Едва хозяин и гость расположились за обновлённым достарханом, в комнату вошла одна из девушек и внесла огромный ляган плова, обсыпанный сверху крупными зёрнами граната. Уходя, она так игриво посмотрела на Владлена Фёдоровича и даже подмигнула ему, что гость сразу понял — эта девушка сегодня ночью будет его ублажать.
Гиссарская курдючная баранина в плове была необычайно вкусная, к тому же, после прогулки и у гостя, у хозяина дома разыгрался аппетит, поэтому с ляганом плова они справились довольно быстро и тут же в комнату вошли девушки с кумганами и медными тазиками, надраенными до солнечного блеска.
Как только мужчины вымыли лоснящиеся от жира руки горячей водой, ибо ели они плов по традиции, пятернёй, принесли кок-чай.
Именно зелёный чай лучше всего утоляет жажду после жирного плова.
Владлен Фёдорович медленными глотками отхлёбывал из пиалы чай и с нетерпением ждал кульминации праздника — купания в бассейне с девочками. В его воображении уже рисовались такие картины, что дух захватывало. Словно прочитав его мысли, хан Акмаль сказал: — «Может, у тебя, Владлен-джан, есть желание погреться в сауне, а потом ополоснуться в чистейшей родниковой воде моего бассейна»?
— Есть такое желание, — засмеялся Владлен Фёдорович и весь засветился от предвкушаемого удовольствия.
— Тогда пошли, — хитро усмехнулся хозяин дома, в который уже раз за ночь, поднимаясь с удобных курпачей и подушек.
— Я не взял с собой плавки.
— Разве это проблема? — засмеялся Акмаль-хан, и незаметным движением руки, словно фокусник, достал откуда-то из-за подушек красивый пластиковый пакет и протянул его гостю. Заглянув в него, Владлен Фёдорович увидел банный, золотистого цвета, халат, плавки в фирменной упаковке, белое махровое полотенце и такое же покрывало — всё абсолютно новое.
Стены бассейна, выложенные голубым кафелем, заманчиво оттеняли цвет воды, привезённую из чистейших горных источников. Спускаясь в бассейн по причудливо гнутой лесенке из хорошо обработанной нержавеющей стали, Владлен Фёдорович краешком глаза заглянул в сауну, дверями выходившую к бассейну.
Там, пожилой, весь в белом, узбек устанавливал в предбаннике электрический самовар и загружал холодильник бутылками с пивом. Акмаль-хан в воду не полез, остался давать кое какие распоряжения обслуживающему персоналу, и гостю пришлось в одиночку наслаждаться комфортом вычурного по форме и размерам бассейна.
Наверняка хан Акмаль скопировал свой купальный зал из какого-нибудь видеофильма о красивой жизни, слишком многое говорило о нездешней архитектуре. Высокие стрельчатые окна среди стен, выложенных из красного необожжённого кирпича, и стеклянный потолок, легко драпирующийся тёмно-вишнёвой плотной тканью, и пальмы в кадках, и редкие карликовые деревья, умело и к месту расставленные повсюду, и ковры, тщательно подобранные по цвету.
Владлен Фёдорович наверное ещё долго бы плавал, если бы хозяин не позвал его в сауну.
Из сауны, хозяин и гость, выбегали и ныряли в голубую раковину модернового бассейна с изумительно мягкой, прохладной водой, заполняемой всё из того же источника, где брали и воду для самовара. И этот процесс они повторяли неоднократно.
…По спальным комнатам разошлись далеко за полночь, но и оставшихся до рассвета нескольких часов гостю горного ханства вполне хватило, чтобы насладиться чудесными и волшебными мгновениями — жаркими объятиями и горячими поцелуями юной Зухры. Отдохнув душой и телом в Аксае, Владлен Фёдорович только ближе к ночи следующего дня, вернулся в Москву.
Незабываемые, праздничные сутки, проведённые им в солнечном Узбекистане закончились и наступили серые рабочие московские будни, не позволяющие ему расслабиться ни на секунду. Вернувшись из Аксая, Владлен Фёдорович времени зря не терял. Он ни секунды не сомневался, что его узбекские друзья и партнёры спасая себя, начнут сдавать всех подельников не только в республике, но и в Москве, и очередь идти в тюрьму, дойдёт и до него. Тогда он и придумал хитроумную комбинацию, решив, в случае ареста, пожертвовать частью своих богатств, чтобы сохранить основной капитал.
