— Какова все же, хотя бы теоретически, мощность этого самодельного взрывного устройства? — поинтересовался следователь из Главка.
Бородач назвал цифру в тротиловом эквиваленте, но Денису она ничего не сказала — как и большинству из присутствующих. Впрочем, переспрашивать и уточнять они постеснялись.
Зато решил подать голос сидящий неподалеку от Дениса начальник его отдела:
— Значит, можно считать взрыв самопроизвольным?
— Ну, в общем, уже сейчас с определенной степенью вероятности…
— Не понял! — требовательно сдвинул брови майор.
— Задача достаточно сложная, — вздохнул бородач, по-интеллигентски устыдившись за недостаточное совершенство современных научных методов. — Когда мы абсолютно точно восстановим устройство и принцип действия, проведем экспериментальные проверки… Пока, к сожалению, полностью не закончен даже физико-химический анализ комплектующих.
— Но на уровне гипотезы? — ободряюще улыбнулся помощник прокурора. — Вы же мне сказали по телефону…
— Мое мнение? Скорее всего, отчего-то самопроизвольно сработал примитивный электродетонатор. Его конструкция…
— Значит, разные версии насчет террористического акта против «Первопечатника» и целенаправленного покушения на кого-то из прохожих отпадают? — спросил незнакомый Нечаеву сосед. — Я правильно понял?
— Простите, но насчет версий — это не ко мне! — сложил схему первый из выступавших.
Его младший районный коллега, Александр Иванович, продемонстрировал корпоративную солидарность: сочувственно кивнул и через спину Дениса покосился на того, кто задал вопрос:
— Наше дело — факты!
— Извините, — пожал могучими плечами парень.
— Спасибо, присаживайтесь! — пророкотал над столом прокуренный бас прокурора. — Кто теперь?
— Может быть, предоставим слово даме? — спохватился его серебристопогонный помощник. — Не возражаете, Лариса Ивановна?
Единственная на совещании женщина спокойно и с достоинством покачала головой:
— Да, конечно. Собственно, у меня не так уж много…
Из очень толкового и не перегруженного профессиональной терминологией сообщения участники совещания узнали о том, что личности практически всех погибших установлены.
Причина смерти также сомнений не вызывает.
— Не опознан только труп мужчины, находившегося в салоне автомашины «опель». Имеющиеся фотографии…
— Не надо! Мы видели.
Это был первый момент, когда не только Денис, но и все остальные присутствующие искренне и единодушно поддержали прокурора. Снимки, сделанные в тот день на месте взрыва, сразу же поступили в распоряжение членов оперативно-следственной группы, второй раз любоваться на скрюченную в классической позе зародыша человекоподобную головешку ни у кого не было ни малейшего желания.
— Хорошо, — женщина положила на стол взятый было в руки конверт:
— То, что осталось от папиллярных рисунков, сами понимаете, мало подходит для идентификации. Если же говорить об особых приметах, то зубы… — Она опять потянулась за фотографиями, но передумала.
— У вас все?
— В принципе, да. Видимо, придется реконструировать внешний вид погибшего по костям черепа и остаткам мышечной ткани.
— Спасибо, садитесь!
— А через машину что — так и не получилось? — поинтересовался со своего места представитель Следственного управления. — Кто у нас этим занимается?
— Территориалы, — подсказал помощник прокурора.
— В соответствии с планом, — нехотя выдавил из себя начальник отдела милиции. — Если конкретно, то…
— Мы! — приподнялся его заместитель по оперработе.
— Ну? И что?
— Я же докладывал! Государственные номерные знаки у «опеля» — поддельные, но выполнены вполне профессионально. По учетам ГАИ такие номера вообще не выдавались еще, даже заказ на их изготовление в нашу спецмастерскую не направлялся.
— А эти, как их… агрегаты?
— Ни кузов, ни двигатель в розыске не числятся.
— Может быть, цифры какие-нибудь перебиты? — Не то, чтобы «клетчатый» оперативник из Главка считал коллег полными идиотами, просто требовалось обозначить и свое участие в работе, вот он и подал голос. — Знаете, иногда бывает — на вид ни за что не определишь, особенно у иномарок. Экспертизу не назначали?
Заместитель по розыску переглянулся со своим начальником: тот пожал плечами, потом все же кивнул.
— Так что с экспертизой?
— Планировали! Сразу же отвезли то, что осталось от машины, на ближайшую платную стоянку. Сдали по акту на ответственное хранение…
Возникла пауза, прерванная почуявшим кровь хозяином кабинета.
