– Очень разумно, – вновь подтвердил юноша.
Нас заметили в ту же секунду. Человек на корме что-то крикнул. Юноша прыгнул вперед. Я успел сбить его подножкой, поскольку вдруг опознал незнакомый предмет. Русский рухнул на гальку. Я кубарем покатился за ним.
Крупнокалиберный пулемет на корме яхты начал изрыгать свинец, и пули засвистели у нас над головами.
– Атака отменяется! – шепнул я. – Поползли отсюда!
Я сам подал пример и начал перекатываться под укрытие дома, которое мы только что покинули.
Пулеметчик продолжал прочесывать пляж длинными очередями, но стрелял наудачу – яркие вспышки явно мешали ему рассмотреть, где находится противник.
Завернув за угол дома, мы присели.
– Вы спасли мне жизнь, – спокойно заметил русский паренек.
– Да. Интересно, это пулемет, который был на улице, или...
Ответ я получил в тот же миг. С улицы послышалось уже знакомое стрекотание. Два пулемета стреляли одновременно.
– Понятно, их два, – заключил я. – Какова расстановка сил?
– По-моему, их человек десять – двенадцать, – сказал он, – хотя в темноте сосчитать трудно. Все, кого я видел, были в масках, как и тот, на борту яхты. Сперва они, похоже, перерезали телефонный кабель и отключили свет, а потом взорвали мост. Мы напали на них возле банка, но они водрузили перед ним пулемет и мы не смогли приблизиться.
– Где все жители?
– Разбежались кто куда и попрятались, если генералу Плешкову не удалось снова собрать их.
Я нахмурился и напряг мозги. Что могут противопоставить мирные жители и ушедшие на покой капиталисты пулеметам и гранатам? Нет, кто бы ими не командовал, толку от такого ополчения не будет.
– Оставайтесь здесь и следите за яхтой, – сказал я. – Я постараюсь разведать, что происходит и, если наскребу несколько крепких парней, попробую захватить яхту с другой стороны. Налетчики наверняка воспользуются яхтой для отступления. Это как пить дать. Попытаемся помешать им.
– Отлично! – сказал юноша. – Я думаю, вы найдете многих местных жителей возле церкви. Идите сейчас прямо в гору, пока не увидите железную ограду, а там возьмите вправо.
– Хорошо.
Я двинулся в указанном направлении.
Достигнув главной улицы, я остановился и осмотрелся по сторонам. Все было спокойно. Единственный человек в поле моего зрения лежал лицом вниз на тротуаре недалеко от меня.
Я подобрался к нему на четвереньках. Он был мертв. Я не стал тратить время, вскочил и перебежал на другую сторону улицы.
Никто не попытался остановить меня. В ближайшей подворотне я задержался, чтобы перевести дух. Ветер прекратился. Ливень тоже поутих. Главная улица Куффиньяла была совсем безлюдна.
Уж не началось ли отступление к яхте, подумал я и зашагал по тротуару в направлении банка. И вновь ответ не заставил себя долго ждать.
Высоко над моей головой, должно быть, почти на самой вершине утеса вновь зазвенели пулеметные очереди.
Одновременно послышались выстрелы из более легкого оружия и разорвалось несколько гранат.
На ближайшем перекрестке я свернул на боковую улочку и побежал в гору. Несколько человек пробежали в противоположную сторону, не обращая внимания на мой вопрос: «Что там творится?»
Один из бегущих – запыхавшийся толстяк с лицом белым, как рыбье брюхо – остановился, потому что я сгреб его в охапку.
– Автомобиль с пулеметом заехал на гору, – запинаясь, пробормотал он, когда я вновь проорал свой вопрос прямо ему в ухо.
– Почему вы без оружия?
– Я... я потерял его.
– Где генерал Плешков?
– Где-то наверху. Пытается захватить машину, но это невозможно. Это самоубийство! Почему не присылают подмогу?
Мимо нас по направлению к главной улице промчался еще один мужчина. Я отпустил толстяка и задержал группу сразу из четырех человек, которые бежали не так быстро.
– Что там теперь творится? – спросил я.
– Они начали потрошить особняки, – ответил остролицый мужчина с усиками, вооруженный винтовкой.
– А на материк еще ничего не сообщили?
– Невозможно, – ответил другой мужчина. – Первым делом бандиты взорвали мост.
– Разве никто не умеет плавать?
– При таком ветре-то? Катлан попытался было сунуться в воду и едва спасся, отделавшись парой сломанных ребер.
– Но ветер стих, – заметил я.
Остролицый отдал винтовку товарищу и снял пиджак.
– Пожалуй, я попробую.
