— Очень умно, — съязвил Дьюри. — Но это ничего не меняет.
Гарретт уткнулся лицом ему в живот. Квину показалось, что ребенок едва слышно захныкал.
— Ты сказал, что я тебя предал? Почему ты так решил? — пропустив ремарку Дьюри мимо ушей, спросил Квин.
— Не строй из себя дурака.
— А ты не обвиняй меня в том, чего я не делал, — парировал Квин, и его осенило: — Ты имеешь в виду Орландо? Не так ли? Будто бы у нас с ней что-то было? Никогда между нами ничего не было!
Дьюри фыркнул:
— Знаешь, вначале я был слеп. Я знал только то, что вы долгие годы были друзьями. Потом Мехико вас разоблачило.
— Это была просто совместная работа, — возразил Квин. — Ничего более. Орландо не лгала тебе, черт тебя побери!
Дьюри расхохотался:
— Ну да! А я делал вид, что ей поверил. Но я не глупец, Джонни. Вы вдвоем спали в одной комнате. И ничего не было? Ну конечно! Ты, разумеется, спал на полу.
Лифт остановился, и двери открылись.
— Постой, — произнес Квин. — Ты что, и впрямь думаешь, что Гарретт — мой сын?
— Конечно же твой! Вот что получилось, когда ты трахнул мою девочку.
Квин не мог поверить своим ушам.
— Гарретт — твой сын! Я никогда не прикасался к Орландо пальцем. В том смысле, какой ты имеешь в виду.
— Хватит нести чушь. Это детский лепет, Джонни. И не делай из меня идиота.
Двери лифта вновь стали закрываться. Квин вытянул руку, чтобы не дать им сойтись, после чего нажал на кнопку «стоп» и стал в проеме.
— Что это тебе даст? — спросил Дьюри.
— Лишнюю минуту разговора.
Гарретт громко расплакался.
— Заткнись! — рявкнул на него Дьюри.
Но ребенок заорал еще громче.
Дьюри стрельнул взглядом в Квина:
— Попроси своего малька закрыть рот.
— Гарретт, — мягко произнес Квин. — Все будет хорошо. Будь умницей, ладно?
Мальчик ничего не ответил, но его плач перешел в легкие всхлипывания.
— Между мной и Орландо никогда ничего не было. Ничего. Я с нею не виделся четыре года.
— Теперь понимаешь, что я имел в виду под «плохим отцом»?
Квин прищурился:
— Будь у меня сын, я бы никогда с ним так не поступил.
— У тебя не было выбора. Когда меня не стало, ты, очевидно, думал, что Орландо теперь целиком твоя. Но ты ошибся, не так ли? Когда я умер, она не могла оставаться с тобой. Кажется, она сбежала, даже не сказав тебе, в каком направлении исчезла. — Дьюри рассмеялся. — Тебе следовало бы знать образ мыслей твоей женщины. Боюсь, в этом деле тебе до меня далеко.
Квин молча смотрел на него. Он хотел вскричать: «Ты ошибаешься!» — но не мог даже открыть рта.
— Хочешь знать правду, Джонни? В сущности, мне плевать на то, чем ты с ней занимался. Черт, ты даже сделал мне своего рода одолжение. Открыл глаза на то, кто она есть на самом деле. Но если я кому-то и не мог простить, так это тебе. — Дьюри помолчал. — Потому что я помог тебе встать на ноги. Дал тебе все. Знания. Опыт. Связи. Но тебе этого было недостаточно, правда? Ты не мог довольствоваться своим местом под солнцем. Тебе захотелось урвать еще от моего куска пирога.
— Что ты несешь? — прервал его излияния Квин. — Я никогда не мечтал получить от тебя больше, чем ты хотел мне дать.
— Ты распускал слухи за моей спиной. Обвинял меня в каких-то мелких вещах, от которых якобы кто-то пострадал. В конце концов, мне стали отказывать в работе, которую я выполнял раньше. Офис перестал мне звонить. И к чему его деятельность в конце концов вас привела?
«Этого не может быть!» — поразился Квин.
Заблуждения Дьюри были невероятно изощренными и запутанными, но в то же время вполне последовательными, и Квин не знал, что может им противопоставить.
— Ты получил все, — продолжал Дьюри. — Как и мечтал с самого начала. Но тебе этого было мало, да? Если бы я был рядом, то всегда оставался бы для тебя проблемой.
— Нет.
— Тогда ты призвал в помощь Офис. Питер был только рад от меня избавиться.
— Нет, — сказал Квин. — Это все неправда.
Дьюри усмехнулся:
— Я знаю, что ты задумал тогда в Сан-Франциско. Именно там ты решил со мной покончить, не так ли? Но я тебя опередил. И помер раньше, чем ты заманил меня в свою идиотскую ловушку.
— Ты все передернул. Не было у меня никакого плана. Никто не собирался тебя убивать. Питер даже не хотел посылать тебя на эту операцию.
