Сержант с явным отвращением посмотрел на него.
— За что? — спросил он, обращаясь одновременно и к Коулу и к Гейму.
Гейм благоразумно молчал, не зная, какой еще оборот примет дело.
— За бандитский налет на квартиру старшего офицера американской армии. — И Коул посмотрел на валявшийся на полу свой мундир.
— Вздор! — спокойно возразил сержант. — Мы солдаты и лишь выполняем приказ своего командира.
— Какой приказ? — удивился Коул.
Вместо ответа сержант снял со спинки кровати широкий офицерский ремень.
— Хорош! — одобрительно сказал он и снова обратился к Коулу. — Им вы и пороли сегодня нашего полковника?.. Фу, черт возьми, да он в крови. Смотрите, ребята, это кровь нашего командира.
Лица солдат исказились гневом.
— Итак, господин американский полковник, — насмешливо обратился сержант к Коулу, — разрешите нам приступить к исполнению приказания.
— Какого еще приказания? — Хмель с Коула уже сошел.
— Сегодня вы избили вот этим ремнем нашего полковника. Полковник прислал нас сюда с приказом выпороть вас тем же самым ремнем. Не бойтесь, лично я не трону вас и пальцем.
Гейм бросил взгляд на играющие чудовищной силой мускулы обнаженных рук новозеландца.
— Давайте, ребята, — скомандовал сержант.
Коула швырнули на пол.
— Сначала ты, Джек, — и сержант передал окровавленный ремень одному из своих солдат.
Коул извивался и рычал под обрушившимися на него ударами. Сержант спокойно сидел в кресле.
— Пожалуй, хватит, — сказал он, когда в порке по очереди приняли участие все находившиеся в комнате солдаты и Коул затих, потеряв сознание.
Один из солдат принес со двора ведро воды и вылил на Коула. Тот застонал.
— Пошли, ребята. — Сержант встал и повернулся к выходу.
— А что делать с ним? — указал один из солдат на Гейма.
— Оставьте его как есть, развяжут без нас. Идемте.
Вдруг один из новозеландцев вскрикнул и указал на пол.
— Что это такое? Посмотри, сержант.
Солдат указывал на струйку запекшейся крови, тянувшуюся из-под двери соседней комнаты.
Дверь оказалась запертой на ключ. Несколько ударов прикладами — и она разлетелась вдребезги.
— Посмотрим. — Сержант шагнул в темный чулан. Через полминуты он вновь появился, неся на вытянутых руках уже знакомую Гейму мертвую девушку с иссиня-черными косами. Сержант ничего не сказал, все было ясно без слов. Тело девушки солдаты положили на кровать, с которой они недавно стащили Коула.
— Выстрел в сердце, — констатировал Джек.
Раздались голоса:
— Звери!
Сержант стоял в глубокой задумчивости. Когда же он поднял лицо — оно было искажено гневом.
— Нет, этого мы простить не можем, — сказал он солдатам. — Молодчики… — Гейм ужаснулся: жест сержанта относился и к нему, — ведут себя, как в свое время фашисты.
Кто-то из солдат предложил:
— Давайте пристрелим их к чертям, они этого заслужили.
— Но кто из них убил ее?
— Послушайте, сержант, — заговорил Гейм. — Я не имею никакого отношения к делам полковника Коула, я только сегодня прибыл сюда.
— Но девушка, по-видимому, убита тоже сегодня.
Коула привели в чувство.
— Кто из вас застрелил эту девушку? — опросили его солдаты.
— Он. — Коул глазами показал на Гейма.
— Думаю, ясно, сержант, — солдат по имени Джек подошел к Гейму.
Гейм рассвирепел: погибнуть так глупо, и за преступления мерзавца Коула, — этого он не мог перенести.
— Клянусь, я не убивал эту несчастную, — твердо сказал он, — ее застрелил полковник Коул.
Но Коул, еле ворочая распухшим, искусанным языком, мычал:
— Не я, а он, — и все кивал на Гейма.
Сержант на минуту куда-то вышел, затем, возвратившись, подошел к Коулу и пнул его ногой.
— Оказывается, этот, — пояснил он солдатам. — Давай, Джек. — Он вручил солдату веревку. — Подойдет?
— Подойдет, — согласился Джек.
Гейм со злорадством подумал, что, пожалуй, Коулу предстоит новая порка. Однако он ошибся. Джек вскочил на стул и, сделав петлю, прикрепил ее к балке.
— Вставай! — приказал сержант Коулу.
Но тот не хотел вставать, отбивался изо всех сил — ногами, головой, пробовал кусаться.
— Хватит! Получай свое! — крикнул ему сержант.
Он схватил Коула в охапку и поставил на стул, Джек набросил на него веревочную петлю…
Новозеландцы ушли.
Гейм, опустошенный и обессиленный пережитым, остался лежать, привязанный к кровати. Из трех находящихся сейчас в этой комнате людей в живых остался лишь один человек, и этот один — он, Стивен Гейм.
Измотанные трудной дорогой лошади свернули с горной тропы и приблизились к обширному полуразрушенному строению, три всадника сошли на землю — высокие, закутанные в плащи от летнего зноя и пыли.
