«Но он заряжен, – напомнил Кори себе. – Это целая стена огня, и нет горячее огня, чем огонь из тридцать восьмого».
Лита вела машину медленно, осторожно. Автомобиль свернул, сделал еще один поворот, потом еще, и они выехали на Эддисон и направились в сторону Второй. Было все еще очень темно. На Эддисон признаков жизни не наблюдалось. Единственными звуками были шум двигателя и дыхание Кингсли. Он дышал очень тяжело.
«Значит, тоже волнуется, – подумал Кори. – Он здорово психует и потому дышит как паровоз. Весь напружинился, как кот в незнакомом проулке, потому что игра вроде той, в которой мы участвуем, напугает любого третьеразрядного бездельника, привыкшего выступать на вторых ролях. Он спасовал, когда ты намекнул, что он откусывает кусок больше, чем может проглотить. Особенно после того, как ты заявил, что это игра в высшей лиге. Могу поспорить, если ты сейчас приложишь свою руку к его груди, то услышишь, что сердце у него бьется как у перепуганной овцы».
Машина свернула на Вторую улицу.
– Езжай мимо дома, – бросил Кори Лите.
– Это еще зачем? – спросил Кингсли. – Почему нельзя просто остановиться рядом, войти в дом и…
– Соображай головой! – спокойно оборвал его Кори. – Прежде чем действовать, нужно знать расклад. Мы сначала для предосторожности посмотрим в окна. Проверим, есть ли в доме свет.
– Никакого света сейчас быть не может, – сказала Лита. – Когда я уходила, он спал без задних ног.
– Он чутко спит? – поинтересовался Кори.
– Как бревно, – ответила Лита.
– Но лучше удостовериться, – спокойно убеждал Кори. – Давайте проедем мимо дома…
Автомобиль сбавил скорость. Мимо дома Грогана он полз со скоростью меньше десяти миль в час. В окнах света не было. На противоположной стороне улицы стоял испанский автомобиль. Лита нажала на тормоза, потом дала задний ход, выключила двигатель, машина прокатилась немного по инерции и остановилась как вкопанная прямо перед испанцем.
Лита открыла дверцу и хотела вылезти. Кори сказал:
– Подожди!
– Зачем еще? – требовательно осведомился Кингсли.
– Хочу кое–что объяснить, – ответил Кори.
– Только не ты, – прошипел Кингсли. – Я – режиссер этого спектакля, и указания буду раздавать я.
– Хорошо, – пожал плечами Кори. – Я тебя слушаю.
Кингсли сделал очень глубокий вздох и выпустил воздух через нос. Потом открыл рот, чтобы что–то сказать, но оттуда вместо звука вырвался воздух. Он сделал вторую попытку, и с тем же результатом. Когда то же самое произошло в третий раз, Лита медленно повернула голову и с любопытством посмотрела на своего любовника. Брови ее удивленно приподнялись, а уголки губ опустились. Она про себя сделала какое–то саркастическое замечание, а вслух сказала Кори:
– Давай выкладывай свои ценные указания. Должен же кто–то командовать.
– Черт вас побери! – брызгал слюной Кингсли. – Если бы только мне дали время подумать!
– Думать–то не о чем, – успокоил его Кори. – А что касается инструкций, то надо запомнить одно. С этого момента мы передвигаемся тихо, как кошки. То есть я хочу сказать, как можно тише. Когда войдем в дом и нужно будет переговорить, разговаривайте шепотом. И еще. Нельзя включать свет. Мне понадобится фонарик.
– Почему не включать свет? – подозрительно спросил Кингсли.
Кори вздохнул.
– Полицейские машины, – принялся терпеливо объяснять он. – Если они проедут мимо и заметят свет, могут постучать в дверь. Потому что мистер Гроган – очень важная персона и на дружеской ноге с участковым капитаном. Так что полицейские обеспечивают безопасность мистера Грогана наилучшим образом.
– Ладно, ладно, – буркнул Кингсли. – Не надо так разжевывать.
Лита открыла бардачок, вытащила оттуда фонарик на трех батарейках с большой линзой и вручила его Кори. Кори проверил, как он горит, направив свет на пол автомобиля, но Кингсли выхватил у него фонарик и вернул его Лите.
Кори посмотрел на Кингсли с любопытством.
Кингсли ехидно улыбнулся.
– Фонарик будет у нее. Если ты, конечно, не возражаешь.
– Какая разница? – пожал плечами Кори.
– Разница очень большая, – неторопливо заговорил Кингсли, в основном ради Литы, чтобы дать ей понять, что он все еще здесь главный и знает, что делает. Он продолжал ехидно улыбаться Кори. – Если я позволю тебе держать фонарик, а ты выключишь его, когда мы будем в доме, я не смогу тебя разглядеть. И это означает, что я не смогу достать тебя вот этим. – Он указал на револьвер. – А только этот аргумент заставил тебя вступить с нами в долю.
