Дэн Симмонс - Отмороженный

— Ваш дружок? — поинтересовалась Анжелина.

— Дружок Бена Франклина[20], — отрезал Курц. — Сюда. — Он указал на еще одну высокую металлическую лестницу, ведущую к боковой двери.

Они оказались в темном углу за автомобильной стоянкой, среди огромных воздухозаборников системы отопления и кондиционирования воздуха.

— Встаньте лицом к стене, — приказал Курц. Он вынул из кармана свой полуавтоматический пистолет 40-го калибра. Оружие в его руке не дрожало.

— О, ради бога... — начала было Анжелина.

Курц, двигаясь с молниеносной быстротой, развернул ее и толкнул к стене; если бы она не успела выставить руки, то приложилась бы лицом к грязному шершавому бетону. В тот же миг он пинком раздвинул ее ноги шире плеч, так что Анжелина возблагодарила всех богов за то, что сменила платье, в котором днем наносила визит Гонзаге, на шерстяные слаксы.

Курц продолжал действовать все так же быстро, эффективно и безразлично, если, конечно, движения рук, ощупывающих твои груди, ягодицы, бедра и промежность, можно назвать безразличными. Из кобуры, висевшей у Анжелины на талии, он вынул маленький 45-дюймовый пистолет и сунул его к себе в карман, одновременно ощупывая ее сумочку.

— Этот пистолет я тоже хочу получить назад, — сказала она.

— Почему? Вы застрелили из него вашего второго мужа?

Анжелина вздохнула. Шутники. Все они считают себя шутниками.

— Я знакома с его изготовителем, — объяснила она. — Это Фрателли Танфольо из «Танфолиос Гардоне». — Впрочем, он не обратил никакого внимания на ее слова и лишь сунул ей в руку сумочку. — В Италии, — сама не зная зачем, добавила Анжелина.

— Идем, — приказал Курц.

— Куда? — спросила Анжелина, впервые за все это время почувствовав, как ее охватывает тревога. — Я как раз намеревалась рассказать вам, как найти доказательства того, что Эмилио Гонзага убил вашу давнюю партнершу. Мне не нужно для этого никуда... — она взглянула на лицо Джо Курца и осеклась на полуслове.

— Идем, — повторил Курц.

Они шли по темной и скользкой автомобильной стоянке.

— Мой «Ягуар» припаркован с другой стороны, — сказал Анжелина. — На VIP[21]-стоянке рядом с...

— Мы поедем не в вашем автомобиле, — перебил Курц.

— Когда Марко и Лео обнаружат, что меня нет, а мой автомобиль стоит на месте, они устроят такой шухер, что...

— Заткнитесь! — ответил Курц.

Курц заставил женщину вести его «Вольво». Он сидел лицом к ней, спиной к пассажирской двери и упирался пистолетом в ее левое предплечье. Они ехали по глухим улицам сквозь снегопад, ехали медленно, поскольку он сказал ей, что, если она попытается разогнаться быстрее сорока миль в час, он убьет ее. Курцу приходилось сидеть за рулем под нацеленным на него оружием, и тогда он выяснил, что при движении на скорости в восемьдесят пять — девяносто миль в час стрелок испытывает серьезные трудности.

— Расскажите мне о Гонзаге и об этом парне, — сказал он.

Анжелина поглядела на него. Желтый свет натриевых уличных фонарей окрашивал оба лица в мертвенно-желтый цвет.

— Вы любили ее, Курц, разве не так? Вашу партнершу. Женщину, которую Эмилио приказал убить. Я думала, что это просто разговоры... ну, знаете, то, что нельзя допустить, чтобы твоего партнера убили. Этакая напыщенная мужественность.

— Расскажите мне о Гонзаге и о том парне, с которым мы должны встретиться, — потребовал Курц.

— Человека Гонзаги, который передал приказ Фалько и Левину — тем двум болванам, которых вы замочили, — зовут Джонни Норс. Я как раз собиралась сегодня вечером назвать вам его имя и адрес. Но для меня нет никакого смысла ехать туда. Это повлечет за собой только море неприятностей, когда Марко и Лео...

— Расскажите мне о Джонни Норсе, — сказал Курц.

Анжелина Фарино Феррара вздохнула. Курц не видел, чтобы она сильно волновалась. Он тоже сначала думал и начать, и закончить весь разговор на темной автомобильной стоянке. Но ему требовалась информация, а в данный момент Анжелина была ее единственным источником.

— В конце восьмидесятых и в начале девяностых Норс был любимчиком Эмилио Гонзаги, — сказала Анжелина. — Типичный Красавчик Дэн. Всегда одевался от Армани. Считал, что Ричард Гир ему в подметки не годится. Любимец дам. Любимец мужчин. Он охотно гулял в обе стороны. Сейчас он умирает от СПИДа. Вернее, он уже мертв, только сам не знает об этом.

