— О чем это?
— Четырнадцатый век.
— Ну и что ж там может быть интересного? — пожал плечами Пол. — Зачем вам это нужно?
Я опустил книгу.
— Мне интересно узнать, как тогда жили. Нравится находить связь между их жизнью и нашей.
— А по-моему, так просто скукотища, — проворчал Пол.
— По сравнению с чем?
Он пожал плечами.
— Конечно, по сравнению с поездкой в Париж вместе с Сюзан Сильверман это скукотища, — продолжал я. — Но все относительно.
Он промолчал.
— Когда я больше узнаю о тех временах, я лучше понимаю, что значит быть человеком. Я читаю о людях, которые убивали, пытали друг друга, страдали, боролись и мучались за то, что, на их взгляд, было очень важно. И вот теперь уже шесть столетий все они лежат в земле. Так зачем все это, Озимандиас?
— А?
— “Озимандиас”. Стихотворение такое. Сейчас покажу.
Я встал и, порывшись в коробке, вытащил книгу.
— Вот послушай. — Я прочел ему стихотворение.
На фоне огня в камине получилось очень даже неплохо. Как раз для его уровня.
— А она ваша подружка? — вдруг спросил Пол.
— Что? — не понял я.
— Сюзан Сильверман — она ваша подружка?
— Да, — ответил я.
— Вы собираетесь пожениться?
— Не знаю.
— А вы ее любите?
— Да.
— А она?
— Любит ли она меня?
Он кивнул.
— Да, — ответил я.
— Так чего вы не поженитесь?
— Я еще не совсем уверен. В основном, как мы уживемся друг с другом? Не буду ли я мешать ее работе? Или она моей? Вот в чем дело.
— Разве она не может бросить работу?
— Нет.
— Почему? Я бы бросил. Никогда бы не работал, если в можно было.
— Ей нравится ее работа. Она придает ей уверенности в себе. Как и моя мне. Если работаешь просто ради денег, тогда, конечно, хочется бросить. Но если работаешь, потому что любишь это дело... — Я сделал рукой неопределенный жест. — А ты чем бы хотел заниматься?
Он пожал плечами и тут же задал новый вопрос.
— А этот Хоук, он ваш друг?
— Что-то типа.
— И он вам нравится?
— Я могу положиться на него.
— А по-моему, он жуткий тип.
— Ну, что есть, то есть. Не очень-то приятный. Не приятный, но хороший человек. Чувствуешь разницу?
— Нет.
— Скоро почувствуешь. Я научу тебя понимать эту разницу.
На следующее утро я разбудил Пола в семь часов.
— Зачем так рано вставать? — проворчал он. — В школу же не идти.
— У нас много работы, — похлопал я его по плечу.
— Все равно я не хочу вставать.
— Придется. Я сейчас приготовлю завтрак. Что ты будешь?
— Ничего не хочу.
— Ладно, — кивнул я. — Но до ленча придется ходить голодным.
Все еще не совсем проснувшись, он приоткрыл глаза и посмотрел на меня.
Я пошел на кухню и приготовил тесто для булочек.
Пока они пеклись, а на плите подогревался кофе, я принял душ и оделся. Вытащил булочки и заглянул к Полу. Тот спал как сурок. Я растолкал его.
— Давай, малыш, вставай. Я понимаю, тебе не хочется, но так надо. Ничего, скоро привыкнешь. Уверен, тебе даже понравится.
Пол что-то промычал и с головой зарылся в спальный мешок.
— Да-да, — кивнул я. — Обязательно понравится. Встанешь, примешь душ и сразу будешь как огурчик. Ну, давай, не заставляй меня сердиться.
— А то что? — буркнул Пол из спального мешка.
— А то я сам тебя вытряхну. И засуну, под душ. А потом вытру, одену и так далее.
— Не хочу вставать, — фыркнул Пол.
Я вытряхнул его из мешка, раздел и засунул под душ. Это заняло около получаса. Нелегко управлять кем-то, даже ребенком, если не хочешь сделать ему больно. Я намылил ему голову и подставил под струю воды. Потом закрыл кран и протянул ему полотенце.
— Хочешь, чтобы я тебя одел? — спросил я с милой улыбкой.
Пол покачал головой, обмотался полотенцем и ушел в комнату. Я отправился на кухню и выложил на стол булочки, земляничный джем и фрукты. Уселся на стул и, ожидая Пола, съел апельсин и банан. Налил чашку кофе. Отпил глоток. Я не предупреждал его, что после душа ему нельзя снова ложиться спать. Мне почему-то казалось, что он может обидеться на такое предупреждение. Я хотел, чтобы он вышел сам. В противном случае это несколько пошатнуло бы мой авторитет. Я сделал еще один глоток кофе. Булочки остывали. Я с нетерпением взглянул на дверь. Мне не очень-то нравились холодные булочки.
Наконец дверь спальни открылась и показался Пол. На нем были джинсы, когда-то явно подшитые, а потом снова отпущенные на всю длину, застиранная майка и зеленая рубашка с пингвином на кармашке.
