Она скинула пальто и, пройдя впереди Гарри, оказалась в комфортабельно обставленной комнате с огнем в камине. Комната была освещена лишь пламенем от камина, танцующие отблески которого придавали комнате уютный вид.
— Не зажигай света, Гарри.
Он закрыл дверь и, прислонившись к ней спиной, стал смотреть на Юлию.
Он всегда удивлялся быстроте, с какой она раздевалась. Она быстро расстегнула молнию, потом другую и через несколько секунд стояла перед ним совершенно обнаженная и прекрасная.
— Юлия, ты самое прекрасное создание на свете, — хриплым голосом проговорил он. Он постоял еще, она же повернулась к нему спиной, стала на колени перед камином и протянула к огню руку.
— Только ты умеешь сказать мне это, Гарри, и убедить меня в этом.
Он подошел к ней, встал на колени рядом, обнял ее за талию и притянул к себе.
— Я живу лишь для таких моментов, — сказал он. — Мне кажется, что земля перестанет вращаться, что на земле существуем только мы вдвоем.
Она подняла на него свои глаза, закинула руки за шею и, притянув к себе его голову, поцеловала его.
Будильник на ночном столике отзвонил восемь часов, и Юлия наполовину приподнялась.
— Не двигайся, любимая, — сказал Гарри из темноты, обнимая её, — у нас еще целый час времени.
— Нет, только полчаса, я не должна заставлять его ждать.
— Юлия, так не может продолжаться вечно, — проговорил Гарри, прижимая ее лицо к своему. — Разве ты не можешь с ним поговорить? Сказать ему, что ты не можешь больше оставаться с ним?
— Но послушай, Гарри, ты же знаешь. Ты хорошо знаешь, что Ник никогда не откажется от меня. А к тому же, как мы будем жить? Не начинай этого спора, прошу тебя. Ты сам знаешь, что это ни к чему не приведет.
— Но это опасно. Если кто-нибудь узнает…
— Он ничего не узнает.
— Что ты об этом знаешь? Он не идиот. Может быть, он давно подозревает.
— Но нет! Он даже предложил мне сегодня вечером, чтобы ты проводил меня в кино.
— Боже мой! И что ты ему ответила?
— Что я хочу пойти в кино лишь с ним.
Гарри на несколько секунд замолчал, он смотрел на потолок, по которому бродили причудливые тени от камина.
— Если когда-нибудь он обнаружит это, — проговорил он после долгого молчания, — он убьет нас обоих. Он даже не станет думать. Он начнет с того, что поручит убить нас, а потом поручит Крайлю вести это дело.
— Ты говоришь глупости, моя любовь, — сказала Юлия, целуя его. — Ник никогда не сделает ничего подобного. Он слишком занят своей карьерой, чтобы рисковать ею, чтобы скомпрометировать ее. Ты можешь себе представить, что он хочет назвать госпиталь своим именем. И он, конечно, не убьет нас.
Гарри не был убежден в этом.
— Я совсем не так уверен в этом. Если он когда-нибудь нас застанет…
— Но нам это не угрожает. Я прошу тебя, не будь глупым, Гарри. Он не сможет узнать об этом теперь.
Гарри выпрямился на своем ложе.
— Как это, теперь?
— Теперь, когда Рой умер.
— А какая связь между Роем и нами?
Она подумала прежде, чем ответить, потом ответила нехотя:
— Рой был в курсе дела. Вот уже шесть месяцев, как он заставлял меня петь.
Гарри вздрогнул. Страшная паника овладела им, сердце сжалось. Он понял, до какой степени он страшился того, что Ник узнает о его связи с Юлией.
Он вылез из кровати, надел халат и зажег лампу.
— Рой был в курсе дела? — проговорил он, бледнея.
Юлия повернулась к нему, закрыв грудь руками.
— Да, он знал. Теперь, когда он мертв, я могу сказать тебе об этом.
Гарри стало подташнивать.
— Но почему ты не сказала мне об этом раньше? — разбитым голосом проговорил он.
— Я боялась потерять тебя. Я знаю, как ты относишься к Нику, и понимаю тебя. Если бы ты знал, что Рой в курсе дела, ты бы отказался от свиданий со мной. А этого я не смогла бы перенести.
Гарри подошел к бару и налил себе полный стакан виски. Руки его дрожали.
— Ты хочешь? — спросил он.
— Нет, мой дорогой. Не будь таким. Все будет хорошо, уверяю тебя, потому что Рой мертв.
Гарри опорожнил свой стакан, закурил сигарету и сел на край кровати. Он предложил сигарету Юлии, а так как его руки сильно дрожали, то он положил зажигалку рядом с ней на кровать.
— Как это получилось? Ты сказала, что он шантажировал тебя?
