— Я могу сказать сам, — спокойно парировал Кемаль.
— Интересно послушать.
Диалог вел Эшби. Кэвеноу молчал, он пытался найти хоть малейшую трещину в безупречной защите «Вакха». Он был убежден, что перед ними «Вакх». И его злило их очевидное бессилие.
— Раз я с ней встречался, то, конечно, помню ее имя. Ее звали Бася.
— Да, — сказал Эшби, — и мы ее привезли в Вашингтон. Хотите ее увидеть?
Иногда одно мгновение решает все дело. Кемаль хорошо помнил уроки психологии, которые практиковались у них на занятиях. Психолог задавал самый простой вопрос — сколько будет дважды два, и терпеливо ждал ответа. Вернее, реакции на ответ.
Если спрашиваемый сразу отвечал, что дважды два четыре — это указывало на быстроту реакции и некоторую однообразность мышления. Если испытуемый, не отвечая, начинал улыбаться — значит, был человеком хитрым, но нерешительным, мягким, легко поддающимся на уговоры. Если ответ приходил с большой задержкой и явной обидой на столь легкий вопрос, это указывало на отсутствие образности мышления, стереотип поведения, недостаток творческого воображения. В этих случаях ценился не просто ответ, а время ответа и его содержание. Идеальным считался ответ, что дважды два не всегда четыре, даваемый через полторы-две секунды после вопроса. Не больше и не меньше.
Именно поэтому, вспомнив все это в течение секунды, Кемаль выждал еще одну секунду и сказал:
— Вы доставите мне удовольствие, мистер Эшби. Только учтите, это должна быть настоящая Бася. Любая другая меня не интересует.
— Знаете, Кемаль, — сказал Эшби, — мне нравится ваше спокойствие. Но вы напрасно все время ходите по краю пропасти. Можно ведь сорваться и очень больно удариться.
— По-моему, это вы ходите по краю, — возразил Кемаль. — В результате ваших непродуманных действий я уже потерял слишком много времени в вашей тюрьме. Вы представляете, какой иск я могу вам предъявить? У вас не хватит зарплаты, чтобы оплатить его.
— Он еще издевается! — не сдержался Кэвеноу, сжимая кулаки. — Наших разведчиков вы наверняка избиваете до полусмерти, пытаете, пока они не заговорят, а мы тут церемонимся с вами и еще разрешаем приглашать адвокатов
— Мистер Кэвеноу, вы просто дремучий тип. Как вы работаете в ФБР с такими отсталыми взглядами? Я не хочу заступаться за русских, но у вас представления полувековой давности. Думаю, что разведчиком уже не пытают нигде. Это не дает нужного результата и, самое главное, нерационально. Во всяком случае, мне так кажется.
— У вас интересные взгляды на работу разведки, — сразу заметил Эшби.
— Скорее, контрразведки, — парировал Кемаль, — я просто читаю слишком много книг. Кстати, где Бася? Вы ведь обещали ее мне предъявить.
— Считайте, что я вас проверял, — ответил Эшби.
— Спасибо, что предупредили, — ответил Кемаль.
Ничего не добившись, они отправили его обратно в камеру.
Когда Кемаль вышел, Кэвеноу стукнул по столу своим огромным кулаком:
— Он просто издевается над нами!
— У нас ничего нет против него, — задумчиво произнес Эшби, — а то, что есть, мы не можем использовать.
— Я вас не понимаю? — посмотрел на него Кэвеноу. — У вас есть еще какие-то доказательства?
— Конечно, есть. Недавно был арестован очень влиятельный советский разведчик, работавший на англичан. У нас есть основания полагать, что русские вышли на него в результате информации «Вакха».
— И вы все время молчите, — вскочил Кэвеноу. — Мы обязаны рассказать обо всем прокурору. Как фамилия вашего агента?
— В том-то все и дело, — ответил Эшби, — англичане не говорят нам его фамилии.
— Но они могут подтвердить все, что вы мне сказали?
— Думаю, да, — осторожно отметил Эшби.
— Звоните Бланту, — нетерпеливо попросил Кэвеноу, — этот мерзавец Кемаль будет сидеть у нас сто лет, пока не расскажет всей правды.
Эшби набрал номер телефона английского резидента в Вашингтоне.
— Мистер Блант? — спросил он, — с вами говорит Александр Эшби.
— Я вас слушаю, — заинтересованно ответил Питер Блант.
— Кажется, нам удалось выйти на неуловимого «Вакха».
— Вы его взяли? — не поверил услышанному Блант.
— Можно сказать.
— Поздравляю вас, мистер Эшби. Это очень большая победа, — обрадованно сказал Блант.
— Но у нас возникли проблемы, — вздохнул Эшби. — У нас свои тонкости юридической системы. «Вакх» оказался довольно известным человеком и американским гражданином. А его адвокаты уже требуют отпустить своего клиента. Вы не могли бы выступить у нас в прокуратуре или в суде? Конечно, слушания будут закрытыми. Я гарантирую.
— Что я должен сказать?
— Не называя никаких имен, просто рассказать о том, как в результате информации «Вакха» был арестован ваш разведчик. Такой вариант вас устроит?
