– Вряд ли, – сказал я. – Меня есть кому пожалеть. Моей секретарше, двум-трем парням, которые занимаются тем же бизнесом, что и я, нескольким ребятам в полиции, которым я всегда оказываю безвозмездные услуги. А поплакав немного, они подумают: а что такое интересное откопал Дэнни Бойд, что его пришлось ликвидировать. Мой клиент им известен – Осман-бей. Известно также, что я разыскивал пропавшую дочь некоего Абдуллы Мюрида. Они не медля потянут за эту ниточку. Тебе это нужно, Джулиус?
– Плевать, – откликнулся он, но уже без прежнего веселья.
– А Большому Максу Моррелю это нужно? Похвалит он своих ребят, которые спровоцировали расследование, совершенно ненужное ему в нынешней ситуации.
– Ты знаешь Морреля? – спросил он слегка удивленно.
– Наслышан. Это один из влиятельнейших людей мафии.
– Самый влиятельный, – поправил меня Керн.
– Года три назад федеральные власти выдворили его из Штатов.
– Верно. Но он неплохо устроился за рубежом. Он заправляет нашими делами в Европе. Когда Морреля выслали, организация разделилась на группы. С общего согласия, конечно. Моррелю досталась Италия и юг Франции. Но и здесь у него имеется доля во многих делах. Я, как его доверенное лицо, слежу за ними.
– Выходит, ты местный босс? И Моррель полностью доверяет тебе?
– Конечно. Мы больше десяти лет работали рука об руку.
– Ну тогда я спокоен за тебя, Джулиус. При таких связях потеря двухсот тысяч долларов не имеет никакого значения.
Керн едва не подскочил от злости.
– Заткнись, Бойд! – прохрипел он.
– Не обижайся, Джулиус. Я спросил безо всякой задней мысли. Мне это просто интересно.
– Не лезь не в свое дело!
– Джулиус, выслушай меня, – начал я как можно более любезно. – У всех нас общие интересы. Моему клиенту Осман-бею нужны камни и девушка. Ломакс хочет только камни. Абдулле Мюриду нужна дочь. По существу, все мы стремимся к одной цели. Если Ломакс найдет камни, он отдаст их тебе. Если их найду я, то передам Осман-бею, а он в свою очередь – тебе. Зачем же нам ссориться и ставить друг другу палки в колеса?
Некоторое время Керн сидел молча, глядя прямо перед собой. Машина свернула с Шестьдесят шестой улицы на Бродвей. До клуба "Оттоман" оставалось не так уж и далеко.
Внезапно рука Керна скользнула за пазуху.
Пока я ожидал, что же он извлечет оттуда, моя жизнь сократилась минимум на три года.
Однако в его руке появилась всего лишь пачка сигарет. Я с благодарностью принял одну и закурил.
– Интересные у тебя идеи, Дэнни, – сказал Керн, глубоко затянувшись.
Могу поклясться, что в его голосе прозвучала симпатия.
– Это пока еще, так сказать, черновые наметки. Их еще придется детально разработать. Но главное – быстрота. Нельзя терять времени. Ты согласен со мной?
Он молчал, созерцая толпу, вытекающую из кинотеатра и разливающуюся в обе стороны по тротуару, а потом тронул водителя за плечо:
– Мы не поедем сегодня в "Оттоман". Сворачивай к парку.
На душе у меня отлегло, и я даже замурлыкал какую-то незамысловатую мелодию.
– Где тебя высадить?
– Поближе к дому, – я назвал свой адрес.
Джулиус наклонился вперед и отдал шоферу какое-то распоряжение. Потом он расслабленно откинулся на подушку сиденья и сказал:
– Подготовь свои предложения по этому делу. А завтра поговорим конкретно. После полудня я позвоню в твою контору.
– Ты отпускаешь меня на волю, Джулиус, – хохотнул я. – А как же Селина? Она ведь хотела заполучить мою голову. У тебя могут быть неприятности.
– У меня? – удивился он. – Неприятности из-за Селины?
– Мне показалось, что она имеет на тебя влияние.
– Ошибаешься, – уголок его рта, обезображенный шрамом, дрогнул. – Если хочешь, я через полчаса пришлю ее тебе. Можешь делать с ней все, что тебе заблагорассудится.
– Нет, спасибо. Только не сегодня. Вот если бы ты вернул мне револьвер...
– Не беспокойся, Джо доставит его тебе, – он указал на шофера.
Машина затормозила возле подъезда моего дома.
Я сердечно попрощался с Джулиусом, вылез на тротуар и долго глядел вслед удаляющейся машине. Трудно было поверить в то, что все обошлось.
Войдя в квартиру, я первым делом устремился на кухню и принялся готовить себе порцию бурбона. Для таких жизненных коллизий у меня был свой особый рецепт.
