— А что они отмечали?
— Признаюсь, тут потребовалась организационная подготовка, — охотно рассказывал Демарест. — Мне пришлось убеждать Эллен в необходимости всего этого. Она прозрела, когда пару раз испытала на себе мой усовершенствованный вариант ЛСД. — Он от души рассмеялся, неожиданно замолчал и уставился на меня. — Замечательный вышел фокус! Я, наверно, уже говорил тебе, Уилер, мне скоро сорок, и я создал имидж мужчины с богатым опытом, сдержанного в оценках и абсолютно надежного. Совершенно недопустимо, чтобы молодой негодяй вроде Эверарда вдруг затмил меня своим изобретением. Это следовало предотвратить любой ценой! Стало быть, первым делом надо было наладить с ним дружбу. К сожалению, Эверард не умел хранить секреты. Болтал о своем открытии чуть не каждому встречному-поперечному, кто слушал его. Ну, мы с Эллен и решили изобразить полное примирение и предложили собраться всем вчетвером, да и отметить все это. Только где-нибудь в укромном месте, поскольку не хочется, чтобы об этом пронюхал Браунинг. Тут Джен сказала, что знает один мотель, где никто из «Калкон» наверняка не бывает, и берется устроить все так, что даже менеджер не узнает про наш приезд вчетвером.
— И вы все вчетвером поехали в ее машине?
— Конечно. Я, кстати, не знал о ее связи с Браунингом. Жалко! Из этого можно было бы кое-что выжать.
Его физиономия вдруг раздулась, увеличившись в размерах раза в два. Я быстро встряхнул головой, и она постепенно вернулась в нормальные рамки.
— Ну, прихватили мы пару бутылок шампанского. Одну раздавили на всех, а вторую, заправленную, разумеется, новой формулой ЛСД, оставили им. Они охотно позволили нам взять машину Джен, а мы пообещали заехать за ними утром. Вернулись часа в три с парой кухонных ножичков, купленных Эллен в магазине в то утро, и все дела! — Он передернул могучими плечами. — Никаких проблем. Оба спали мертвым сном, храпели, как поросята!
— Но ведь это не все, — не отставал я. — Тебе пришлось поработать мозгами и загадать интеллектуальную загадку с шарадой?
— Просто не мог отказаться от этой идеи, — честно признался он. — Сперва мы подкидываем местной полиции явно сексуальное преступление, а потом скармливаем несколько хитроумных подсказок, от которых помутился бы любой жалкий умишко! Только этот дурак Браунинг вдруг припомнил значение символов и чуть не угробил всю дьявольскую затею!
— И позвонил тебе по этому поводу?
— Он еще не уловил настоящего смысла. Попросил моего совета. Должен признать, меня несколько занесло в тот момент, и я ему посоветовал поразмыслить насчет шампанского. Не знал, к сожалению, что Джен рассказала ему о намеченном на тот вечер праздновании, где она будет пить импортное шампанское. Он поблагодарил меня и сообщил, что его долг позвонить тебе и попросить немедленно к нему приехать, чтобы передать эту явно важную информацию. Понятно, лейтенант?
Вместо лица Демареста передо мной вдруг возникла волчья морда. Мясистый нос вытянулся, губы оттянулись назад, обнажив длинные, подпорченные, угрожающие клыки. В желтых глазах сверкал безумный голод, и я бессознательно вжался спиной в диванные подушки, слабо пробормотав:
— Не надо!
— Чего?
Я заморгал, и лицо его медленно стало прежним.
— Что ты там только что сделал со своим лицом. Больше не надо!
— Как прикажешь, лейтенант, — не спеша улыбнулся он. — Еще что-нибудь хочешь узнать?
— Ты сказал, посидим пять минут, — напомнил я. — По-моему, пять минут мы уже просидели. Что дальше?
— Спешить особенно некуда, — заметил он. — Дальше ты поведешь собственную машину прямо к краю большого утеса где-нибудь на повороте дороги на Вэлли-Хейтс.
— Как ты заставишь меня это сделать?
— Какие проблемы? — опять ухмыльнулся он. — Помнишь, я упоминал про особую формулу ЛСД моего собственного изобретения?
— Помню, — пробормотал я.
— Я, по-моему, говорил, что это усовершенствованный ЛСД? Что он вызывает самые сильные и устрашающие галлюцинации, за которыми следует глубокий-глубокий сон?
— Говорил!
— Вдобавок ты, помню, заметил, что Эллен даже не прикоснулась к мартини? — Оскал его снова стал волчьим. — Все море спиртного специально заправлено усовершенствованным ЛСД Демареста, лейтенант. Ты, как мне помнится, принял целый бокал?
Мне пришлось напрячься, чтобы не потерять ощущение реальности. Я осознал это и внезапно почувствовал в глубине души всепоглощающий ужас.
— А открытие Эверарда? — еле выдавил я. — Оно в самом деле крупное? Стоило ради него убивать?
— Этого мы никогда не узнаем, — с сожалением провозгласил Демарест. — Записей никто не нашел по той простой причине, что их не существует. Этот хитрый подонок Эверард все держал в голове.