— Думаю, да, — помедлив, ответил Блант, — но в любом случае я должен посоветоваться с Лондоном. Перезвоните мне через десять минут.
— Договорились, — Эшби повесил трубку и пояснил Кэвеноу, — он хочет позвонить в Лондон, получить разрешение.
Блант довольно быстро набрал код и номер Холдера. К его удивлению, трубку снял сам Холдер.
— Мистер Холдер, — торопливо сказал он, — янки обнаружили нашего «Вакха».
— Поздравляю, — равнодушно бросил Холдер.
Кажется, он даже не обрадовался, удивился Блант. Что опять случилось в Лондоне?
— Они его арестовали, но это оказался весьма значительный тип. Со своими большими связями. Адвокаты требуют его освобождения.
— Это типично в их манере, — буркнул Холдер, — они готовы дать шанс даже самому отъявленному негодяю.
— Мне можно выступать в суде? — спросил Блант.
— Вообще-то нежелательно, — ответил Холдер, — я думаю, вам лучше проконсультироваться с Хэшлемом. Он сейчас на месте. Пусть наш разговор переведут на него.
— Но сэр… — воскликнул пораженный Блант, протестуя против переключения. «Неужели „Вакх“ совсем не интересен Холдеру?» — подумал он.
— В чем дело, мистер Блант, — услышал он голос Хэшлема, — опять какая-нибудь неприятность с нашими американскими друзьями?
— Наоборот. Они нашли, наконец, «Вакха». Они смогли его вычислить. И я просил мистера Холдера разрешения на выступление в суде по этому делу.
— Зачем? — спросил Хэшлем.
«Кажется, они все сошли с ума», — подумал Блант, но, сдерживаясь, сказал:
— Мы можем помочь американцам решить часть их проблем. Рассказать о том как «Вакх» вывел русских на нашего человека в резидентуре советской разведки в Лондоне.
Наступило молчание.
— Сэр… — раздраженно спросил Блант, решив, что произошло отключение линии. Он услышал лишь приглушенные звуки.
— Сэр, — снова повторил он и понял, что Хэшлем смеется.
— Вы не читаете газет, мистер Блант, — сказал, явно наслаждаясь, Хэшлем. — Молодым всегда свойственно нетерпение. Не нужно выступать в суде, это ничего не даст.
— Я не понимаю вас, сэр, — холодно заметил Блант.
— Прочтите сегодняшний «Нью-Йорк таймс», — посоветовал Хэшлем, — и не спешите бежать в суд, иначе вы окажетесь в смешном положении.
Блант бросил трубку и взялся за сегодняшние газеты, которые он еще не успел просмотреть. Лихорадочно листая, он пытался найти нечто, относящееся к словам Хэшлема. И, наконец, нашел статью — «Советский резидент в Лондоне Олег Гордиевский бежал на Запад. Успешный побег из Москвы».
— Проклятье! — выругался Блант.
Он еще не закончил читать, когда раздался телефонный звонок Эшби.
— Мистер Блант, вы получили разрешение? — спросил Эшби.
— Нет, мистер Эшби, — уныло ответил Блант, — у нас ничего не выйдет. Наш агент — бывший резидент КГБ в Лондоне Олег Гордиевский, бежал из Москвы в Лондон. Русские его даже не арестовывали.
Эшби положил трубку.
— Ничего не понимаю, — растерянно сказал он.
Истекал последний день, данный сотрудникам ФБР и группе Эшби для сбора доказательств. С опухшими от бессонницы глазами, Томас Кэвеноу охрипшим голосом принимал донесения своих сотрудников. Все было против него. Даже назначенная в последний момент проверка в офисе Кемаля, вызвавшая настоящий скандал в Нью-Йорке, но принесла ничего нового. Все было против них.
После публикации статьи про супершпиона английской разведки бывшего резидента КГБ в Лондоне Олега Гордиевского на англичан рассчитывать не приходилось. Да и ЦРУ было невыгодно разглашать в суде данные по операции «Айви Беллз», доказывая, что именно ее выдал Кемаль Делан советской разведке. Но если он действительно сообщил, а американцы, канадцы и англичане прекратили проверку, — значит, они получили сообщение от своего агента А агент англичан уже сбежал на Запад. Теперь русские могли понять, что в их рядах действует не менее высокопоставленный разведчик американцев и вновь начать жесткую проверку. Никакой логикой нельзя было объяснить и тот факт, что Гордиевский не был арестован КГБ. Ведь сообщение «Вакха» пришло к нему, а от него к англичанам и американцам, в результате чего они и прекратили проверку всех подводных кабелей, в том числе в Северном и Охотском морях. Но советская разведка не тронула Гордиевского. Значит, не было никакой проверки и «Вакх» не сообщал о кабеле в Москву, а лишь пытался проверить свою линию связи, устроив дерзкую провокацию в Балтиморе. Но тогда кто сообщил русским об операции «Айви Беллз»? И этот кто-то уже не был связан с «Вакхом», иначе его сообщения в Москве проверялись бы более тщательно и Гордиевский был бы обязательно арестован.
