. - Но что с того? Ты видел на ринге Лайонела Макконнелла, черного Лайонела Макконнелла? Короче, они мне сказали: ты Артур Браун, а раз они сказали, так тому и быть.

- Ясно, - сказал я, а помолчав, добавил: - Макконнелл звучит слишком уж заковыристо. Как и Аннет О`Лири. - Человек рядом промолчал, и я продолжал: - Ты застрелил очень даже милую крошку, Макконнелл. У нас на нее были грандиозные планы. Надо быть внимательней, когда стреляешь в людей.

- Говорят же, это была ошибка. Я обознался.

- Понятно. Еще бы! Ведь улицы Лос-Анджелеса просто кишат симпатичными рыжими девчонками, как две капли воды похожими друг на дружку. Как уж их различишь! Знаешь, что мы с тобой сделаем, Макконнелл?

- А то нет, - буркнул он. - Или пристрелите, или заговорите до смерти.

Он осекся. Слева с нами поравнялась машина и коротко нам просигналила. Вилли покосился на меня:

- Ну что, останавливаемся?

- Да.

Когда машина остановилась, я помог связанному негру вылезти из "форда" и скорее сесть в коричневый "седан", остановившийся впереди нас. Задняя дверца распахнулась. И возле нее возникла молодая женщина в аккуратном сером костюме, что меня несколько удивило. Я не ожидал встретить женщину, хотя в нашей деятельности без них никак не обойтись.

Но она была не из нашей фирмы, равно как и водитель, да и сама машина тоже. У нас нет такого количества людей и средств, чтобы обеспечить наше присутствие в большинстве точек Америки - не то что земного шара. Но зато есть такая вещь, как взаимовыручка, и сегодняшнее появление женщины означало, что когда-то Мак оказал другой фирме услугу, и теперь ему возвращали долг.

- Вот этот человек, - сказал я девице. - Можете его подержать для меня? Недолго?

- Недолго можем.

Говорила она отрывисто. Я решил, что по каким-то причинам она не любит мужчин, особенно одного из них по имени Мэтт Хелм, и ей не нравится быть у него на побегушках. Она тоже была высокой - калифорнийский климат, несмотря на свои явные изъяны в смысле экологии, способствует появлению длинноногих особей женского пола, но на этом сходство между этой девушкой и блондинкой в голубой пижаме заканчивалось.

Это носила очки в роговой оправе, и ее волосы были подстрижены короче, чем у многих мужчин в наши долгогривые времена. Волосы у нее были блестящие и кудрявые, русые с каштановым оттенком. Короче, волосы были очень милые и заслуживали к себе особого внимания. Лицо было скорее интересное, чем хорошенькое или красивое: высокий нос, четкие скулы, большой презрительный рот. Что вызывало у его хозяйки презрение, кроме меня, предстояло выяснить.

Мужского покроя пиджак из серой фланели был едва ли не длиннее, чем юбка, которая в соответствии с модой на мини-одежду открывала длинные ноги в темных чулках. У нее была неплохая фигура, отличавшаяся куда большей основательностью, нежели формы той, с которой меня познакомил Френк Уорфел. Эта девушка, по моему разумению, могла неплохо плавать, а также в случае необходимости лихо поработать теннисной ракеткой.

Ансамбль довершали белая шелковая блузка, черные туфли на низком каблуке, а также черная сумочка, которая была расстегнута с тем, чтобы в любой момент можно извлечь ее железное содержимое.

Когда она повернулась в нашу сторону, мне показалось, что в сумочке блеснула сталь. В целом она была воплощением знающей свое секретное дело сотрудницы. По крайнем мере она пыталась создать такое впечатление.

- Ладно, - сказал я. - Он ваш. Ненадолго. А как насчет тихого местечка, где можно пострелять из револьвера? Большого револьвера!

Макконнелл коротко поглядел на меня, но лицо его осталось непроницаемым. Девушка сразу не ответила. Она молчала, недоверчиво глядя то на него, то на меня. Затем она сказала:

- Думаю, и это можно устроить, если, конечно, это совершенно необходимо. Я узнаю.

- Узнайте, - сказал я и вынул тяжелый револьвер "магнум". - Вот пушка. Сохраните ее для меня. И его тоже.

- Как долго? У нас есть и другие дела, мистер Хелм. - Она замолчала, но затем продолжила, прежде чем я успел что-то сказать: - Кстати, меня зовут Шарлотта Девлин. Это, если вам надо будет найти меня и вообще...

Говорила она без всякой любезности. Я решил, что она презирает меня не только потому, что мое дельце не вызывало у нее энтузиазма, но и вообще из принципа. Что и говорить, наша фирма не является гордостью правительства. Даже мальчики из ЦРУ, несмотря на нередкую и бурную критику в их адрес, по сравнению с нами - всеобщие любимцы. К нам обращаются, лишь когда возникает проблема, с которой трудно справиться - или справляться не хочется из-за возможной вони. В промежутке же, когда нашими услугами не пользуются, о нашем существовании предпочитают помалкивать.

- Хелло, Шарлотта! - отозвался я. - Я хочу сказать, извините, мисс Девлин. Я вас скоро от этого бремени освобожу. У меня просто есть одно подозрение, которое я хотел бы проверить. Я постараюсь поскорее забрать этого парня. Только скажите, где вы будете.

Она сказала, где. Водитель не посмотрел в мою сторону ни разу. Возможно, он тоже не одобрял меня. Девица уселась на заднее сиденье со своим пленником - вернее, с моим пленником, и "седан" мягко отъехал от тротуара.

Я же вернулся к старичку "форду" и велел Вилли отвезти меня назад в мотель. Надо сказать, что в том, как Вилли водил машину, была последовательность. Когда мы доехали, я был очень рад выбраться из машины целым и невредимым. Когда я стал переходить улицу, вопли гудков у меня за спиной сообщили, что Вилли снова двинулся в путь в своей обычной манере. Но лязга и скрежета металла не последовало. Ему - или кому-то еще - повезло.

Я вошел на территорию мотеля. Мотель прилепился у подножия горы, здания располагались на разных уровнях, и вели к ним две пересекающиеся аллеи. Та, на которой высадил меня Вилли, по сути дела, являлась туннелем. Длинная и узкая, она петляла между строений. Конечно, он мог бы высадить меня и за углом, у главного здания, где было светло, но если бы он это сделал, то перестал бы быть самим собой. Впрочем, не исключено, что у него были на это какие-то особые резоны, кроме как обычный сволочизм.

Я сунул руку в карман, где по-прежнему находился мой револьвер 38-го калибра - спецмодель. Когда я стал подниматься по склону к ярче освещенным местам, что-то зашевелилось в темноте. Я различил три фигуры. Две из них, похоже, атаковали третью, которая казалась поменьше.