— Я собираюсь подняться к нему, — сказал Квин. — Жди меня здесь на случай, если мы с ним разминемся.
— Ты шутишь?
— Пять минут. Если я не вернусь, тогда поднимайся ты.
— Это ты жди здесь, — сказала она. — А наверх пойду я.
— Плохая идея. Ты сама это знаешь.
Он чуть ли не кожей ощущал излучаемый ею гнев.
Номер Дьюри находился этажом выше той комнаты, которую прежде занимал Квин. Судя по всему, здесь располагались более просторные номера, возможно, даже с двумя спальнями. Тот, в котором остановился бывший его наставник, был неподалеку от лифта. Квин подошел к двери и прислушался. Изнутри доносился только звук телевизора.
Двери в номерах отеля закрывались автоматически. Поэтому Квин, не тратя времени даром, достал пистолет и прицелился в замок. Потом сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
Едва он успел выдохнуть, как за дверью зазвонил телефон. Квин крепко стиснул оружие, ожидая подходящего момента.
Второй звонок, третий.
«Возможно, они уже ушли», — подумал Квин.
Четвертый звонок. Телефон замолк. Никто не снял трубку.
Квин отвел пистолет от замка. И вновь раздался телефонный звонок. И вновь никто не снял трубку.
Ворваться и проверить, есть ли кто-нибудь внутри? Или бежать вниз?
Однако решение Квину принимать не пришлось.
Дверь неожиданно распахнулась. Он мгновенно отшатнулся назад, опуская оружие.
На пороге стоял Дьюри. Он держал Гарретта, прижимая его к груди левой рукой. В правой у Дьюри был нож, приставленный к спине мальчика. Из-за ремня брюк выглядывал пистолет.
Если бы у Дьюри в руке был пистолет, а не нож, Квин рискнул бы выстрелить. Но тут шансов не было: Дьюри успеет прирезать Гарретта.
— Ты паршивый недоносок, Джонни, — сказал Дьюри.
— У тебя все в порядке, Гарретт? — спросил Квин.
Мальчик обернулся и поглядел на Квина. В глазах у него застыл страх. Не говоря ни слова, он прислонил голову к плечу Дьюри.
— У него все хорошо, — ответил за него Дьюри. — Отчего бы ему было плохо?
— Большинство отцов не используют своих сыновей в качестве щитов.
— Ой, ой, — ухмыльнулся Дьюри. — Я хороший отец. А теперь дай нам пройти.
— Я не позволю тебе этого сделать.
Дьюри расхохотался:
— Остановить ты меня сможешь только при условии, что убьешь ребенка. Гляди. Если нож порежет его, это будет на твоей совести. А ты разве этого хочешь? Уж не думаешь ли ты, что она тебе это когда-нибудь простит?
— Отпусти его, — сказал Квин. — Ты же не хочешь, чтобы он пострадал.
— И что ты собираешься делать? Взять меня в плен?
— Я сделаю все, чтобы никто тебя не тронул.
— Господи Иисусе! Ты ведешь себя как дилетант.
Из лифта вышла Орландо.
— Гарретт! — крикнула она.
— Мама?
Мальчик повернул голову к матери. Орландо бросилась к нему.
— Эй, малышка, — произнес Дьюри, повернувшись так, чтобы она увидела нож.
Орландо остановилась. Ее лицо помертвело.
Квин знал: она тешила себя надеждой, что он принял за Дьюри другого человека. Но теперь доказательства были налицо. Дьюри, ее давний любовник, стоял перед ней живой и невредимый.
Она сделала несколько неуверенных шагов, однако ноги отказывались ее слушаться. Чтобы не упасть, Орландо была вынуждена опереться рукой на стену.
— Хорошо выглядишь, — сказал Дьюри. — Очевидно, благодаря ребенку.
— Пожалуйста, Ди, — умоляюще произнесла она. — Отпусти его.
— Ди? — передразнил ее Дьюри. — Уж не хочешь ли ты пробудить во мне приступ ностальгии или что-то в этом роде?
— Мама? — произнес Гарретт, но не взволнованно, а едва ли не тоном строгого обвинителя.
— Не забывай, что́ я тебе говорил, — напомнил ему Дьюри.
Мальчик с несколько растерянным видом вновь склонил голову на плечо Дьюри.
— Что ты ему наболтал? — спросила Орландо.
— Это наш с ним секрет, — ответил Дьюри.
— Что ты ему сказал? — повысила голос Орландо.
— Тихо, — сказал Дьюри. — Ты мешаешь другим постояльцам. И ты же не хочешь, чтобы нож случайно дернулся у меня в руке, не так ли?
— Бессмысленно так себя вести, — вступил в разговор Квин. — Все кончено. Мы забрали коробки. Те, что ты велел Такеру доставить в отель.
Лицо Дьюри окаменело.
— Вы решили меня разыграть. Вытащить у меня из кармана чек на десять миллионов долларов. Черт вас всех побери!
