– Вина вы уже знаете, – обратился Немо к Саламандре, когда Огастин подошел к ним. – Вы встречались раньше в том месте, в Куинс. Помните? А это Том Огастин, юрист из правительства.
Огастин встретился взглядом с Саламандрой, и тот заметил, что Огастин недоволен тем, как Немо представил его.
– Помощник генерального прокурора США по Южному округу, Нью-Йорк, возглавляющий отдел по борьбе с наркотиками. Рад встрече с вами, мистер Саламандра. – Огастин протянул руку.
Саламандра даже не взглянул на нее. Продолжая ухмыляться, он кивал каким-то своим мыслям.
Немо опустил руку Огастина.
– Это тебе не загородный клуб, Огастин.
Огастин высокомерно взглянул на Немо, прикосновение которого, казалось, обожгло ему руку.
Саламандра стоял, скрестив руки на груди и продолжая идиотски улыбаться. У него было исключительно веселое лицо, как у добродушной гориллы. Такое лицо никак не вяжется с образом страшного мафиози, подумал Огастин.
– Как вам Сицилия, ми-и-сте-ер Огастин? Прекрасна, да? – спросил Саламандра с невероятным акцентом.
– Да, мне здесь нравится. Идеальный климат.
– Идеальный для чего? – Улыбка Саламандры стала злой.
Огастин коротко рассмеялся, но так, чтобы не обидеть сицилийца. Он подозревал, что эти люди очень обидчивы.
Немо был чем-то озабочен.
– Послушайте, – сказал он, – может быть...
Но в это время кто-то появился из виноградника, и Немо умолк. Это был маленький худощавый старик в рабочей одежде. В руках он держал гроздь винограда, держал нежно, словно маленького котенка. Его почерневшее от солнца лицо было покрыто морщинами. Старик приближался к ним легким, спокойным шагом. Казалось, ничто, кроме винограда, его не интересует. Он отрывал одну ягоду за другой и осторожно клал их в рот. Огастин посмотрел на крыльцо. Стоявший там косматый парень с пистолетом замер по стойке «смирно».
Старик остановился в десяти футах от них, сплюнул шкурку от винограда и взглянул на Саламандру. У него были яркие, глубоко посаженные глаза, очень черные глаза. Саламандра подошел к нему и мягко заговорил на непонятном сицилийском диалекте, потом начал шептать ему что-то на ухо. Старик медленно кивал.
Огастин был удивлен. Он не верил своим глазам. И это сам Эмилио Зучетти? Пресловутый сицилийский саро di capi, король наркомафии, от которого стонут власти трех континентов, потому что на протяжении вот уже десяти лет он тоннами транспортирует героин. Боже милостивый!
Саламандра позвал Немо, и карлик молниеносно подскочил к ним. Огастину было страшно даже предположить, о чем они толкуют.
Когда Немо коротко изложил суть дела, старик перевел взгляд на Саламандру, сердито нахмурил брови и неодобрительно покачал головой.
– Ма perche? Но почему? Не понимаю. Это же стоящее дело, – заволновался Коротышка.
– Он говорит «нет», – твердо произнес Саламандра. – Нет – значит нет.
Огастин почувствовал, что у него схватило желудок, а голову продолжала буравить дрель – опять этот приступ. Чертов Коротышка прав – это действительно стоящее дело. И принесет кучу денег, которые ему сейчас так нужны.
– Спроси, что ему не нравится? Скажи, мы готовы на уступки. Можем договориться.
Остальные уставились на него, словно он с луны свалился. Ему не положено самому обращаться к боссу. Таков протокол мафии. Да ладно, к черту формальности.
Зучетти положил в рот очередную виноградину, повертел ее на языке, раздавил и сплюнул шкурку.
– Не можем, – сказал он виноградной грозди в руке и указал на Саламандру: – Я доверяю Уго. – Потом указал на Немо: – Уго доверяет Немо. – Затем ткнул пальцем в Джордано: – Немо доверяет Счетоводу. – Он поднял голову и пристально посмотрел на Огастина: – Но никто не доверяет прокурору. Очень плохой план.
– Вы ошибаетесь, мистер Зучетти. Это очень хороший план.
Немо резко оборвал его:
– Заткнись, Огастин. Тут не дискуссионный клуб.
Зучетти опять выплюнул кожицу.
– О-гас-тин, – медленно произнес он. – Похоже на святой Августин. Очень сообразительный человек – святой Августин. Думаю, вы тоже очень сообразительный человек.
– Ну... пожалуй.
– Тогда, Святой Августин, ты понимаешь, что такое цепь. Одно плохое звено – вся цепь плохая. Ты говоришь мне, что ваша цепь хорошая, но я вижу два плохих звена. – Зучетти показал на Джордано и на Огастина. – Два слабых звена: Счетовод и Святой Августин.