Арестованный в Узбекистане, и препровождённый в специальный следственный изолятор Москвы, бывший хозяин Бухарской области — Каримов, начал давать показания и рассказал не только о том, что собирал мзду со всего партийно-хозяйственного актива Бухарской области, но и о даче им самим взяток руководству ЦК КП Узбекистана, ответственным работникам ЦК КПСС, в том числе и Владлену Фёдоровичу.
В январе восемьдесят четвёртого года, на родине Каримова в Кашкадарьинской области, следственными органами было изъято ценностей на шесть миллионов рублей.
И, в том же, январе Владлен Фёдорович был арестован и помещён в «Матросскую тишину».
… Руфат, сидевший у постели умирающего Графа, рассказал ему последние новости и собирался уже попрощаться со стариком, как вдруг тот тихо сказал: — Расскажи мне всё о себе.
— Так ты же знаешь…, - начал было говорить Руфат, но Граф перебил его.
— Нет, ты расскажи мне правду, а не легенду. Расскажи, кто ты на самом деле, и тогда я помогу тебе. Неужели ты думал, что я, проживший в Узбекистане более десяти лет, не отличу узбека от русского? Да, ты похож на узбека, но ты не узбек.
— У меня мать была узбечка, а отец — русский. Они погибли во время землетрясения в шестьдесят шестом году. Мы тогда жили в Ташкенте. Мне тогда было десять лет.
— Какое твоё настоящее имя?
— Меня зовут — Виктор.
— Да, это имя достойно тебя. Виктор — означает победитель, — вздохнул с облегчением Граф и улыбнулся. — Так кто ты на самом деле, и как оказался в этой клоаке?
— Я, бывший командир специального отряда группы «Альфа». В составе группы выполнял особое задание на территории Афганистана. В результате предательства, моя группа была уничтожена, а сам я чудом остался жив. Владея важной государственной тайной, которую мне сообщил умирающий высокопоставленный афганец, я, не раскрывая своего имени, пытался пересечь границу и пробраться в Союз. На границе меня арестовали. При мне были документы, на имя Руфата Каримова — это наш проводник. Вот, пожалуй, и весь мой рассказ.
— А почему в твоих словах столько скептицизма? — удивлённо спросил Граф.
— В каком смысле?
— Ну, твоя фраза о спецзадании прозвучала как-то, слишком пренебрежительно.
— Да потому, что потом выяснилось — мы не задание Родины выполняли, а воровской заказ.
— Расскажи.
— Да что рассказывать? — обречённо махнул рукой майор. — Получил задание, вывезти с территории Афганистана груз. Говорили, что дипломатическая почта, а на самом деле — золотые изделия. Потом умирающий человек рассказал мне, что это часть клада, обнаруженного в афганской земле русскими археологами, так называемое — Золото Бактрии.
— Да ты что?! — встрепенулся старик. — Ты, своими глазами видел его?!
— Видел. Очень большие монеты — пять штук, ещё какие-то статуэтки, чёрные камни…
— Виктор, ты счастливый человек! Тебе удалось прикоснуться к величайшей из находок! Даже у меня, в моей коллекции, нет такой монеты, а ты увидел сразу пять!
— Надо же? — удивился майор. — А ты не знаешь, что означают слова — слёзы аллаха?
— Это названия драгоценных камней. А где ты слышал эти слова?
— Умирающий говорил, но так бессвязно и торопливо, что я почти ничего не понял.
— Драгоценные камни — это моя страсть, я знаю о них почти всё. «Слёзы Аллаха» — это редчайшие чёрные алмазы, их нашли в Африке, — тихо сказал Граф, и надолго замолчал.
Замолчал и майор и, воспользовавшись наступившей паузой, стал вспоминать тот февральский день восемьдесят девятого года, когда погибли его боевые товарищи…
… Останки вертолёта, видимо подбитого ракетой «Стингер», лежали на небольшом каменистом выступе отвесной скалы в самом узком и глубоком месте Панджшерского ущелья. Подобраться к нему, без специального альпинистского снаряжения и спецподготовки, ни снизу, ни сверху, не представлялось возможным но, в группе майора Крутого, все были профессионалы и уже, через считанные минуты командир, и ещё двое, спускались по отвесной скале. Картина, открывшаяся их взору, была унылая. Винтокрылая машина хвостовой балкой зацепилась за расщелину и благодаря этому, держалась на крохотном выступе. При обстреле, ракета попала прямо в кабину пилотов и, очевидно, смерть их настигла мгновенно. Пассажирская кабина была сильно покорёжена, но оставалась целой, если не считать выбитых иллюминаторов и сорванной двери. Виктор первым направился к «вертушке», но успел сделать всего несколько шагов. Из вертолёта раздалась короткая очередь из автомата.