— Я все помню. Такой обман никогда не забывается. Конечно же, мне пришлось залечь на дно на пару лет. Потом понемногу я начал расчищать себе путь. Кое-что придумал и стал ждать удобного случая. Когда он подвернулся, у меня уже было все наготове.
— Биотерроризм? Ты этого дожидался?
— Да черт с ним! Фургон мог быть набит хоть туалетной бумагой. У меня были совсем другие цели.
— Офис. Я. — Квин помолчал. — И Орландо.
— Эта сучка сидела во мне занозой. Два года после Сан-Франциско я прожил отшельником. Ни единого делового контакта. Понимаешь, ни одного. Мне нужно было, чтобы все поверили, что я погиб. К тому времени, как я возродился, она смылась. Я уже собрался подослать к ней своих людей, но вовремя себя остановил. У меня были планы получше. Я не хотел ее ненароком спугнуть. Поэтому приходилось ждать и прибегнуть к… другим методам. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю?
Еще один постулат Дьюри: «Никогда не подвергай себя опасности до тех пор, пока у тебя не будет другого выхода».
— Не сразу, но я все же нашел ее след в Хошимине, — продолжал Дьюри.
— Такер? — спросил Квин.
Дьюри усмехнулся и сказал с презрением:
— На самом деле Пайпер. Он не знал, что работает на меня. Если бы знал, мне было бы от него мало толку. Я подослал к нему Лео, который стал моими глазами. Но даже тогда они не смогли ее найти. По крайней мере, не вызвав лишнего шума. Конечно, они могли бы ее выманить. Но это бы сразу ее насторожило, и она могла бы сбежать. К тому времени я уже знал средство получше.
Квин молча глядел на Дьюри, ожидая, что́ тот скажет еще, и одновременно не желая от него ничего слышать.
— И хотя ты держался от нее на расстоянии, — продолжал Дьюри, — не сомневаюсь, что ты знал, где ее найти. Мне отлично известно, как устроены твои мозги. Ты бы не смог жить, не представляя, где она находится. Я знал: стоит на тебя немного надавить, и ты сразу же побежишь к ней. — Он немного помолчал. — Я, Джонни, всегда был в курсе того, где тебя искать. Всегда держал тебя в поле зрения.
Квин чувствовал, как внутри у него поднимается волна гнева, но заставил себя ее подавить.
— И тогда ты заказал меня Гибсону.
Дьюри одобрительно улыбнулся:
— Собственно говоря, цель его работы заключалась в том, чтобы выманить тебя из Лос-Анджелеса. Как только ты объявился во Вьетнаме, в игру вступил Лео. Все, что от него требовалось, — это держать тебя на крючке. Бедняга Пайпер до сих пор не ведает, что мы ее нашли.
Наверху раздался звонок, сигнализирующий о том, что лифт слишком долго находится в открытом положении. Гарретт продолжал всхлипывать.
— Наступил решающий момент, — заявил Дьюри. — Либо ты соглашаешься убраться на тот свет. Либо Гарретт остается со мной.
Вдруг Квин ощутил чье-то присутствие слева от себя, возле лифта. Не подав виду, он переместил руку на стенку, будто хотел на нее опереться.
— Ты сейчас же отпустишь Гарретта, а я поеду с тобой вниз, — произнес Квин, ощущая, что его левая рука коснулась какого-то металлического предмета.
Дьюри вновь рассмеялся:
— Боюсь, нам придется его еще немного задержать.
Квин приподнял пальцы, и металл скользнул ему под ладонь.
— Предлагаю сделку.
Дьюри вскинул пистолет и нацелил его в голову Квину:
— Вернись в лифт. Это мои условия.
Помедлив немного, Квин шагнул в кабину, пряча от взгляда Дьюри руку, в которой уже держал пистолет. Гарретт по-прежнему прижимался лицом к отцу и стоял спиной к Квину.
Как только Дьюри подался вперед, чтобы высвободить кнопку «стоп» и отправить лифт вниз, Квин свободной рукой схватил ребенка и вытолкал наружу. Гарретт от неожиданности закричал.
Дьюри опомнился быстро. Но Квин оказался проворней. Резким толчком плеча он пригвоздил своего бывшего наставника к стене. Двери лифта закрылись, и кабина пошла вниз.
Дьюри ударил Квина коленом и поднял пистолет. Но Квин уже направил на него свое оружие и сказал:
— Не надо.
Однако Дьюри все-таки нажал на спусковой крючок. Квин успел ударить его по руке, и пуля впилась в стенку над его головой.
— Я не хочу в тебя стрелять! — сказал он.
Дьюри еще раз выстрелил, и снова Квину удалось сбить ему прицел.
— Черт, Дьюри! Остановись!
Наставник в очередной раз нацелил на него пистолет. Сменив положение, Квин уже не мог дотянуться до оружия Дьюри.
У него не осталось выбора.
Он закричал от отчаяния и выстрелил. Пистолет полицейского, в отличие от оружия Дьюри, был без глушителя. Кабина лифта сотряслась от невероятного грохота.