– Но почему? Почему мы слабые звенья?
– Заткнись, Огастин! Не возникай! – заорал Немо.
Зучетти поднял руку и жестом приказал карлику убраться.
– Я скажу тебе, Святой Августин, почему цепь плохая. Счетовод? Нет опыта. Мой бизнес – не бухгалтерские книги, не работа в конторе. Мой бизнес – на улице. А Счетовод не знаком с улицей. Нехорошо для моего дела.
Джордано выглядел как оплывающая свеча – болезненно бледный, изнемогающий от изнуряющей жары.
Огастин глубоко вздохнул, собрал в кулак все свое мужество.
– А чем не подхожу я?
Кривая улыбка проползла по лицу старика.
– Ты не сицилиец. Ты не из моей семьи. Полиция схватит тебя – ты все расскажешь. Ты знаешь, что такое omerta?
– Да, я знаю, что такое omerta.
– Ну, и что же это такое?
– Это... – Огастин засомневался, стоит ли произносить слово «мафия» в присутствии этих людей, – это закон сохранения тайны для членов вашей организации.
– Ты прав, это закон для меня, не для тебя. У тебя нет обязательств передо мной. Вот почему я не могу тебе доверять. – Старик повернулся и зашагал прочь.
– Могу заверить вас, мистер Зучетти, – почти закричал Огастин, – что я никому не говорил об этом деле. Ни моим самым доверенным людям, ни даже моей жене. Я всегда считал, что в таких делах лучше действовать в одиночку. – Он повысил голос: – Даже самый надежный друг сегодня, завтра может проболтаться.
Старик остановился и повернулся к нему.
– Браво, Святой Августин. Ты говоришь красиво. Как Шек-спи-и-р. Красивые слова, но за ними – дерево. Все это похоже на выдумку.
Немо и Джордано мрачно смотрели на Огастина, считая, что подобная дерзость с его стороны непростительна.
– Выслушайте меня, мистер Зучетти, пожалуйста.
Зучетти обернулся, кривая улыбка опять появилась на его лице.
– Говори, Святой Августин. Я слушаю тебя. Расскажи мне хорошую историю.
– Я понимаю, сэр, вы намного опытнее меня в этом бизнесе. Если сравнить с теми делами о наркотиках, которые я вел в Нью-Йорке, наш план ничем особенным не отличался. Джордано подобрал солидную клиентуру в Колумбии, которая будет поставлять ему кокаин. Немо будет доставлять его сюда, к вам, а в обмен забирать героин и переправлять его в Соединенные Штаты. В этом нет ничего нового. Контейнером для перевозок будут служить восточные ковры со специальным потайным внутренним слоем из пластика. Я впервые сталкиваюсь с таким дизайном, но, честно говоря, это тоже не революционное усовершенствование технологии контрабанды. Итак, Немо доставляет героин мистеру Саламандре, тот распространяет его через свою сеть парикмахерских и косметических салонов. Весь доход стекается к Джордано, который после отмывания денег переводит их на счет в швейцарском банке. Ничего принципиально нового. Довольно обычная практика. Не так ли, мистер Зучетти?
Немо был вне себя от гнева.
– Огастин, заткнись, с кем ты разговариваешь?
– Aspett![1]– прикрикнул Зучетти на Коротышку. – Продолжай, Святой Августин.
Огастин сделал глубокий вдох. Мучившая его дрель уже добралась до лица.
– Новое то, что выходит за рамки обычного, – это мое участие в деле. Я выступаю в роли гаранта, своеобразного страхового полиса. Основные операции будут проводиться в Нью-Йорке, который находится под моей юрисдикцией. Если кто-то из наших людей будет схвачен полицией или какой-либо другой федеральной службой, дело попадет ко мне на стол, а я всегда смогу прекратить его за недостаточностью улик. Даже если кого-то арестуют, никто не попадет в тюрьму. Таким образом я могу гарантировать вам практически непрерывный бизнес.
Зучетти в задумчивости кивал.
– А что будет, если полиция захватит Немо с пятьюдесятью килограммами героина? Ты сможешь доказать, что это – «недостаточная улика»? Как?
– Надеюсь, Немо будет достаточно осторожен и не позволит, чтобы его схватили с таким количеством груза. Но предположим – так, теоретически, – что это все-таки произошло. В этом случае дело будет передано в суд и мне придется его проиграть.
– И ты сможешь это устроить, Святой Августин?
– Да, это можно сделать. В американской юридической системе масса ловушек. Очень нетрудно допустить небольшую техническую ошибку, которая станет губительной для всего процесса. Это особенно просто, если к этому стремиться.
– И во что обойдется мне содействие Святого?
Огастин распрямил плечи и отбросил назад голову.