– Я прекрасно осведомлен об этом факте, – лениво ухмыльнулся Кори.
Он не дал себе труда посмотреть на оружие.
– Ну, готовы? – осведомился Кингсли.
– Готова, – ответила Лита.
– Готов, – сказал Кори.
– Тогда начали! – сквозь зубы прошипел Кингсли.
Они вылезли из машины и медленно перешли улицу, потом тихо поднялись по ступеням крыльца. Лита из кармана юбки вытащила связку ключей. Кори стоял рядом с ней, а Кингсли – чуть позади Кори, легонько упираясь револьвером в его бок. Лита осторожно вставила ключ в замок и беззвучно повернула его. Когда убрался язычок замка, послышался тихий щелчок. Лита открыла дверь, и они вошли в дом. Пока они все стояли, тесно прижавшись друг к другу в темноте вестибюля, Кингсли осторожно прикрыл дверь. Потом Лита включила фонарик, и они двинулись дальше. Свет фонарика был очень ярким и освещал довольно большую площадь, отражаясь в блестящей полировке мебели из черного дерева и тика, в кварцевой и нефритовой вазах и украшениях настольных ламп, в восточном медном камине и в блестящей бронзовой статуе Будды, невозмутимо наблюдающей за ними.
Лита, чуть повернувшись к Кори, спросила шепотом:
– Куда нужно светить?
– На камин, – прошептал ей в ответ Кори.
Она направила свет от фонарика на камин. Луч света на мгновение осветил вычурную медную подставку для дров, потом замер на медной кочерге, вставленной в держатель, и снова метнулся к подставке.
– Свети вовнутрь, – шепнул Кори, и Лита стала подходить к камину.
Кори двинулся за ней, а Кингсли пошел следом за ним. Револьвер уперся Кори в ребра, послышалось шипящее тяжелое дыхание Кингсли, выдыхавшего воздух сквозь сомкнутые зубы. Этот шипящий звук становился все громче, Кори повернул голову и прошептал:
– Тише… тише…
Кингсли попытался успокоить дыхание. Крепко сжимая губы, он старался изо всех сил. Его взгляд был направлен мимо Кори – расширенными и блестящими глазами он смотрел на камин.
«Глаза как у зверя, – подумал Кори. – Как у умирающего от голода животного, застывшего и рычащего в предвкушении добычи. Оно сходит с ума оттого, что добыча совсем близко».
– Давай, – шептал Кингсли, нервно дрожа. – Давай же!
Кори сделал знак Лите, а потом указал на пол камина. Она направила луч фонарика туда, и Кори, опустившись на четвереньки, стал дюйм за дюймом продвигаться вперед. Кингсли не отступал от него ни на шаг, теперь револьвер был нацелен ему в голову. Кори почувствовал это и сказал себе: «Ну, мы у цели. Все или ничего. Куда кривая вывезет!»
Он согнулся у камина, потянул руку за подставку для дров и, изображая сосредоточенность, стал медленно шарить рукой по кирпичному полу.
– Под одним из этих кирпичей? – шепотом спросил Кингсли. – Он шатается?
Кори кивнул. Потом немного отодвинулся, наклонился еще ниже и еще глубже засунул руку внутрь. Лита подошла сбоку и поднесла фонарик поближе, чтобы дать Кори больше света. Кингсли подошел и зашипел, как в лихорадке:
– Который из этих кирпичей? Покажи!
– Смотри сюда, – прошептал Кори.
Он ткнул куда–то дрожащим пальцем, не останавливаясь на каком–то определенном кирпиче.
– Вон там.
Кингсли наклонился и заглянул через плечо Кори. Тот согнулся еще ниже, будто бы для того, чтобы дать возможность Кингсли получше разглядеть кирпичи на задней стенке. Кори еще немного отодвинулся, и его плечо оказалось в нескольких дюймах от медного держателя, в который была вставлена кочерга. А потом, сделав вид, что все произошло совершенно случайно, он чуть дернулся, задев плечом медный держатель, и перевернул его.
Кингсли автоматически попытался поймать падающие железки и на какую–то долю секунды превратился в открытую мишень. Кори обрушил на него тяжелый удар кулака, костяшки его пальцев попали Кингсли в челюсть. В следующий миг он повторил удар, а потом левым хуком со свистом врезал Кингсли в горло. Тот, почти теряя сознание, слегка разжал пальцы, держащие револьвер, но все еще пытался прицелиться и спустить курок. Лита замерла. Она не могла поверить своим глазам. Рука с фонариком опустилась, а мозг был не в состоянии придумать какой–нибудь тактический маневр. Не отдавая себе отчета, она направила луч на Кингсли, который, стоя на четвереньках, продолжал целиться из револьвера. Кори снова ударил его в челюсть, и он выронил оружие, упав на спину, и потерял сознание.
