– Каддлс – это маленькая Ширли Колензо? Не могу поверить! Все эти жуткие песни о сточных канавах, крови и смерти! Ширли Колензо? – И она беспомощно расхохоталась, предоставив мне время покончить с выпивкой. Затем, поперхнувшись, откашлялась и проговорила: – Прошу прощения… Но при всех сумасшедших заморочках… то, что Ширли стала Каддлс, – это превосходит пределы моего воображения.
– Были ли у нее шесть лет назад поползновения заняться лесбийской любовью? – полюбопытствовал я.
Марго внезапно помрачнела:
– Что за идиотский вопрос?
– Вы могли это выяснить, например, в ходе той вечеринки. Вы или Холли Райc. Или вы обе.
– У вас какое-то отвратительное извращенное воображение, Бойд, – брезгливо пробормотала она. – Простите, но я не собираюсь разбираться в ваших проблемах. С моей точки зрения, это довольно плохая шутка. А теперь, если вы не против, я хотела бы заняться делами.
Я сполз с табурета у бара и направился к двери. Шестое чувство подсказало мне, что интервью закончено. Затем кое-что вспомнил, развернулся и направился обратно к бару. Марго Торман смотрела на меня с ледяным отвращением. Я бросил на стойку одну из моих визиток:
– Может, ваш муж решит мне позвонить. Вот мой телефон, чтобы мне не отвлекать его в офисе.
– Какого черта ему вам звонить?
– Хотелось бы поговорить с ним. – Я тепло и дружелюбно улыбнулся. – Может, при разговоре с глазу на глаз он удостоит меня мужской доверительностью, так же, как вы одарили меня женской откровенностью.
В лице выгоревшей блондинки что-то дрогнуло.
– Вы же не будете таким подонком и не выложите ему все, что я рассказала вам строго конфиденциально!
– Ни в коем случае, – заверил я ее. – Пока не буду вынужден это сделать.
По телефону я выслушал вроде бы вежливое приглашение, но оно ни на секунду не ввело меня в заблуждение. Пришлось прямиком направиться в управление полиции, где меня сразу же препроводили в кабинет. Тут были все те же грязно-коричневые стены, да и все заведение в целом даже на графа Монте-Кристо произвело бы впечатление дешевой лавочки. Я устроился по другую сторону стола от капитана Шелла и состроил веселое, бодрое, совершенно невинное выражение лица. Главное – невинное.
– Исходя из результатов вскрытия, он скончался, похоже, около шести вечера, – начал Шелл.
– Похоже, – согласился я. – Из моего кабинета он ушел примерно в половине шестого. В номер мы поднялись в четверть седьмого. Должно быть, когда я в первый раз заглянул к нему, он уже был мертв, но я, конечно, этого не заметил.
– Конечно, – мрачно подтвердил Шелл.
– Он был задушен. Я видел медный провод у него на шее.
– Точнее, украшение, – поправил меня Шелл. – Напоминает большой браслет, ожерелье, которое так хорошо смотрится на шейке вашей дамы. Кто-то просверлил дырки на его концах и засунул в них тонкий крепкий стержень. Скажем, пятидюймовый гвоздь. Затем закрутил гвоздь или что там было и продолжал закручивать, пока жертва не задохнулась.
– А он лежал себе как ни в чем не бывало?
– Он был нашпигован барбитуратами, – объяснил Шелл. – Наверно, не настолько, чтобы отдать концы, но находился в отключке, пока не стало слишком поздно. На полу рядом с постелью, с дальней от двери стороны, стоял полупустой флакончик. Может, он сам принял их, а может, кто-то его заставил.
– Вероятно, все было заранее подготовлено. Кто-то же должен был заранее просверлить те две дырки…
Шелл кивнул:
– Так я и думаю. Я говорил с Каддлс – что за идиотское имя? – и ее подружкой. Они явились в город прошлым вечером около пяти и до появления в гостинице пропустили по паре рюмок, перекусили. Так они утверждают. Паршивая история. Они не помнят названий ни бара, ни ресторана.
– Да кто их вообще знает в этом городе?
– Верно, – холодно ответил он. – Каддлс рассказала мне о письмах с угрозами и как шесть лет назад Холли Райc скончалась, перебрав героина.
– Слышал.
– И что ты сделал по этому поводу?
– Сегодня утром переговорил с Марго Кан, которая ныне Марго Торман. Выяснить у нее почти ничего не удалось. По ее словам, у Холли Райc была только мать, которая скончалась через год после ее смерти. Ни братьев, ни сестер. И вообще никаких родственников, которые взывали бы к мести.
– Хотелось бы верить, – сказал Шелл. – Может, и поверил бы, не получай она угрожающих писем.