– Отлично! Разбудите этих лежебок и свяжитесь с морской полицией и с береговой охраной. Если скажете, что у налетчиков пулеметы, они нам помогут. И еще передайте, что в распоряжении бандитов имеется яхта, на которой они собираются удрать. Яхта Хендриксона.
Доброволец-пловец поспешил к пляжу.
– Яхта? – в один голос спросили сразу двое.
– Да. На ней тоже установлен пулемет. И если мы хотим что-то предпринять, надо это делать сейчас, пока мы отрезаем им путь к отступлению. Соберите здесь всех мужчин с оружием, которых можете найти. Стреляйте с крыш, если получится. Сверху машина будет более уязвима.
Троица двинулась вниз, а я припустил наверх, ориентируясь на пулеметный огонь. Пулемет строчил короткими очередями. Ответный огонь был разрозненным и слабым.
Навстречу мне попалось еще несколько человек, подтвердивших, что генерал во главе дюжины бойцов по-прежнему пытаются справиться с пулеметом. Я повторил инструкции и продолжил восхождение.
Ярдов через сто навстречу мне высыпали остатки генеральского отряда. Они беспорядочно отступали, преследуемые градом пуль.
Я решил, что дорога – не место для смертных. Перешагнув через пару трупов, я пролез через живую изгородь и продолжил путь к цели по влажной земле за кустами.
Вверху пулемет замолчал. Его собрат на яхте по-прежнему палил, не переставая.
Вдруг я услышал рев мотора автомобиля. Сверху катила машина.
Я кинулся в кусты и распластался на земле, всматриваясь в темноту между ветвей. В обойме моего еще не стрелявшего пистолета оставалось шесть пуль. И это в ночь, когда на острове извели уже, должно быть, тонну пороха.
Разглядев, наконец, машину, я разрядил пистолет, целясь низко, в колеса.
Машина проехала мимо.
Я выскочил из своего укрытия.
Машина внезапно исчезла.
Послышался скрежещущий звук. Потом страшный треск. Звон разбитого стекла.
Я бросился на эти звуки.
Из черной груды покореженного металла, откуда еще слышалось чихание мотора, выбралась темная тень и метнулась к лужайке. Я бросился следом, уповая, что больше никто в машине не уцелел.
Я отставал от беглеца футов на пятнадцать, когда он споткнулся, и расстояние между нами сократилось до десяти футов.
Я нажал на спусковой крючок и услышал сухой щелчок. Я совсем забыл, что выпустил все шесть пуль по колесам. Запасная обойма, завернутая в бумагу, лежала у меня в кармане пиджака под макинтошем, но перезаряжать времени не было.
Меня обуревал соблазн запустить пистолетом в голову бегущего, но я сдержался.
Впереди из мрака выросла громада дома. Беглец кинулся вправо, чтобы скрыться за углом.
Слева гулко ухнул выстрел.
Преследуемый повернул за угол.
– Черт побери! – голос генерала Плешкова казался изумленным. – Чтобы я промахнулся из дробовика на таком расстоянии!
– Бегите с той стороны! – крикнул я ему, устремляясь за неизвестным.
Впереди слышалось топанье, но я никого не видел. Обогнув дом, приближался пыхтящий генерал.
– Вы схватили его? – выдавил он.
– Нет.
Перед нами вздымалась каменистая круча, по которой убегала вверх тропинка. По обеим сторонам росли кусты.
– Но, друг мой, – удивился генерал. – Как же он мог... Вверху на тропинке и чуть сбоку я различил едва заметный треугольник – возможно, часть светлой рубашки в вырезе куртки.
– Оставайтесь здесь и продолжайте говорить! – шепнул я генералу и пополз вверх.
– Должно быть, он удрал в противоположном направлении, – продолжал генерал, повинуясь моим наставлениям, – потому что в противном случае я бы его заметил, а если бы он попытался пролезть через кусты, то...
Он говорил без умолку, пока я осторожно крался по тропе, нащупывая ногами опору.
Я увидел затаившегося беглеца в нескольких шагах от себя. Привалившись к кусту, он наблюдал за генералом. В следующую секунду он заметил меня.
Он вскочил и его правая рука дернулась вверх.
Я прыгнул на него, вытянув обе руки вперед.
Наступив на камень, я подвернул лодыжку и упал, как нельзя кстати, потому что посланная с близкого расстояния пуля просвистела у меня над головой.
Падая, я ухватил левой рукой за щиколотки неведомого противника, который свалился прямо на меня. Я изо всех сил лягнул его ногой, перехватил правое запястье и хотел уже впиться в него зубами, когда генерал, пыхтя, как паровоз, подоспел на выручку и молодецким ударом отбросил врага.
