На стене холла были ряды почтовых ящиков и кнопок, над ними я заметил динамик. В. Рассек. Квартира К-10. Стеклянные двери слева защищала стальная решетка. Их открыванием жильцы могли управлять прямо из квартиры.
Я нажал кнопку звонка Рассека, но никто не ответил. Замок быстро уступил старательно подобранной отмычке. Я открыл дверь в просторный холл с несколькими креслами. Толстая красивая дорожка на мраморном полу вела к большому автоматическому лифту,
Замок в двери квартиры К-10 оказался крепким орешком. Специальная конструкция с подвижными задвижками. Я повернул, защелка уступила, но я нажал слишком сильно и отмычка погнулась. К черту! Я попробовал снова и осторожнее. На этот раз защелка сдвинулась и дверь открылась.
Коридор вел к гостиной, из которой можно было войти в еще четыре роскошно обставленные комнаты. Чем бы не занимался Вилли, платили ему хорошо. Шкафы были набиты костюмами, ящики комода ломились от рубашек, шелковых пижам, запонок из тяжелого золота и массы галстуков. Видно, он любил обувь. У него было пар двадцать пять.
Я тщательно обыскал квартиру. Мне хотелось найти что‑нибудь показывающее, что он связан с исчезновением Вивиан. Я не торопился. Эта шикарная попойка в яхт–клубе до зари не закончится. Ничего.
Я заглянул за картины. Я ведь тоже смотрю детективные фильмы. Судьба наградила меня за это — позади одной из них я обнаружил французский сейф. Когда‑то я имел дело с этой моделью. Кошмарно дорогой, маленький и не из самой хорошей стали. Замок с комбинацией. Даже опытному взломщику пришлось бы попотеть над ним. Я поправил картину, собрал свои вещички и захлопнул за собой дверь.
Вскоре после трех я добрался до отеля «Бошеро». Я зашел в узкую дверь и по шестнадцати ступенькам вскарабкался на верх. Дверь направо от площадки вела в контору размером в ящик. В комнате было три человека, старомодный коммутатор, стойка портье и ветхий ящик с картотекой.
За стойкой сидел человек в ярком клетчатом пиджаке, видимо, дежурный. Он пил кофе из термоса и был слишком занят, чтобы обратить на меня внимание.
Сидя возле него на стойке, болтала ногами и хихикала Офелия в халатике на молнии. Под зеленой косынкой у нее на голове были бигуди, из правого угла рта торчала зубочистка.
Над коммутатором склонилась кондидитка в миссис Родес, в куртке из лошадиной кожи, мини юбке и сапожках выше колен. Под правым глазом у нее был синяк, несомненно сувенир от безумно ревнивого любовника.
Сказочная троица. Вряд ли я когда‑нибудь видел такую подборку типов.
Дежурный положил на бумажную салфетку кусок кекса.
— Чем могу служить? — спросил он.
— Я ищу Тулуз Лотрек, — сказал я.
Он почеcал подбородок и уставился в потолок, как будто читал там это имя. Он забормотал про себя:
— Тулуз Лотрек! Нет, такого тут нет. Офелия пропищала:
— Тулуз Лотрек! — Она хлопнула себя по тучному бедру и истерически расхохоталась.
Лошадиная шкура выглядела загадочно. Дежурный выглядел озабоченно.
— Господи, Фредди, ты что не понимаешь, что он тебе вкручивает, — сказала она когда ей удалось вновь овладеть собой.
— Да, вижу.
Он подозрительно смотрел на меня, как банковский служащий на подозрительную подпись. Его выражение сразу же изменилось, когда я позволил глянуть ему на фальшивый значок полицейского лейтенанта. Он насторожился.
— В каком номере живет Ваззи? — строго спросил я. Он улыбнулся так, словно любил копов,
— Не знаю, там ли он сейчас, мистер капитан, — сказал он извиняющимся тоном.
— Я видел, как он входил сюда, — отрезал я. — Номер его комнаты.
— Четырнадцать. Я позвоню ему, если вам угодно, с удовольствием. Да, сэр, с большим удовольствием.
Я кивнул, чтобы он встал.
— Вы проводите меня туда.
— Мне нельзя отлучаться из конторы, мистер капитан. Нет, сэр, я в самом деле не могу.
Он боялся. Обе женщины без слов прошли мимо меня, глядя прямо перед собой. Лошадиная шкура исчезла наверху лестницы, громко стуча каблуками. Туфли Офелии прошуршали вниз, дверь осторожно закрылась за ней.
Я знавал одного копа, который при допросах упрямых типов пользовался жестким, но действенным методом. Изо всей силы с грохотом трескал дубинкой по столу и орал: «Я хочу знать твое имя, мразь! И ты мне это скажешь, или я разобью тебе морду!
Я двинул кулаком по стойке перед его носом.
— Я хочу, чтобы ты проводил меня наверх. И ты меня туда проводишь, или я разобью тебе морду! Шевелись!