Комната вдруг завертелась, перевернулась, на миг замерла вверх ногами, и я отчаянно вцепился ногтями в потолок, но комната опять бешено закрутилась. Я полетел во вращающуюся воронку, визжа от беспомощности и страха, видя, что на дне меня поджидает волк. Стенки воронки были мягкими, как диванные подушки, и я, яростно вонзив в них ногти, попытался карабкаться вверх. Волк завыл, и это был самый жуткий звук, какой я когда-либо в жизни слышал. Я лез вверх, от подушки к подушке, пока наконец вновь не выбрался на край воронки. А там меня поджидал волк, длинная морда подрагивала от нетерпения, из пасти текла слюна. Я испустил вопль и нырнул обратно в воронку. Все, что угодно, только бы не попасть волку в зубы. Я себя чувствовал совершенно бессильным, нарастающая сила инерции вертела меня и наконец швырнула на дно.
Я приземлился легонько, как перышко. Ноги коснулись мягкой зеленой травки, до слуха донесся тихий ласковый плеск водопада. Я инстинктивно понял — здесь мир и убежище. И пошел вперед, прислушиваясь к нежному пению птиц в благодатных деревьях, чувствуя на спине тепло солнышка. Потом солнце внезапно исчезло, птицы смолкли. Яркая вспышка света ударила в гигантское дерево прямо передо мной, и оно рухнуло под ноги, сотрясая землю сильнейшим ударом. Грянул зловещий раскат грома, я обхватил руками голову и помчался к спасительному водопаду. Там был скалистый навес, и я знал, что под ним окажусь в безопасности, если только сумею добежать. Вновь сверкнул яркий луч, срезав другое дерево. Оно стало падать, бросив тень на дорожку передо мной. Я делал неимоверное усилие — легкие горели огнем, ноги налились свинцом, — и я бежал в убежище к водопаду. А как только забрался под нависающую скалу, увидел его. Волка. Он притаился с пылающими огнем предвкушения злобными желтыми глазами, роняя из пасти слюну в ожидании своей добычи — меня!
Пути назад не было. Я снова вцепился ногтями в подушки воронки и полез вверх. Я знал, что до края миллион миль, только выбора не оставалось. Меня неумолчно сопровождали хриплые завывания, но я не обращал на них внимания. Главное — выбраться наверх, где я избавлюсь от волка. Были моменты, когда я слабел и едва не сдавался, но неистовый страх в душе придавал силы, подгонял меня. Порой до меня долетал жуткий вой волка откуда-то снизу, возможно по-прежнему от водопада. Я знал — он надеется, что у меня ослабеет хватка и я полечу назад в истекающую слюной пасть, но мне это лишь придавало решимости. Потом наконец, через миллион лет карабканья, я добрался до верха. Удалось перевалиться через мягкий край, и я рухнул всем телом на подушки. Казалось, полностью обессилев, я лежал очень долго. Потом все мое существо постепенно преисполнилось победным чувством. За мной охотился чудовищный волк, а я спасся. Сколько еще мужчин смогли выжить и рассказывать о себе такую легенду? Я не спеша оторвался от подушек и собрался домой, просто радуясь, что остался жив.
Но тут произошло нечто жуткое. Где-то совсем близко я услыхал жуткий смех. Обернулся, инстинктивно нашаривая рукой оружие, отвратительный смех быстро приближался. А потом прямо передо мной неожиданно вырос волк, торжествующе насмехаясь над моей глупой уверенностью в избавлении от него. Выбора не было. Либо я должен его убить, либо он меня разорвет. Я услышал низкий утробный голос:
— Ты почему не сдаешься, Уилер? Кому нужны такие кошмары, коп? Почему не ложишься поспать, а?
Тогда мы отправили бы тебя в замечательную прогулку в твоем собственном автомобиле!
Я помнил, что пистолет лежит в кобуре на поясе. Нащупывая его, я старался не смотреть волку прямо в глаза, чтобы его взгляд меня не гипнотизировал. Пальцы сомкнулись на рукоятке, и я, резко вытащив из кобуры пистолет, наставил его на волка. Он воззвал к своим богам. Я слышал вопль: «Эллен!» Я дважды нажал на спусковой крючок, и волка не стало…
Только я кое-что позабыл. Рядом с каждым волком есть волчица. И теперь она мчалась ко мне, скалясь от ненависти, ибо я убил ее господина. Остановить ее можно было единственным способом. Так я и сделал. Вновь нажал на спусковой крючок, и ее просто не стало. Наконец, все было кончено. Я каждой косточкой ощущал усталость. Я инстинктивно понимал — из всего этого сложится сага. Эпическое повествование, которое будут вечно рассказывать и пересказывать, где бы ни собрались члены племени копов. Я стану героем. Отныне мои соплеменники с восторженным придыханием начнут произносить мое имя. Но в данный момент это, кажется, не имело значения. Я слишком устал, чтобы раздумывать дальше. Мне хотелось лишь одного — спать. В итоге я повалился на диван, доверившись мягким объятиям Пуха — святого патрона племени копов.