– Единственная альтернативная версия заключается в том, что Каддлс – с помощью Нины Шранкер или без нее – решила убить Хэнка Барроу, что и сделала, – предположил я. – Все остальное в дымовой завесе, не так ли?
– Та еще чушь! – буркнул Шелл. – Какого черта так все усложнять? Мало этой истории с Холли Райc и загадочным мстителем, так она еще нанимает для защиты частного детектива. К тому же такого идиота, как ты.
– Для пущей убедительности, – поддержал я его, в глубине души сам этому не веря.
– Кончай нести ахинею! – фыркнул Шелл. – В таком случае зачем надо было спрашивать у меня совета, кого нанимать?
– Для той же самой убедительности.
– Очередная чушь! – отрезал он. – По словам всех трех девиц, Хэнк Барроу был отличный организатор, прекрасный вежливый парень, единственным недостатком которого – если это вообще можно назвать недостатком – было излишнее пристрастие к марихуане, причем в нерабочее время. Тогда он вырубался. В наше время его можно было бы считать едва ли не святым.
– Вы проверяли данные по Холли Райc?
Выражение лица капитана дало понять, что он считает меня мусором, который давно пора выбросить на ближайшую свалку.
– Данные я проверил, – подчеркнул он. – В них упоминались наркотики. Я даже переговорил с тем капитаном, который выезжал по вызову. Но тут такой момент. До появления полиции они успели избавиться от того зелья, что у них было с собой, так что их нельзя было прихватить за наличие наркотиков. Ни у кого из них, кроме погибшей, не удалось установить пристрастия к героину. Отец Тормана, который в то время был еще жив, считался личным другом мэра города и комиссара полиции. Ни у кого из компании не было приводов в полицию, и местной прессе осталось только расписывать развлечения, которым в отсутствие родителей предаются отпрыски богатых семей. Было выдано вдоволь предупреждений, и наконец вся эта история сошла на нет.
– Отец Тормана умер, и его сын возглавил семейную компанию, – напомнил я. – Вы в курсе дела, чем она занимается?
Шелл коротко усмехнулся:
– Хочешь сказать, что никогда не ел фруктовых пирогов Матушки Торман?
– Производство готовой пищи?
– Быстрозамороженной, с сохранением естественного вкуса, – странным голосом пояснил он. – Здоровая сельская еда, где много-много сочных фруктов, а сами пироги пекутся по тайным рецептам Матушки Торман. Ням-ням!
– Вы хорошо себя чувствуете? – растерялся я.
– Спрашиваешь! – холодно отозвался он. – Моя жена обожает их. Я же эту стряпню ненавижу!
– А как насчет Френка Нейла? – наконец оставил я тему сельских пирогов, мысленно послав к черту Матушку Торман. – Вам что-нибудь известно о нем?
– Он входит в группу, занимающуюся сомнительными земельными сделками. Возглавляет ее некий тип Бен Уошберн. Они ухитряются держаться в рамках закона, но порой преступают его. Сложность в том, как найти обобранную или обиженную ими компанию, которая дала бы против них показания или хотя бы написала жалобу. Ходят слухи, что этими делами занимается Френк Нейл.
– Он крутой?
Шелл кивнул:
– Но не в старом понимании этого слова. Как я слышал, он редко прибегает к физическому насилию. Просто находит способ наиболее эффективного давления на выбранный объект – и пускает его в ход.
– Каким образом?
– Ну вот, например, у тебя есть пять акров болотистой пустоши, – пояснил Шелл. – Никакой ценности они не представляют, так? Пока кто-то не решает начать застройку соседних двадцати акров, и ему надо прикупить твои пять акров, чтобы осушить их. Ты воображаешь, что теперь-то ты кум королю. Им придется принять твою цену, потому что у них нет выбора. Они же предлагают тебе такую низкую цену, что ты фыркаешь и объясняешь, куда они могут отправляться с таким предложением. Вот тут-то на сцене и появляется Френк Нейл. Улыбаясь до ушей, он знает, как быстро тебя уговорить. И через пару минут ты уже рад-радешенек принять первоначальное предложение.
– Толковый парень!
– А я его считаю отвратительной личностью, – серьезно возразил Шелл. – Но не перестаю надеяться, что в самое ближайшее время вы с ним сцепитесь.
– Спасибо за подсказку, капитан.
– Получу искреннее удовольствие, – снова уставился он на меня. – Но пригласил я тебя, Бойд, не для того, чтобы желать будущих успехов. Я вынужден со всей серьезностью отнестись ко всей этой идиотской истории. Если Каддлс пристрелят у меня на заднем дворе, я сочту это личным оскорблением.