Из-за холмов пробивались последние лучи заходящего солнца. У самой дороги располагались на ночлег путники: местные крестьяне, бродячие торговцы со своим скарбом, одетые в разноцветное тряпье цыгане — обычная публика у придорожного трактира. На вершинах гор на востоке белели снега, до тех скалистых громадин от трактира далеко — там, от Бискайского залива до Средиземного моря раскинулся каменный хаос Пиренеев, мощными пиками поднимающийся за облака.
— Это и есть трактир кривого Франсиско? — спросил один из спешившихся всадников своего спутника.
— Си (да), сеньор, — ответил тот.
— Тогда пойди и поговори с ним. Нам нужна комната, если у него есть свободная, и корм для лошадей. Иди, Родриго.
Родриго — это был еще молодой, сильного сложения испанец с открытым выражением загорелого лица, смышленым взглядом черных глаз — скрылся внутри здания. Приехавшие терпеливо ожидали его. Кони стояли понурив головы.
Прошло никак не менее четверти часа, прежде чем Родриго возвратился.
— Франсиско сейчас выйдет, — проговорил он.
— Ты осмотрел помещение?
— Си, сеньор. Я нашел для вас просторную комнату.
— Ты не заметил — есть у кривого Франсиско постояльцы кроме нас?
— Си, сеньор, двое.
— Кто они?
Радриго пожал плечами.
— Я их никогда не встречал. Один — молодой немец, другой тоже иностранец.
— Ты не выяснил — давно ли они здесь? Кто такие? Откуда приехали?
— Кривой Франсиско не знает их. Немец здесь уже несколько дней, а второй прибыл только сегодня утром, с гор, как и мы.
— Ты видел их? Как они выглядят?
— Немец совсем еще молодой, вертлявый, всюду сует свой нос, а другой… Да вот и он сам, — Родриго выразительно качнул головой.
Из дверей трактира вышел высокий, несколько сутулый, плотный мужчина, одетый в костюм горного туриста. Человек этот, должно быть, захотел подышать свежим воздухом, — он бросил беглый взгляд на трех вновь появившихся постояльцев, ничем не отличавшихся от местных испанцев и, отойдя в сторонку, уселся на обрубок бревна, вынул из кармана трубку, набил ее табаком, с удовольствием закурил. Он не обратил никакого внимания на вновь прибывших, но собеседник Родриго при одном взгляде на него вздрогнул, и с губ его слетело глухое ругательство, и не на испанском, а на чистом немецком языке. Он отошел к своему товарищу и, указывая ему глазами на американца, тихо сказал:
— Человек Аллена Харвуда. Его зовут Шервуд. Полковник Шервуд. Я встречал его в Западной Германии, там он занимался проведением одной кровавой операции, нарушил границу ГДР, был схвачен, осужден, но вскоре освобожден и передан американцам. Шервуд — один из крупных агентов разведки Аллена Харвуда. Ты понимаешь?
— Да, конечно…
Теперь они вдвоем незаметно рассматривали разведчика.
— А не Харвуд ли прислал его сюда? Шервуду необходимо искупить вину за провал тогда, в Германии.
— Да, да, вполне возможно…
Кланяясь, появился хозяин этого заброшенного в глуши заведения Франсиско, и в самом деле кривой, и пригласил сеньоров в отведенное им помещение. Поручив Родриго позаботиться о лошадях, прибывшие скрылись в здании. Это были Герман Гросс и инженер Можайцев.
Во время свидания с Можайцевым в Северной Норвегии посланец Карла Функа — Гюнтер Курц проговорился: если бы инженер принял предложение немца — ему пришлось бы заниматься монтажом и, естественно, дальнейшим усовершенствованием своих установок не на территории Германии. Можно ли верить Курцу и где же прячется Шольц с похищенной им документацией установок «М-1»? Гросс и его друзья квадрат за квадратом «прочесали» все наиболее подозрительные места в Западной Германии, но ничего не обнаружили. Тогда пришлось прибегнуть к помощи генерал-полковника фон Шулленбурга — через Вилли Лунга тот сумел обнаружить подозрительные связи Функа с Испанией. Как-то Функ обронил, что в империи генерала Франко у него есть надежное убежище, которое он, вроде бы в шутку, назвал вольфшанце — «логовище волка». Известно, что так именовал свои секретные штаб-квартиры Гитлер. Его вольфшанце были поистине звериными берлогами, — изолированные от всего мира, они день и ночь охранялись вооруженными бандами эсэсовцев. Что же это за вольфшанце имеет Карл Функ в Испании и не там ли устанавливаются смертоносные аппараты, изобретенные инженером Можайцевым? Это было необходимо проверить. Гросс принял предложение одной из строительных фирм и по ее поручению отправился на Пиренейский полуостров. Инженер Можайцев поехал вместе с ним под видом его помощника и под вымышленной фамилией. Они начали поиски с отдаленных районов Астурии и Эстремадуры, поскольку были уверены: именно такой глухой уголок избрал для своих преступных затей Карл Функ, возмечтавший о роли космического пирата. Однако ни в Эстремадуре, ни в других отдаленных местах следов Функа обнаружить не удалось. Кастилия, южные провинции в счет не шли — там было слишком оживленно. Так они очутились в отдаленных предгорьях Пиренеев. Лерида, Уэска, Наварра — может быть, в одной из этих восточных областей Испании скрыто вольфшанце Функа и обосновался предатель Шольц с построенными по украденным им чертежам установками «М-1»?