— Ну? И что?
— Когда пришли забирать, — вздохнул старый сыщик, — ее на месте не оказалась.
Реплика вызвала в народе определенное оживление.
— Как это — не оказалось?
— Вот так… Кто-то за день до нас подъехал на автопогрузчике, предъявил какую-то красную «ксиву», черканул охраннику закорючку на копии акта — и привет!
— Что, данных-то никаких не осталось? Фамилия, должность, номер удостоверения?
— Ничего.
— Как же вообще выдали-то? — скорее недоуменно, чем с возмущением поднял брови следователь из ГУВД.
— А! — махнул рукой бывалый сыщик. — Сторожам что? Баба с возу — кобыле легче. Стоянка платная, место денег стоит — им и в голову не пришло, что с таким хламом кто-то, кроме нас, возиться будет.
— Значит, с концами? — сокрушенно покачал головой серебристопогонный молодой человек.
— Ищем…
— Р-разгильдяйство какое! — побагровел прокурор.
— Виноват.
— Почему сразу специалистов не пригласили?
Привыкший за долгие годы работы в уголовном розыске к выволочкам и «вливаниям», офицер только пожал плечами:
— Кто же мог подумать? Полагали, что при работе «по горячим следам» есть задачи и поважнее.
— Плохо, очень плохо… Отвр-рати-тельно! — отчеканил прокурор. Но честно говоря, он был даже рад — наконец-то нашелся конкретный объект для недовольства.
— Мы уже наметили целый комплекс активных оперативно-поисковых мероприятий! — пришел на выручку подчиненному начальник отдела. — Прикажете приобщить материалы к уголовному делу?
— Вы разберитесь сначала, а «приобщить» мы всегда успеем!
— Есть. Будет исполнено…
Собственно, другого ответа от прокурора никто и не ожидал: «заявы» о краже нет, а просто так раздувать историю никому не выгодно.
— Интересно, на кой ляд и кому вообще понадобилась эта куча обгорелого железа? — Пока шла дискуссия, оперативник из Управления уголовного розыска взял у сидящей рядом женщины конверт со снимками. Перебрал их, с видимым трудом одолевая брезгливость.
— Да, судя по фотографиям… — поддержал его следователь из Главка. — То, что осталось от машины после пожара, стоит намного дешевле, чем затраты на перевозку.
— Даже не разберешь, что где! Провода оплавленные, приборы… Это вот — кондиционер был?
— Не похоже, — глянул через плечо следователь. — Скорее, какая-то акустическая система.
— Извините, — шепнул Нечаев, не ловко повернувшись. Локтем он задел расположившегося рядом соседа и очень удивился, увидев, с каким пристальным и несколько даже нервным интересом тот следит за диалогом профессионалов.
— Еще при осмотре места происшествия мы обратили внимание на то, что труп находится на переднем пассажирском сиденьи, — подал голос начальник отдела милиции: следовало реабилитироваться, пусть все видят, что и «на земле» не лаптем щи хлебают.
— Значит, был еще и водитель! Согласитесь?
— Да, пожалуй! Логично.
— Ведь редко кто из-за руля своей машины, пусть даже припаркованной, пересаживается на соседнее место? Но ни среди убитых и раненых, ни среди свидетелей никого более менее подходящего обнаружить не удалось. С заявлениями этот неустановленный пока господин тоже в милицию не обратился — или не смог, или не захотел…
— Может, это он свою «тачку» и увез? — осенило помощника прокурора.
— Очень может быть!
— Это мы забрали машину.
Сосед Нечаева произнес свою реплику негромко, но так, что его услышали не только те, кто сидел поблизости.
Стало тихо. Заинтересованные взгляды присутствующих сразу же сосредоточились на симпатичном, но в высшей степени неприметном лице молодого человека.
Самому Денису вертеть головой было как-то не очень удобно, поэтому он получил возможность понаблюдать за расположившимися напротив участниками совещания. Впрочем, реакция их не отличалась разнообразием — даже для самого прокурора, как понял Нечаев, новость оказалась абсолютно неожиданной.
— Кто это — «вы»? — вежливо поинтересовался «клетчатый» оперативник.
— Да, действительно…
— Простите, я не представил! — засуетился помощник хозяина кабинета. — Михаил Михайлович Пономаренко, из Управления Федеральной службы безопасности. Также включен в состав нашей оперативно-следственной группы. Прошу, так сказать, любить и жаловать!