Его лицо стало испуганным.
— Конечно. Не надо сердиться, мистер капитан. У него прыгал кадык, когда он стучал в дверь. — Баззи, это Фреди.
Тишина, потом шаги за дверью.
— Ну? Что там?
Я отпихнул Фреди. В правой руке я сжимал пистолет. Дверь приоткрылась и в щели появилось лицо.
— Что случилось?
— Полиция! Откройте!
Тишина. Я шагнул назад и дверь начала закрываться. Я толкнул ее плечом.
Он таращился на меня сидя на полу.
— Какого черта? Чего надо? Я сунул пистолет в кобуру
— Вставай, Баззи, на полу ты глупо выглядишь.
Он сердито встал. На нем была пижама с голубым узором и вышитым карманом с именем. Лет 28, испитое лицо, длинные крашенные под блондина волосы растрепались, как будто он только что встал с постели.
— Вы не имеете права вот так врываться.
— Я знаю. — Я показал ему фото Вивиан и Ларкина. — Где я их найду, Баззи? Твои клиенты, верно?
Он разглядывал фото, но на лице у него ничего не отразилось. Или он не знал их, или был хорошим актером.
— Я их никогда не видел. Почему вы спрашиваете именно, у меня?
Наверное, мне просто не везет. Никто их никогда не видел. Может быть, их вообще нет в городе? Я действовал исходя из предположения, что они вернулись и восстановили старые контакты, когда у них кончились наркотики,
Я прошелся по комнате, приподнял матрац и немного осмотрелся вокруг. Баззи занервничал.
— Слушайте, коп. С меня хватит. Я хочу обратно в постель. У вас нет никакого ордера. Вы не можете так просто вламываться ко мне. Я знаю законы. Это вам так просто не пройдет. Это незаконное вторжение.
— Незаконное вторжение, — повторил я. — Я не знал, что ты юрист.
Я задумался, что делать дальше. Можно задать ему трепку, но толку от этого не будет, потому что он или не знает того, что мне нужно, или он твердый парень и ничего не скажет. Торговцы наркотиками бывают такими. Но его упоминание об ордере подало мне мысль о другой возможности.
— Я знаю, что Ларкин где‑то здесь, Баззи. Ты снабжаешь его. Но ты можешь спасти свою шкуру. Где мне его. найти? Скажешь и я тебя не трону.
— Ошиблись адресом. Не имею понятия, о ком вы говорите,
— Я слышал, что ты соображаешь, но пока я говорю с обычным дураком. Представь, что случится, когда я вызову шестерых копов, которые слоняются по участку и подыхают от скуки, чтобы они пришли сюда? — Я рассмеялся и похлопал его по спине. — Они придут ради разнообразия. И я не поручусь, что они не найдут здесь какой‑нибудь дряни.
— Ничего они не найдут, коп. Я подмигнул ему и улыбнулся.
— У тебя есть имя, Баззи. Все мы знаем, кто ты. Когда дело касается какого‑то человека, как ты, например, всегда может случиться, что наткнешься на подлого копа, для которого не представляет никакой трудности подкинуть при обыске немного товара. Понимаешь?
— Понимаю, — горько сказал он. Вы, копы, любите топить невиннных людей.
Я засмеялся.
— Моя интуиция подсказывает мне, что товар у тебя есть.
— Разве я спорю? — размяк он…….. — У меня с ними ничего общего. Я только слышал, что они в отеле «Камео».
— Где это?
— Неподалеку от аэропорта «Ла Гуардиа». — Одевайся, ты поедешь со мной.
— За каким чертом? — ответил он задиристо. — Я не хочу, чтобы ты предупредил кого‑нибудь.
— Да, что я, — псих? По–вашему я бы сделал такое?
— Одевайся!
Я подождал его и мы спустились вниз. Мы шли по безлюдным улицам в восточном направлении.
— Куда мы идем, — спросил Баззи. — Вы меня арестовали?
— И не думал. Когда ты в последний раз работал, Баззи?
— Я работаю. Думаете, я с луны свалился? У меня есть водительские права. Я водил грузовик. Меня уволили. Такое часто случается.
— Уволили такого трудягу! Не сумели тебя оценить? Я взял его с собой в ресторан «Нормандия», выпил кофе и раздумывал, стоит ли мне позвонить миссис Дженнингс. В конце концов речь шла о ее дочери и она платит мне деньги.
Я зашел в кабину и сообщил ей, что ее дочь, вероятно, находится в мотеле «Камео» и что я еду туда,
— Спасибо, большое спасибо, мистер Мак Грэт.
Ее мягкий тон удивил меня. Быть может причиной ее прежней грубости и резкости был страх и нервное напряжение. Потом я позвонил в полицию, зажал нос двумя пальцами и сказал:
— Слушайте внимательно, я не люблю повторять: «Нормандия» на шестой авеню. Дошло?