Она утвердительно кивнула, закуривая сигарету.
— Это была настоящая кошмарная жизнь, Гарри. Я думала, что сойду с ума. Однажды Рой пришел ко мне, приблизительно в шесть, что-то около семи месяцев тому назад. Я совершенно не понимала, что это он вдруг вздумал навестить меня. Я ведь его почти не знала. Но он не стал тянуть резину, он мне сказал: «Вы будете приносить мне двести долларов в мою контору каждую пятницу, Юлия. Я, конечно, не могу заставить вас приходить, но я могу сказать Нику, что у вас связь с Гарри Винсом. Будете ли вы платить, или мне предупредить Ника?». Вот и все. Я была до такой степени напугана, что даже не спросила, откуда он это знает. Я .ответила ему, что буду платить каждую пятницу, и платила.
— Подонок! — злобно проговорил Гарри, сжимая кулаки. — Значит, это правда, что о нем рассказывают, что он был шантажистом. Мерзацев, подонок!
— Ты не можешь себе представить, какое я почувствовала облегчение, когда узнала, что он покончил с собой. Моя жизнь становилась адом. Каждую неделю я ходила в его отвратительную маленькую контору и приносила деньги. Он сидел за своим рабочим столом и улыбался, и там была еще эта маленькая ведьма — брюнетка, которая тоже улыбалась.
Гарри едва слушал ее, его буквально одолевало нетерпение.
— Ты думаешь, он поставил Корину в известность? — спросил он. — А что, если она скажет об этом Нику?
— Почему ты думаешь, что он скажет ей об этом? — спросила Юлия, немного нетерпеливо. — Ведь тут совсем нечем гордиться. К тому же, она уже сказала бы об этом Нику, если бы только знала это. Нет, не беспокойся: они только вдвоем знали об этом: Рой и секретарша. А теперь оба они умерли.
— Мой бедный ангел, — сказал Гарри, притягивая ее к себе. — Ты должна была сказать мне об этом раньше. Во всяком случае, я должен возместить тебе убытки. Сколько они у тебя вытянули?
— О, прошу тебя, не будем говорить об этом. Я выкручивалась тем, что зарабатывала. А теперь все кончено. — Она выскользнула из кровати. — Мне нужно одеваться.
— Но я не хочу, чтобы ты потеряла все эти деньги! — протестовал Гарри.
— Не будем об этом говорить. Это заплачено и забыто. Я прошу тебя, Гарри…
Гарри стал шагать по комнате.
— Юлия, — неожиданно проговорил он. — Разве мы не могли бы уехать вместе? Разве так необходимо все время рисковать? Это совсем не то, как если бы мы были женаты…
Юлия остановилась, один чулок был натянут, другой был в руке, взгляд у нее был усталым.
— А что с нами произойдет? Ник ведь так силен! Меня больше никто не станет приглашать, а ты не сможешь найти себе работу. И он проследит за этим… Он так жесток, до такой степени настойчив… Он нашел бы нас и сделал нашу жизнь невыносимой. Будем терпеливы, Гарри. Уже замечательно то, что мы можем время от времени видеться с тобой. Может быть, что-нибудь и изменится. Не будем только делать ничего абсурдного и опасного.
— Но это еще более опасно. Мы его в настоящий момент обманываем, но если бы мы уехали вместе, то нас не смогли бы обвинить в этом.
— Он нашел бы нас, Гарри. Он никогда не бросит меня.
— Но тем не менее, он не всемогущ! Я знаю, что он очень энергичен, но, черт возьми, он не может помешать нам зарабатывать на жизнь. Это совсем неправдоподобно, Юлия.
Юлия натянула свое платье, одела туфли и направилась к зеркалу, перед которым села, чтобы подправить свою косметику.
— Скажи же что-нибудь, Юлия! — жалобно проговорил Гарри. — Ты отдаешь себе отчет в том, что мы делаем? Это еще более опасно, чем если бы мы уехали.
Она повернулась к нему, чтобы посмотреть на него.
— Очень хорошо, я скажу тебе, что вот уже несколько недель, как я знаю, что надо все сказать Нику и уехать, но у меня не хватает на это храбрости. Существуют две вещи, о которых мне трудно с ним говорить. Ты не представляешь, что значит чувствовать позади себя опору Ника. Без Ника я не пела бы в лучшем кабаре города. У меня не было бы этой роскошной квартиры и всей моей одежды. У меня не было бы неограниченного кредита во всех магазинах. Я не могла бы покупать все, что мне захочется, не задумываясь о том, откуда деньги. Когда я выхожу, то каждый мужчина в городе рад сопровождать меня. У меня не было бы своей машины, если бы я покинула Ника. У меня была бы совершенно другая жизнь, а мне это совсем не нравилось бы.
