— Ну, вот что, — сказал тоном приказа, — если ты вечером не придешь ко мне, то ты свинья. Я тебя угощу такими девочками, — он снова хрипло, по-пьяному расхохотался. — На востоке каждый знает: застенчивость убивает человека. Девочки… — он сделал непристойный жест и уселся в «виллис». — Садись, отвезу тебя в гостиницу.
Вечером Гейм пришел по адресу, который ему дал полковник.
Коул сидел в кресле, в одном нижнем белье и, как заметил Гейм, был пьян еще более, чем днем. Молодая вьетнамка, склонившись, мыла ему ноги. Коул недовольно рычал на нее, бранился.
— Сейчас оденусь, — сказал он Гейму и ткнул девушке в лицо мокрой ногой. — Пройди пока на веранду, Стив, там, кстати, найдешь новый роман «Ночь убийцы», только что получил из Токио.
Выходя, Гейм обратил внимание на девушку: она была красива, стройна, с иссиня-черными волосами и тоскливыми темными глазами.
Черт возьми, Коул везде чувствует себя на положении завоевателя.
Усевшись на веранде, Гейм принялся перелистывать «Ночь убийцы». Так прошло не менее десяти минут. Неожиданно в комнате раздался выстрел, и Коул появился в дверях, пытаясь нетвердой рукой вложить в кобуру еще дымящийся кольт.
— Ну, пошли, — сказал он.
— Что случилось? — спросил Гейм, вставая.
— Ничего не случилось, — ответил Коул с некоторым удивлением.
— Я слышал выстрел.
— Ах, ты вот о чем… Я прикончил эту девчонку — надоела. Ее, наверное, подсунули мне вьетконговцы шпионить за мной…
Гейм инстинктивно опустил руку в карман, где у него лежал пистолет, и в то же мгновение поймал настороженный, недоверчивый взгляд полковника. Что это — проверка, провокация?
— Жаль, — с сожалением сказал он, вспоминая красивое лицо девушки. — Ты мог бы уступить ее мне на то время, что я пробуду тут.
Коул даже остановился от удивления.
— Ты, кажется, свихнулся, Стив? И стал бы ты повсюду таскаться с этой вьетнамской бабенкой! Идем.
Они пришли в ресторан, на входной двери которого огромными буквами было написано: «Только для американцев». Пили много виски и еще какой-то дряни. В этот вечер случились два происшествия, как оказалось, обычные здесь. Началось с того, что в ресторан каким-то образом попал офицер из таиландской бригады. Офицер потребовал ужин. Ему предложили немедленно убираться ко всем чертям и хорошенько проспаться, на двери же ясно написано: «Только для американцев». Но чудак офицер не хотел ничего знать, он даже рассердился и на ломаном английском языке принялся выкрикивать обидные слова. Сначала на это никто не обратил внимания, просто все покатывались со смеху, но потом разобрали: этот азиат с гневом говорил о том, что он не допустит издевательств над собой, что достаточно того, что, когда бывало жарко на фронте, американцы отступали, а для прикрытия выставляли таиландских солдат. Кто его знает, что он еще там говорил, но как только основной смысл речи дошел до сознания веселящихся американцев, попытка «союзника» удовлетворить голод окончилась для него печально: первым подскочил к нему и ударил молоденький лейтенант с детским, но уже испитым лицом. Затем били почти все, били чем попало и наконец истерзанного выбросили на улицу.
— Так мы поступим со всяким, кто полезет в нашу компанию. Здесь имеем право быть только мы, американцы! — провозгласил Коул, принимаясь за очередную бутылку любимого коктейля.
Неожиданно из-за соседнего столика поднялся худощавый пожилой человек в штатском, только что пришедший сюда.
— Между нами говоря, — сказал он, — эту надпись на двери следовало бы убрать. В городе дислоцированы союзные американцам части.
— Не имеет значения! — гаркнул Коул. — Даю слово, если хоть один из этих паршивцев посмеет сунуть сюда свой нос, я выпорю его вот этим ремнем. — И Коул положил руку на свой ремень.
— Вот как! Что ж, вы намерены выпороть и меня?
— А ты что за персона? Разве ты не американец? — Физиономия Коула стала совсем багровой, голос хриплым от еле сдерживаемого приступа бешенства.
Незнакомец в штатском с улыбкой отрекомендовался:
— Полковник новозеландских войск (полковник назвал свою фамилию), недавно прибыл сюда со своей частью с родины.
— Сейчас я тебя выпорю, — сказал Коул, отодвигая стулья.
В ресторане стало тихо. В предчувствии скандала присутствующие столпились, образовав круг, среди которого очутились Коул и новозеландский полковник.