После второй рюмки я немного расслабился, но звонок в дверь снова подбросил меня на ноги. На лестничной площадке стоял хмурый Джо.
– Это вам от мистера Керна, – сказал он, передавая мне пакет, завернутый в плотную коричневую бумагу.
– Передай ему большое спасибо.
– Еще он сказал, что, если ваши намерения изменились, вам могут доставить еще одну посылку. Но только размером побольше.
– Весьма признателен, но в этом нет нужды. Спасибо, Джо.
– Как вам будет угодно.
Вернувшись к прерванному занятию, я распаковал сверток. Мой револьвер тускло сверкнул, словно подмигивая мне. Ну и денек выдался – уж и не упомню, когда меня разоружали два раза подряд. Допив бурбон, я тщательно зарядил свою пушку и отправился на покой. До рассвета оставалось не так уж много времени, а мне требовалось хорошенько выспаться.
Однако в спальне меня ожидал еще один сюрприз.
На моей кровати кто-то лежал!
Я уже готов был рвануться назад, но разглядел, что это женщина, забывшаяся в сладком сне.
Светлые волосы собраны в пучок на затылке, милое лицо с классическими чертами, улыбка бродит по ярким губам.
Китти Торренс, ну конечно же это она!
Я тронул спящую за плечо, и она пробормотала сонным голосом, не открывая глаз:
– Бьюсь об заклад, что это явился самый известный обольститель женских сердец во всем Манхэттене. У кого еще есть такой изумительный профиль!
Мое сердце сладко заныло, а смех музыкой зазвучал в ушах. Нет, я не дам ей спать. Я обязательно разбужу ее и, возможно, услышу еще не один комплимент по поводу своей мужественной красоты.
– Просыпайся, – я встряхнул Китти посильнее.
Она только зевнула и перевернулась на другой бок.
– А как вам нравится подбородок Дэнни Бойда? – спросил я.
– Смотря какой из них вы имеете в виду, – сказала она как будто сквозь сон. – А вот насчет его носа я могу судить вполне квалифицированно.
– Так какой же он?
– Мясистый...
Я тряс ее за плечо до тех пор, пока один глаз не открылся.
– Раз мне никак не удается ее разбудить, поступлю по-другому, – сказал я как бы самому себе. – Сейчас я раздену ее догола, сфотографирую и хорошо заработаю, продавая снимки на улице. А потом я сделаю с ней...
Оба глаза сразу широко открылись и с возмущением глянули на меня.
– Прекратите, Дэнни Бойд. Я уже проснулась.
– А вы отдаете себе отчет в тех словах, которые говорили, притворяясь спящей?
– Я шутила. Но вас это, гляжу, задело.
– Меня трудно задеть...
Она потянулась и сладко зевнула.
– Уж и не помню, когда мне в последний раз так хорошо спалось.
– Значит все, что вы говорили относительно моего лица, шутка?
– Совсем нет, – горячо возразила она. – Это абсолютная истина. Правда, я лет на пять заглянула в будущее...
Я засмеялся – фальшиво, как нарвавшаяся на нелестный комплимент старая дева.
– Ничего, полученный моральный ущерб я возмещу материально. Представляете, сколько я заработаю, продавая фотографии, на которых изображено ваше обнаженное тело.
– Дэнни, вы заговариваетесь. Я видела ваше лицо и смею судить о нем. А вы не только не фотографировали мое тело, но даже и не видели его, – воскликнула Китти.
– Да, – грустно подтвердил я. – Это верно. Тут мы не на равных... А может, будем играть честно? После того, как я продемонстрировал вам свое лицо во всех ракурсах, пришла ваша очередь продемонстрировать тело.
Она с деланным возмущением уставилась на меня.
– Да вы наглец, Дэнни Бойд. Зачем так шокировать невинную девушку?
– Интересно, а как невинная девушка смогла проникнуть в мою квартиру?
– Очень просто. Я представилась привратнику вашей младшей сестрой, которой негде переночевать.
– И он поверил такой избитой уловке?
– Если бы! – вздохнула Китти. – Сначала он поднял шум и заорал, что такие стервы, как я, портят престиж вашего респектабельного дома.
– А потом?
– А потом я извинилась, заявила, что просто люблю пошутить, и придумала новую историю. Я сказала, что сегодня состоялся розыгрыш лотереи, и у вас есть выигрышный билет. Привратник сразу догадался, что это может значить в смысле уплаты долгов за квартиру, и тут же пустил меня внутрь.
Некоторое время я стоял с раскрытым ртом, печально раздумывая о том, какая нынче пошла вульгарная и циничная молодежь. Наконец, мои зубы щелкнули, а вместе с этим звуком вернулся и дар речи.
– Китти, я считал вас другой. Застенчивой и нежной... А вы дитя своего времени, прагматичное и колючее.
– Что уж тут поделаешь...
