– Вы невозможны, Бойд, да будет вам известно! – Она вскочила с дивана. – И убирайтесь отсюда к чертовой матери, пока не пожалели!
– Значит, заеду за вами к половине восьмого, – напомнил я. – Не забудьте надеть что-то соответствующее ситуации. Например, саван.
Вернулся я к половине восьмого. Нина открыла мне дверь и провела внутрь. Дженни полулежала в кресле со стаканом в руках. Каддлс не подавала признаков жизни.
– А это ранний Бойд, – проговорила Дженни. – Каддлс еще одевается.
– Она никак не могла подобрать саван, – уточнила Нина. – Не приведет ли он могильщиков в чрезмерное возбуждение, если будет белый и прозрачный?
– Это ужасно! – не удержалась от смешка Дженни. – До чего у тебя извращенное воображение, Нина.
– Вот подожди, когда Бойд и Каддлс окажутся наедине, оставив нас! – с глумливой издевкой высказалась Нина.
– Я буду орать, что меня насилуют! – снова хихикнула Дженни.
– Ори сколько влезет, дорогая, – заявила Нина. – Люблю, когда вопят. Это жутко возбуждает, как я всегда говорю.
Мне оставалось только стоять на месте – или соорудить себе выпивку. Я предпочел направиться к бару. Дженни одним мощным глотком осушила свой бокал. Я заметил, как спазматически содрогнулось ее горло, после чего она бросила пустой бокал мне. Я с трудом поймал его.
– Водку со льдом, – велела она. – И не переборщи.
– Сколько ты уже приняла на грудь? – осведомился я.
– Кто это считает? – окрысилась Дженни.
Наполнив стакан, я поднес ей выпивку и устроился на диване. Мы явно опаздывали на обед. Но кого это волновало?
– Когда они уедут, я ссужу тебе мое прозрачное бикини, – доверительно сообщила Нина. – Выглядеть ты будешь просто потрясающе.
– А что сама наденешь? – полюбопытствовала Дженни.
– Всего лишь кожаные сапоги до бедер, а в правой руке буду держать мой старый хлыстик.
Этого было достаточно, чтобы Дженни снова зашлась приступом конвульсивного хихиканья.
– Вы не против, Бойд? – сдерживая смешок, осведомилась Нина. – Прошлой ночью она была вашей, а сегодня вечером станет моей. Всему свой черед. По-честному.
Каддлс появилась в этот момент как нельзя кстати. Бросив на нее взгляд, я чуть не поперхнулся водкой. Она зачесала волосы на одну сторону, и они волной спадали ей на левое плечо, обнажив правое ухо. В мочке поблескивала платиновая серьга. Облегающее платье черного шелка как бы обливало фигуру. Его поддерживала тонкая ленточка, а глубокий вырез на груди украшало ожерелье, которое спадало почти до талии. Маленькие высокие груди как бы стояли торчком, соски были лишь чуть прикрыты полупрозрачными лоскутками черного шелка. Платье ниспадало до щиколоток, а поскольку спереди разрез доходил почти до лобка, каждое движение ее беломраморных бедер вызывало поэтические ассоциации. Певица заметила, в каком я ошеломлении, и неторопливо усмехнулась:
– Сойдет?
– Ну же, Бойд, будьте джентльменом, – вмешалась Нина. – Скажите ей, что любая девушка мечтает быть похороненной в таком саване.
Дженни снова не выдержала и захихикала. Каддлс с каменным лицом направилась к входной двери:
– Шевелитесь, Бойд. Мы и так опаздываем.
– Неужели ты не дашь ему допить, дорогая? – спросила Нина и тут же, спохватившись, закрыла рот ладонью. – До чего глупо с моей стороны! Я и забыла, что он всего лишь наемный работник.
В правой руке я держал почти полный стакан, а Нина стояла рядом со мной.
– Почему бы вам не допить его? – вежливо предложил я.
Протянув левую руку, я расстегнул верхнюю пуговицу на ее рубашке. Видно было, что она обходилась без лифчика. Оттянув рубашку, я выплеснул туда все содержимое бокала, включая нерастаявшие кусочки льда, и с удовольствием отметил, что они провалились до живота. Испустив дикий вопль, Нина отпрыгнула от меня и, потеряв равновесие, грузно шлепнулась на пол.
– Лови! – бросил я Дженни пустой бокал.
Она ловко перехватила его, но предварительно пролила свою выпивку, которая смочила ей бедра. Дженни тоже испустила вопль разочарования.
– Надеюсь, вы кончили свои светские шуточки, Бойд? – фыркнула Каддлс.
Я проследовал за ней, и, покинув коттедж, мы устроились в моей машине. Она молчала, сидя рядом, пока через четверть часа мы не добрались до большого дома на отдельном холме. Поднявшись по ступенькам крыльца, я позвонил. Через несколько секунд Марго Торман открыла нам дверь.
На ней было белое льняное платье до колен, с короткими рукавами и пояском на талии. В нем она производила впечатление респектабельной матроны, хозяйки дома. Бросив взгляд на броский наряд Каддлс, Марго невольно поджала губы.
