— Что же вы замолчали? Что же еще он приказал? — нетерпеливо спросил Можайцев.
Крюгер преодолел охвативший его страх и почти шепотом сказал:
— Он приказал Гюнтеру Курцу хоть из-под земли вырыть вас и доставить в «волчье логово». Функ опасается задержки и не верит, что Шольц преодолеет трудности с установками в течение ближайших месяцев. Другое дело — вы.
— Я могу удалиться? — неуверенно спросил наконец Бодо Крюгер.
Можайцев не отвечал — он углубился в изучение бумаг Шервуда. Потом поднял голову, с презрением посмотрел на немца.
— Ваши сведения, кажется, совпадают с теми, что удалось достать Шервуду, — заметил он.
— Вы хотели перепроверить данные Шервуда? — с деланым восхищением проговорил Крюгер.
— Нет.
По знаку Можайцева Легран занялся магнитофоном, из-за легкой застекленной двери послышался голос Бодо Крюгера; лента точно воспроизводила то, что он только что рассказывал Можайцеву о вольфшанце Функа.
Крюгер в смятении схватился за голову.
— Майн готт! Вы хотите погубить меня, — застонал он. — Если Карл Функ узнает — он уничтожит меня!
— Безусловно, — хладнокровно согласился Можайцев. — Но Карл Функ ничего не узнает, если вы будете благоразумны.
— Чего еще хотите вы от меня? — растерянно спросил Крюгер.
Можайцев молчал, размышляя.
— Что я должен сделать? — вскричал Крюгер в отчаянии.
— Уничтожить стартовые площадки с «М-1», а заодно и инженера Шольца, — спокойно сказал Можайцев.
— Что! Но это же немыслимо!
— Перестаньте трястись! — холодно сказал Можайцев. — Судьба «логова» решена — оно будет уничтожено, и меня вовсе не интересует ваше мнение о возможности выполнения этой операции. Я дал клятву убить предателя Шольца, а установки «М-1» уничтожить, и я выполню свою клятву. Вы должны помочь мне. Ведь вы в вольфшанце свой человек.
— А если я откажусь?
— Вы останетесь лежать здесь рядышком с Шервудом.
— А если я выдам вас… после?
— Когда я окажусь там, в «волчьем логове»? Тогда вы погибнете несколько позднее, и не от моей руки, но смерть ваша от того легче не будет, скорее наоборот, — ни Функ, ни Курц шутить не станут, они разделаются с вами как с предателем. Мои друзья вручат Функу ленту с записью нашей беседы, и этого будет достаточно.
Помолчали.
— Пора кончать, — заговорил Можайцев. — Последний раз спрашиваю: согласны ли за то, что я сохраню сегодня вашу жизнь, помочь мне уничтожить вольфшанце Карла Функа? Говорите громко, Бодо Крюгер, ваше обязательство будет записано на магнитофонную ленту. — Он встал, сбросил с себя плащ Шервуда. — Даю вам на ответ ровно одну минуту, — Можайцев посмотрел на свои часы. — Решайте скорее, Бодо Крюгер!
Крюгер отчетливо понял: конец. Он в страхе отшатнулся от Можайцева и почти выкрикнул:
— Согласен… Я согласен помочь вам!
— Вы выполните любое приказание, которое я дам вам, когда мы с вами встретимся в вольфшанце Функа?
— Да, да, любое, клянусь! Я могу уйти?
— Почему вы так торопитесь расстаться со мной? — насмешливо осведомился Можайцев. — Вам придется еще немного побыть наедине с убитым вами американцем. Я с моими друзьями уеду отсюда первым.
— В таком случае я погиб, — произнес Крюгер с отчаянием. — Они убьют меня, если застанут здесь. А не пройдет и полчаса, как они придут сюда.
— Кто придет?
— Люди Аллена Харвуда.
Заметив недоверие в глазах Можайцева, Крюгер пояснил:
— Аллен Харвуд действительно назначил в этом месте встречу Шервуду. Нам с Курцем пришлось лишь перенести указанный в полученном Шервуде письме час встречи на более раннее время суток, чтобы перехватить его здесь и по крайней мере не допустить свидания Харвуда с живым Шервудом.
— Понятно. — Можайцев бросил на немца насмешливый взгляд. — Но вы не все предусмотрели, Бодо Крюгер, и сами попали в капкан. — Он немного подумал, сказал озабоченно: — Впрочем, я вовсе не заинтересован в том, чтоб Харвуд захватил вас здесь. Можете убираться отсюда вслед за мной.
Вместе с Леграном и молодым Андерсеном Можайцев покинул жилище «бедняги Жака». Шли молча, спешили. Тропинка вилась среди невысоких, поросших вереском холмов возле самого берега Бискайского залива. В предрассветных сумерках свинцово-серые волны с шумом лизали песчаные дюны. Где-то там, в этих свинцовых водах, шла сюда подводная лодка, посланная Алленом Харвудом. Через несколько секунд машина мчала их по направлению к Морсенсу.
Можайцев не сомневался: Крюгер не станет ждать появления американцев, сумеет ускользнуть от них. Сегодня этому мерзавцу все-таки повезло: в интересах дела Можайцев отказался от мысли пристрелить его; по тем же и даже более важным соображениям Можайцев не мог и предать его в руки Аллена Харвуда.