— Для вас было бы лучше, — отозвался Курц, — чтобы он все еще оставался в живых.

Анжелина покачала головой:

— Он находится в хосписе[22], в Вильямсвилле. — Она поглядела на окрашенное желтым светом лицо Курца. — Подумайте сами, мы еще можем избежать бури в море дерьма, которая непременно начнется, если я слишком надолго пропаду из поля зрения «мальчиков». Давайте сделаем так: я вернусь на матч. Сочиню какую-нибудь историю о том, где была. Поговорите с Норсом сами. Он подтвердит вам мои слова о том, что приказ на убийство отдал Гонзага.

Курц чуть заметно улыбнулся.

— Ваш план, на первый взгляд, кажется неплохим, — сказал он. — Если бы не одна маленькая деталь: когда я приеду по тому адресу, который вы мне дали, я встречу там десяток ваших «мальчиков» — или «мальчиков» Гонзаги, — поджидающих меня. Нет, я думаю, что мы сделаем это вместе. Сегодня же вечером. Прямо сейчас.

— А какие у меня гарантии, что вы не убьете меня? — спросила Анжелина. — После того как я приведу вас к Норсу. Даже если он скажет правду?

Курц промолчал.

Хоспис помещался в выстроенном с большим вкусом в георгианском[23] стиле особняке, расположенном в конце тупиковой дороги в дорогой части Вильямсвилля. Его можно было принять за частный дом, если бы не надпись на дверях, одетые в белое служители, катающие по холлам инвалидные кресла, и регистраторша в вестибюле, сидящая за большим столом из тигрового клена. Курц на секунду немного растерялся, пытаясь понять, не был ли этот дом приютом для престарелых и больных бандитов, не могла ли банда издалека тянуть за ниточки, управляющие хосписом. Подумав, он решил, что нет. Регистраторша спокойно сообщила им, что часы посещения закончены, но, когда Анжелина сказала, что они приехали, чтобы повидать мистера Норса, женщина явно удивилась.

— За то время, пока мистер Норс пребывает под нашей опекой, его никто ни разу не навещал, — сказала она. — Вы из его семьи?

— Из семьи Гонзага, — ответил Курц, но женщина никак не отреагировала на эти слова. Значит, теорию больницы для бандитов можно было отбросить.

— Ну... — Женщина заколебалась. — Вам известно, что мистеру Норсу осталось жить очень недолго?

— Именно поэтому мы и приехали, — ответила Анжелина Фарино Феррара.

Регистраторша кивнула и вызвала женщину в белом, чтобы та проводила их к мистеру Норсу.

Лежавший в кровати полутруп нисколько не походил на Красавчика Дэна. То, что осталось от Джонни Норса, весило не больше девяноста фунтов, тощие руки с ярко-желтыми ногтями показались Курцу похожим на крылышки неоперившегося птенца, а кожа была густо усеяна язвами саркомы Капоши. Волос у бандита почти не осталось. В ноздри были вставлены кислородные трубки. Растрескавшиеся губы Норса уже запали, словно у трупа, а в углах глубоко ввалившихся глаз виднелись белые сеточки, как будто там сплели свои сети пауки.

Перед тем как Курц попал в тюрьму, Пруно дал ему список книг, и первой книгой из этого списка, которую Курц прочел, была «Госпожа Бовари». И сейчас ему вспомнилось описание трупа Эммы Бовари, отравившейся мышьяком.

Норс пошевелился в постели и посмотрел немигающими глазами на вошедших. Курц подошел ближе к кровати.

— Кто вы такие? — прошептал Норс. В его шепоте слышалось трогательное возбуждение. — Вас прислал Эмилио?

— Вроде того, — ответил Курц. — Ты помнишь, как двенадцать лет назад Эмилио Гонзага дал тебе приказ убить женщину по имени Саманта Филдинг?

Норс хмуро уставился на Курца и потянулся к кнопке звонка. Курц взялся за бежевый провод и отодвинул кнопку от трясущейся руки мужчины.

— Саманта Филдинг, — повторил он. — Частный детектив. Это было во время похищения Элизабет Коннорс. А ты передал приказ Эдди Фалько и Мэнни Левину.

— Что ты за б... такая? — прошептал Джонни Норс. Потухшие глаза медленно повернулись к Анжелине и снова вернулись к Курцу. — Иди на х...

— Неправильный ответ, — сказал Курц. Он протянул вперед обе руки, как будто намеревался обнять Норса, но вместо этого передавил пальцами обе кислородные трубки.

Норс начал задыхаться и хрипеть. Анжелина закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Курц отпустил трубки.

— Саманта Филдинг!

Глаза Джонни Норса забегали, словно загнанные в угол грызуны. Он помотал головой, и Курц снова сжал кислородные трубочки, но на сей раз не отпускал их до тех пор, пока хрип Норса не сделался громким, как скрежет предсмертного чейнстоксовского дыхания.