– Ширли, дорогая! – Она с трудом выдавила улыбку. – До чего чудесно после всех этих лет снова встретиться с тобой! Ох! – сокрушенно воскликнула она. – Прошу прощения. Ты же теперь Каддлс. Но, откровенно говоря, дорогая, мне трудно кого-то называть этим именем.
– Ширли меня вполне устраивает, Мардж, – тепло ответила Каддлс.
– Я Марго! – снова поджала она губы и, глянув на меня, рассеянно кивнула. – Добрый вечер, мистер Бойд.
– Надеюсь, на мне не слишком много одежды, миссис Торман, – забеспокоился я. – То есть если вы опять захотите раздеть меня до трусов, как сегодня утром, я не против.
– Сомневаюсь, что в этом возникнет необходимость, – фыркнула она. – Почему бы нам не присоединиться к остальным?
Что мы и сделали, очутившись в большой гостиной, мебель в которой, как мне показалось, не менялась после смерти папаши Тормана. Большая часть обстановки была обшита плотным вельветом мрачно-коричневого цвета. При нашем появлении трое мужчин в центре комнаты сразу же прервали разговор и уставились на Каддлс с неприкрытым сексуальным вожделением. Я узнал моего утреннего приятеля Бена Уошберна.
Первым нарушил молчание высокий худой тип с редеющими песочными волосами и в очках с черной оправой.
– Привет, Ширли! – радостно воскликнул он. – Выглядишь просто фантастически! Слушай, как давно мы не виделись! – Подойдя, он расцеловал ее в обе щеки.
– А как ты, Рик? – справившись с комком в горле, пробормотала Каддлс.
– Отлично! А теперь, когда ты здесь, так просто великолепно. – Повернувшись ко мне, он протянул руку: – Здравствуйте, мистер Бойд. Я Рик Торман.
Мы обменялись рукопожатиями, а другой парень, которого я не знал, направился к Каддлс. Он был среднего роста, крепко сбит и полон надменной самоуверенности. У него была ранняя лысина, густые черные брови и глубоко посаженные карие глаза. Я невзлюбил его с первого взгляда.
– И кто бы мог поверить? – удивленно пробасил он. – Наша маленькая Ширли Колензо стала такой большой звездой и смотрится на миллион долларов!
– Кончай ерничать, Френк! – остановила его Каддлс. – Ты всегда нес какое-то дерьмо.
Он схватил ее за плечи и, поцеловав в губы, не сразу оторвался от нее. Когда же наконец отпустил Каддлс, я заметил в его глазах злые огоньки.
– Во имя добрых старых времен, дорогая, – пояснил Нейл. – Ведь мы в самом деле неплохо проводили время, не так ли?
– Я и забыла, – коротко бросила Каддлс. – Думаю, что с Дэнни Бойдом ты не встречался. Дэнни, это Френк Нейл.
Нейл презрительно глянул на меня:
– Привет, Бойд.
– Привет, Нейл, – ответил я.
– Ширли, – вмешался Торман, – не знаю, помнишь ли ты моего доброго старого друга Бена Уошберна?
Она покачала головой:
– Мне очень жаль, но не помню. Добрый вечер, мистер Уошберн.
– Прошу вас, просто Бен! – У Уошберна был страдальческий вид. – Я-то, конечно, помню вас, но, как вы сами сказали, это было так давно. А теперь вы стали не только известной личностью, но и удивительно красивой женщиной.
– Вы знакомы с Дэнни Бойдом? – спросила она.
– Встречались, – ухмыльнулся мне Уошберн.
– Теперь, когда мы наконец окончили с радостью встречи, – кисло вмешалась Марго Торман, – может, предложишь гостям выпить, Рик? Я должна присмотреть за едой, чтобы она не подгорела. Никто не против?
Выяснив, что каждый будет пить, Торман направился к бару. Каддлс немедленно плотно взяли в полон двое остальных гостей, так что я последовал за Торманом. Налив для Каддлс, он вручил ей бокал и вернулся к бару.
– Водку со льдом, так? – уточнил он.
– Благодарю.
– Я все еще не могу поверить. – Торман восхищенно покачал головой. – Вы только взгляните на нее. Бен прав: она не только знаменита, но и красива. Стоит лишь взглянуть на нее в этом платье, и моя жена просто теряется на ее фоне.
– Вы не против, если я задам вам вопрос?
– Валяйте, – улыбнулся он. – Но если вопрос имеет отношение к Ширли, я прибегну к 5-й поправке[2].
– Почему сегодня вечером тут оказался Уошберн?
Торман слегка нахмурился:
– Бен – мой лучший друг. И не думаю, Бойд, что должен извиняться за приглашение его к обеду в моем собственном доме. Но, может, вы заслуживаете краткого объяснения. Тем более после событий сегодняшнего утра. Я имею в виду, что присутствие Бена поможет внести ясность в… м-м-м… отношения между вами после этого неприятного недоразумения.