— Не посмеете, — сказал полковник, побледнев, и сунул руку в карман. Но в следующий же миг кто-то вырвал у него револьвер и отшвырнул в сторону, и гигант Коул бросился на свою жертву.
Гейм сидел за своим столиком, как если бы он находился на соревновании по боксу. Но здесь не было никакого соревнования, преимущества Коула были слишком очевидны. Он схватил «союзника» своими огромными лапами и швырнул на пол. В следующий же миг он сорвал с него одежду и стал наносить удары ремнем по обнаженному телу. Коул бил «сплеча», смакуя каждый удар. Новозеландец пытался было сопротивляться, барахтаться, что-то протестующе кричать, но, получив здоровенную затрещину, стих, а затем впал в обморочное состояние.
— Получай! — приговаривал Коул. — Вот тебе еще… еще…
Наконец экзекуция была окончена, и новозеландского «союзника» выбросили за дверь.
— Ну, Стив, дружище, пошли, — сказал Коул спустя некоторое время, поднимаясь из-за стола. — Ночевать ты сегодня будешь у меня.
Гейм хотел было спросить, как с убитой девушкой, но Коул, как бы догадавшись об этом, ухмыльнулся.
— Не беспокойся — давно убрали. Мои люди знают, что надо делать в таком случае, не первый раз. Пошли, — и он зевнул во весь рот.
«Все-таки он хочет поймать меня в ловушку, — подумал летчик, — конечно, он ее не убил».
Когда направились к выходу, к Гейму неожиданно подошел долговязый субъект в штатском.
— Капитан Стивен Гейм? — вполголоса спросил он.
— Да. В чем дело?
— Я встретил вас здесь совершенно случайно… Недавно я был в штабе… Я должен передать вам важное поручение. Понятно?
— Не совсем.
— Вам придется немедленно возвратиться в Прайс-хилл. Вы нужны мистеру Прайсу. Не уезжайте из города до нашей встречи. Я приеду к вам в гостиницу.
— Хорошо. — Гейм дал свой адрес и ушел с Коулом.
Кто-то сказал:
— Закрой окно.
В лицо Гейма уперся луч света, и он окончательно проснулся. Свет погас.
— Он? — спросил кто-то в темноте.
— Нет.
Какие-то люди подошли к кровати Коула. Снова мелькнул луч электрического фонарика.
— Он.
Свет погас. У кровати Коула послышалась возня. Полковник что-то мычал спьяну и бился, пытаясь освободиться от напавших на него в темноте людей.
Гейм лихорадочно соображал, что ему делать. По-видимому, на дом напали бандиты из отребья, которого так много в американской армии. Действовать, спасаться? Может быть, все-таки попытаться помочь Коулу? Гейм осторожно попытался приподняться, но кто-то взял его за плечи и силой заставил снова лечь. В следующий же момент он почувствовал, как его веревкой прикручивают к кровати.
— Спокойно, сэр, это профилактика, — насмешливо сказал кто-то у самого уха.
Возня у постели хозяина квартиры стихла. Кто-то, невидимый в темноте, приказал:
— Включите свет.
Тот, кто отдал приказания, стоял теперь посередине комнаты. Это был огромного роста человек. Кроме него в комнате находилось еще несколько дюжих молодцов: один из них стоял у двери, другой у окна, двое держали Коула.
Было достаточно бросить один взгляд на напавших, чтобы сообразить, в чем дело: они носили форму новозеландской армии, а у того, что стоял посередине комнаты и распоряжался, на плечах виднелись нашивки сержанта.
— Поговорим, — произнес сержант и сделал знак своим солдатам. Те взяли Коула за плечи и посадили на кровати. Обросший густым волосом, с опухшим от пьянства и сна лицом, Коул бешено таращил глаза.
— Кто вы такие? Что вам надо? — Разведчик выругался и попытался вскочить на ноги, но один из солдат ударил его кулаком по голове, и он опрокинулся навзничь.
— Собаки! — рычал Коул. — Напали на сонного, связали. Капитан Гейм, на помощь!
Только тут Гейм заметил, что руки Коула связаны веревкой. По знаку сержанта его снова посадили.
— Бандиты! — крикнул Коул, но, получив новую затрещину, умолк.
— Меня тоже связали, — сказал ему Гейм, который был сейчас даже рад, что его связали и таким образом освободили от необходимости помогать головорезу из Оклахомы.
— Ну, хватит вопить, — спокойно проговорил сержант, обращаясь к Коулу.
Но тот не хотел сдаваться.
— Что вам здесь нужно? Вы ответите по законам военного времени, — задыхаясь от бессильной злобы, грозил он.
Сержант с явным отвращением посмотрел на него.
