наконец-то покинул ВГЦ, и не издавал никаких звуков или знаков приветствия. Судя по напряженной атмосфере, перед их приходом состоялся жаркий обмен мнениями. С неубедительной жизнерадостностью сэр Колин сказал:
— Джеймс и Эд хотели быть здесь, чтобы получить полную информацию. — Присаживайтесь, пожалуйста, — сказал он, жестом указывая на стол, за которым уже сидел Эд. — Кофе?
— Было бы здорово, — сказал Страйк.
Как только было приготовлено пять порций кофе, сэр Колин присоединился к ним за столом, хотя Джеймс остался стоять.
— Итак, Уилл живет у вашего офис-менеджера, — сказал сэр Колин.
— У Пат, да, — сказал Страйк. — Я думаю, это хорошо устроилось. Он не будет приближаться к Руперт-Корту.
— Я должен дать ей денег на его еду и питание, пока он… пока он там.
— Очень хорошо с вашей стороны, — сказал Страйк. — Я передам это.
— Могу ли я прислать что-нибудь из его одежды?
— Я бы не советовал, — сказал Страйк. — Как я уже говорил вам по телефону, он угрожает снова убежать, если мы скажем вам, что он вышел.
— Тогда, может быть, если я дам вам немного денег, вы передадите и их, чтобы он мог купить себе одежду, не говоря при этом, откуда деньги? Мне не хочется думать о том, что он будет бродить по городу в спортивном костюме ВГЦ.
— Отлично, — сказал Страйк.
— Вы сказали, что у вас есть, что рассказать мне лично.
— Правильно, — сказал Страйк.
Далее он подробно рассказал Эденсорам о состоявшейся накануне беседе с Уиллом. Когда Страйк закончил, наступило короткое молчание. Затем Эд сказал:
— То есть, по сути, он хочет, чтобы вы нашли эту девушку Лин, а потом сдаться полиции?
— Именно так, — сказал Страйк.
— Но вы не знаете, что он сделал такого, что дало бы основание для ареста?
— Это может быть просто связь с Лин, когда она была несовершеннолетней, — сказала Робин.
— Я поговорил со своими адвокатами, — сказал сэр Колин, — и они считают, что если Уилла беспокоит обвинение в изнасиловании по закону — а в настоящее время у нас нет оснований полагать, что он совершил нечто худшее, чем это, — то можно организовать иммунитет от судебного преследования, если он готов дать показания против церкви, а Лин не хочет выдвигать обвинения. Смягчающие обстоятельства, принуждение и так далее — Рентоны считают, что у него будут хорошие шансы на иммунитет.
— Все не так просто, — сказала Робин. — Как сказал Корморан, Уилл верит, что Утонувший Пророк придет за ним, если он…
— Но ведь он готов говорить, верно? — спросил Эд, — Как только найдется эта девушка, Лин?
— Да, но только потому, что…
— Тогда мы проведем с ним психотерапию, объясним ему доходчиво, что в тюрьму садиться не надо, если иммунитет устроит…
Робин, которой Эд понравился при первой встрече, была разочарована и возмущена легким оттенком покровительства в его голосе. Он, похоже, считает, что она создает сложности в вопросах, которые для него были совершенно простыми. Хотя Робин не собиралась выдвигать против Уилла обвинения в нападении на нее, воспоминания о том, как он надвигался на нее, обнаженный, с пенисом в руке, в комнате для уединения, относились к числу тех, которые еще долго не сотрутся из памяти о ферме Чепменов. Эденсоры не только действовали в неведении относительно того, что пережил Уилл, но и не понимали всего масштаба того, что он делал с другими; хотя Робин и испытывала сострадание к Уиллу, больше всего она беспокоилась за Лин.
— Проблема в том, — сказала она, — что Уилл хочет попасть в тюрьму. Он находился в учреждении и мучается чувством вины. Если вы предложите ему психотерапию, он откажется.
— Это довольно предположительно, — сказал Эд, подняв брови. — Этого еще никто не предлагал. И вы сами себе противоречите: вы только что сказали, что он боится, что Утонувший Пророк придет за ним, если он заговорит. Как же он собирается отбывать срок, если он… А что, собственно, делает Утонувший пророк? Накладывает проклятия на людей? Убивает их?
— Вы просите Робин объяснить иррациональное, — сказал Страйк, впустив в свой голос все нетерпение, которое его напартина тщательно подавляла. — Уилл выполняет своего рода миссию камикадзе. Убедиться, что Цин в безопасности, что она с матерью, затем “признаться во всем, что он сделал плохого”, и либо быть отправленным в тюрьму, либо позволить Пророку убрать его.
— И вы предлагаете ему осуществить этот план?
— Вовсе нет, — сказала Робин, прежде чем Страйк успел заговорить. — Мы просто говорим, что Уилл сейчас нуждается в очень осторожном обращении. Он должен чувствовать себя в безопасности и контролировать ситуацию, а если он узнает, что мы сообщили его семье о его побеге, он может снова сбежать. Если мы сможем найти Лин…
— Что значит “если”? — спросил Джеймс, сидящий рядом с кофеваркой. — Папа сказал нам, что вы знаете, где она.
— Мы думаем, что она находится в клинике Чжоу в Борехамвуде, — сказал Страйк, — и мы только что отправили туда человека под прикрытием — но мы не можем знать, что она там, пока не окажемся внутри.
— Значит, мы будем лебезить перед Уиллом и позволим ему все делать по-своему, как обычно, да? — сказал Джеймс. — На твоем месте, — сказал он в затылок отцу, — я бы сразу пошел к этой женщине Пат и сказал, что он уже достаточно натворил бед и пора бы ему взять себя в руки.
Теперь он снова включил кофеварку. Повысив голос над громким шумом кофемолки, Страйк сказал:
— Если ваш отец сделает это, то риск для Уилла может быть больше, чем вы думаете, и я говорю не только о его психическом здоровье. В понедельник человек в маске и с пистолетом пытался проникнуть в наш офис, возможно, чтобы завладеть материалами дела ВГЦ, — сказал Страйк. На лицах всех троих Эденсоров отразился шок. — Теперь церковь знает, что в течение шестнадцати недель у них под прикрытием работал частный детектив. Уилл имел прямой контакт с Робин один на один перед побегом, а это значит, что ВГЦ может предположить, что он рассказал ей обо всем, в чем чувствует себя виноватым.
— Уилл также уехал с внучкой Уэйса. Уэйс не выглядит особенно