— Что будешь пить, кофе или молоко? — спросил я.
— Кофе.
Я наполнил чашку.
— С чем тебе?
— Не знаю, — пожал плечами Пол. — Я еще никогда не пил кофе.
— Ну, тогда положим сахар и добавим сливки, — улыбнулся я. — Тебе нечего опасаться лишних калорий.
— По-вашему, я тощий?
— Да. Вот булочки, джем, фрукты и кофе. Налетай.
— Я ничего не хочу.
— Дело твое, — ответил я и откусил булочку.
Пол отпил кофе. Похоже, ему не очень понравилось. После завтрака я вымыл посуду и повернулся к Полу:
— Есть у тебя какие-нибудь кеды?
— Нет.
— Ну, тогда перво-наперво отправимся в Норт-Конуэй и купим.
— А зачем они мне? — безразлично спросил Пол.
— Понадобятся. Заодно и газеты прихватим.
— Откуда вы знаете, что там продаются кеды?
— В Норт-Конуэйе? Да там спортивной обуви больше, чем аспирина. Найдем уж как-нибудь.
По дороге Пол, наконец, нарушил молчание.
— А зачем вам понадобилось так рано меня будить?
— По двум причинам, — ответил я. — Во-первых, в жизни тебе необходима какая-то схема, какая-то система, чтобы приучиться к порядку. И во-вторых, мне все равно когда-нибудь нужно было бы это делать. Так уж лучше побыстрее разобраться и все.
— А зачем обязательно разбираться? Могли бы просто дать мне поспать.
— Нельзя. Тогда бы ты постоянно что-нибудь выдумывал, чтобы посмотреть, насколько далеко со мной можно заходить. Тебе так или иначе необходимо проверить меня, прежде чем начать доверять.
— Вы что, детский психолог?
— Нет. Это мне Сюзан рассказала.
— По-моему, она чокнутая.
— А по-моему, лучшей женщины ты в жизни своей не видел. Но говоришь ты против правил.
— Что?
— Нельзя плохо отзываться о любимом человеке твоего собеседника. Ты что, не знал? Я не хочу, чтобы ты говорил о ней плохо.
Мы проезжали через центр Фрайберга.
— Извините.
— Ладно.
Мы замолчали. Мимо проплывали приятного вида домики. До Норт-Конуэйя оставалось не более пятнадцати минут езды.
Мы купили Полу кроссовки “Найк” — такие же как и у меня, только на несколько размеров меньше, и спортивные брюки.
— У тебя спортивный ремень есть? — спросил я.
Пол удивленно вскинул брови и покачал головой. Мы купили ремень и две пары махровых носков. Я заплатил, вывел Пола из магазина, и мы двинулись в обратный путь. В десять часов утра мы уже были дома. Я отдал ему сумку с покупками и сказал:
— Пойди оденься и сделаем небольшую пробежку.
— Пробежку?
— Да.
— Но я не умею бегать.
— Научишься.
— Не хочу.
— Знаю. Ничего страшного. Мы недалеко. Немножко пробежим, немножко пройдем. И каждый день будем постепенно увеличивать дистанцию. Не переживай. Увидишь — сразу почувствуешь себя намного лучше.
— Вы все равно меня заставите? — нахмурился Пол.
— Конечно.
Он очень медленно вошел в дом. Я двинулся следом. Он отправился в свою комнату. Я — в свою. Минут через двадцать он вышел. На нем были новые ярко-желтые кроссовки и новые спортивные брюки, немного болтающиеся на его тощих ногах. Бледное костлявое тело скукожилось от прохладного весеннего воздуха. Я был одет в такую же форму, только не совсем новую.
— Сначала разомнемся, — сказал я. — Сделай несколько наклонов, пока не начнешь легко доставать пальцами до земли. Вот так, смотри. Хорошо. А теперь согнись и, не отрывая рук от земли, попробуй выпрямить колени. Не дергайся, потихоньку. И подержи с полминуты.
— Зачем это все? — заскулил он.
— Нужно растянуть мышцы спины и заднюю поверхность бедра. А теперь присядь вот так, опустись пониже, чтобы зад коснулся земли. Это на те же самые мышцы.
Я показал ему, как размять голень и растянуть квадрицепс. Он делал все так неловко, словно специально хотел убедить меня, что ничего не умеет. Но я воздержался от комментариев.
Я решил захватить с собой пистолет. Обычно я всегда бегал без него. Но раньше во время пробежек я ни от кого не ждал нападения.
— Ладно, — сказал наконец я. — Вот мы и готовы к небольшой пробежке. Подожди, я кое-что возьму в доме.
Я заскочил в хижину и достал свой короткоствольный “Смит-и-Вессон” тридцать восьмого калибра. Вынул его из кобуры, проверил обойму и вышел из дома, держа пистолет в руке.
— Вы собираетесь бежать с этой штукой? — удивился Пол.