— Все кончено, — повторил Квин.
От охватившего его гнева Дьюри громко и часто задышал.
— Нет! — зарычал он. — До конца еще далеко.
— Зачем нам причинять вред друг другу?
— Что-что?
— Нам всем нужно успокоиться. Нет причины причинять друг другу вред.
— Первым начал не я, — произнес Дьюри. — А ты.
Он перевел взгляд на Орландо.
— Что ты имеешь в виду? — удивилась она.
Дьюри фыркнул, потом затряс головой:
— Мы сейчас же уходим.
Едва он сделал шаг в сторону лифта, как Квин преградил ему путь.
— Засунь голову в задницу и дай нам пройти, — процедил Дьюри.
— Квин… — сказала Орландо.
Квин обернулся и увидел, как она кивнула. Он неохотно отступил.
Дьюри улыбнулся:
— Спасибо, Джонни.
Дьюри с Гарреттом на руках направился к лифту. Квин и Орландо, идущие за ним следом, видели, как мальчик глядит на них из-за плеча Дьюри. Глаза у него были мокрыми, а взгляд — перепуганным и растерянным.
Возле лифта Дьюри остановился:
— Не мог бы кто-нибудь из вас нажать кнопку?
Ни Квин, ни Орландо не пошевелились.
— Может, ты мне поможешь? — обратился он к Гарретту.
Тот подался к кнопкам.
— Нажми нижнюю, пожалуйста.
Гарретт сделал, как просил Дьюри.
Не прошло и минуты, как перед ними открылись двери пустой кабины. Дьюри вошел внутрь, обернулся и, шевельнув ножом, со злорадной усмешкой посмотрел на Квина:
— Не хочешь ли ты прокатиться вместе с нами, Джонни? Если ты поедешь со мной, возможно, я отпущу мальчика.
Квин и Орландо одновременно шагнули к лифту, но Дьюри замотал головой:
— Только Джонни, малышка.
Он показал на зажатый в руке Квина пистолет:
— Почему бы тебе не оставить эту штуковину здесь?
Квин передал оружие Орландо.
— У тебя есть с собой еще что-нибудь? — осведомился бывший наставник Квина.
— Нет.
— Вот и славно.
Дьюри отступил, пропуская Квина в лифт. Квин вошел и, обернувшись, посмотрел на Орландо: в ее глазах читался тот же ужас и страх, что и во взгляде Гарретта. Но только во много крат больший и смешанный с ненавистью, беспомощностью и яростью.
Двери закрылись, и Орландо исчезла из виду.
Дьюри тотчас поставил ребенка на ноги. Но кнопку пуска нажимать не спешил. Теперь у него в руке появился пистолет, а нож он, сложив, сунул в карман.
— Ты доставил мне слишком много беспокойства, — на удивление беззаботным, если не сказать игривым тоном произнес он. — Поначалу я даже не был уверен, гордиться тобой или раздражаться. Пожалуй, если учесть то, как ты меня кинул, то правильней было бы раздражаться.
Квин поглядел на него, но ничего не сказал.
— Однако я хочу дать тебе шанс, Джонни-бой. Возможность уладить мои дела и искупить свое предательство. Так сказать, маленький жертвенный подарок для моих заказчиков. Твоя голова в коробке, полагаю, для этой цели вполне подойдет. Не волнуйся, я прикончу тебя собственноручно. Осечек больше не будет. Могу даже поклясться. Как только я с тобой рассчитаюсь, сразу отпущу Гарретта к мамочке.
— Моя мама очень занята, — сказал мальчик.
— Хорошо. Только сейчас помолчи, пока взрослые говорят. Ладно?
Гарретт медленно кивнул и прижался к ноге Дьюри.
— Что ты ему сказал?
— Я сказал, что его маме сейчас некогда о нем заботиться, поэтому он пойдет со мной.
— Подлец, — процедил Квин.
— Чем раньше он узнает об измене, тем лучше. Черт, а ведь я бы стал ему гораздо лучшим отцом, чем ты.
Квин с недоумением взглянул на своего бывшего наставника. Тот усмехнулся.
— Я видел, как ты умер, — сказал Квин.
— Ты видел то, что я хотел, чтобы ты видел, — отозвался Дьюри.
— Я видел, как тебя пробили пули.
— Ты слышал, как пули угодили в кучу ящиков. Видел, как я пару раз дернулся и как вытекла из сумки кровь. Вот и все. Ты даже не успел проверить мои раны. Ортега не дал тебе такой возможности, ударив тебя по голове.
Ортега, третий член их команды. Конечно же, он тоже был участником той операции.
— Но я проверил твой пульс. Его не было.
— Я тебя умоляю, Джонни! Есть дюжина препаратов, останавливающих сердцебиение. Меня гораздо больше волновало, сможет ли оно восстановиться. Спасибо, рядом оказался Ортега и вовремя сделал инъекцию адреналина.
Квин механически нажал на кнопку ближайшего этажа. Лифт пошел вверх.