Уже рассвело, когда впереди показались домики Морсенса.
— Мы как раз успели к поезду, — сказал Легран. — Ты поедешь ко мне, а там решим, что будем делать дальше.
Можайцев с благодарностью пожал другу руку.
Проклятые Горы, горный массив Маладетта, — Можайцеву раньше не приходилось даже слышать о них. Однако судьба бывает с причудами, и совершенно неожиданно Можайцеву пришлось очутиться в самом центре Проклятых Гор. Вот уже несколько дней он имел возможность любоваться дикими и неприветливыми хребтами, покрытыми вечными снегами. Под лучами солнца снежные поля сверкали миллиардами искр, ослепительно ярких, зеленых, фиолетовых. В предвечерние часы, когда дневное светило скрывалось за вершинами Пиренеев, там, в Испании, снежное покрывало становилось синим. Лишь с самых высоких пиков еще долго во все стороны било пламя уходящего на запад солнца и будто плавило тяжелый снежный покров гор.
Обсерватория профессора Леграна приютилась на склоне Проклятых Гор, и с нее можно было не только успешно наблюдать за далекими звездными мирами, но и за значительным участком бассейна реки Гаронны, протекающей по юго-западу Франции.
Итак, одна задача, которая до сих пор представлялась не только важнейшей, но и чуть ли не единственной — выяснить точное местонахождение Шольца с установками «М-1» — была решена, но оказалось, что главные заботы и трудности еще впереди. Теперь на первый план встала новая проблема: как лучше всего к нему можно подобраться, с какой стороны, каким путем? Ничего внятного не смог сказать об этом и Бодо Крюгер, следовательно, приходилось додумываться самим. Было известно, что предстоит преодолеть бдительность охраны, — а ее там несколько рот боевого состава. Местность горная, труднопроходимая, незнакомая и к тому же объявленная запретной зоной. В этих условиях вряд ли возможно незаметно подобраться к району стартовых площадок, к заводам, производящим химическое топливо для двигателей, к мастерским, в которых собираются установки «М-1». Проникнуть в вольфшанце почти невозможно. Шервуд выдвигал вариант воздушной операции, однако, судя по изъятым у него документам, и он таил в себе такого рода препятствия, преодолеть которые Можайцеву и его друзьям, во всяком случае, было не по плечу: вся зона прикрывалась сетью радаров и батарей противовоздушной обороны; зенитные пушки, пулеметы, ракеты установлены чуть ли не на каждой скале, у каждого горного прохода. По-видимому, Карл Функ отлично понимал, что ему следует опасаться нападения только с воздуха, и, соответственно, принял надлежащие меры предосторожности. В течение нескольких дней Можайцев, Франсуа Легран и их юный товарищ — Рангвальд Андерсен, так кстати оказавшийся во Франции, изучали материалы, доставшиеся им в наследство от Шервуда, и с каждым днем приходили ко все более безотрадным выводам.
— Я не знаю, как мы можем проникнуть туда и уничтожить это «логово», — первым высказал свои опасения Рангвальд.
Легран молчал. Ему тоже эта задача представлялась почти невыполнимой, но он не спешил с окончательным решением, тем более что отлично знал: Можайцев не отступит.
Рангвальд продолжал мечтательно:
— «Волчье логово» Карла Функа — в центре гор… Вот если бы оно находилось где-нибудь поблизости от моря, другое дело. — Он, должно быть, вспоминал при этом родные норвежские фиорды и затаенно улыбался. — Мы подошли бы с моря… — Рангвальд говорил что-то еще, но Франсуа Легран уже не слушал его — у него появилась идея, над которой следовало основательно подумать. Черт возьми, как это не пришло ему в голову сразу: если нет подступов по морю и трудны подходы по суше и с воздуха, то по крайней мере теоретически остается еще одна возможность — пробраться к Шольцу под землей. После обстоятельного обсуждения именно этот вариант был признан наиболее перспективным. Отсюда, от обсерватории, во главе которой уже много лет стоял профессор-астроном Легран, отец инженера Франсуа Леграна, и следовало начать поиски путей-дорог, ведущих к запретной зоне на той стороне границы, к району стартовых площадок с установками «М-1». В варианте, который предложил Франсуа, не было ничего нереального, фантастического. Каждому геологу хорошо известно, что предгорье по обеим сторонам Пиренейского хребта изобилует провалами в земной коре, пещерами и пропастями, многие из которых приобрели большую славу — в одних открыты настенные рисунки, сделанные рукой древнейшего человека, в других обнаружены подземные сады сталактитов и сталагмитов, свисающих с потолка или высоко поднимающихся с неровного пола. В местности от Средиземного моря на юге до Бискайского залива на севере открыто великое множество глубочайших пропастей, таких, как Пьерр-Сон-Мартен, Хен-Морт, Гуфр-Мартель, обширных пещер: Гаргас, Лябастид, Кажир, Сигалер, Эспаррос… Но еще большее количество их, наверное, пока что никому не ведомо. Детство Франсуа Леграна прошло в этих краях, много дней и ночей провел он под землей, удивляясь, восхищаясь, мужая в опасностях. Вот почему мысль о «подземном варианте» показалась ему ценной.
