— Хэнк на заднем дворе, мистер Уолтерс. Мастерит загон для кроликов. Можете пройти через дом.
Третий ребенок, девочка лет восьми-девяти, сидела за столиком на кухне, читала комикс и попивала через соломинку шоколад, поджимая от удовольствия пальчики босых ножек. Она посмотрела на нас отсутствующим взглядом, словно мы были куда менее реальными, чем герои комикса. Светлые волосы ребенка были того же оттенка, что у Гарриет.
На заднем дворе трудился Шолто. Ему помогал мальчик лет двенадцати. Его помощь состояла в том, что он сидел на доске, положенной на козлы, которую пилил ножовкой отец. Это был жилистый узкобедрый человек неопределенного возраста в полинявших джинсах. Вокруг голубых глаз разбегались морщинки от солнца, придавая лицу вопросительное выражение.
— Ну что, мистер Уолтерс, разыскали ее?
— Пока нет. Мой коллега Лью Арчер. Он хотел вам задать несколько вопросов.
Шолто положил ножовку и протянул мне широкую жесткую ладонь.
— Валяйте спрашивайте.
— Минуточку, — сказал Арни. — Сначала я хочу показать Генри картину.
Он предъявил автопортрет Кэмпиона, который захватил из машины:
— Ну что, этого человека вы видели вместе с Гарриет?
— Вообще-то похож. Глаза только странные. Почему один больше, другой меньше?
— Так нарисовал, — пояснил я.
— Сам себя рисовал?
— Да.
— С чего это он так сделал? Косоглазый вид какой-то. В жизни он очень даже хорош собой.
— Спасибо, Генри, — сказал Арни, забирая у него эскиз. — Мне было нужно его опознать.
— Он мошенник?
— У него криминальное досье, — сказал я. — Не отошлете мальчика?
— Марш в дом! — распорядился Шолто. Мальчик слез с доски и побрел в дом. Арни двинулся за ним, коротко махнув нам рукой. Шолто сказал: — Надеюсь, с мисс Блекуэлл ничего не стряслось? Она не из тех, кто легко сносит неприятности, такая нервная особа...
— Вчера, когда она говорила с вами, она тоже волновалась?
— В общем-то да. — Шолто поставил ногу на козлы и оперся рукой о колено. — В основном из-за отца, она ведь приехала сюда с молодым человеком. Но она имела право, я уже сказал мистеру Уолтерсу. Я ей обещал, что не скажу старику ни полслова. Она бывала здесь без него.
— С мужчинами?
— Чего не знаю, того не знаю. Этого я не видел своими глазами. А что они удумали?
— Пожениться.
— Серьезно?
— Это вас удивляет?
— Просто мне казалось, что такие, как она, не выходят замуж. У меня сестра, учительница в Портервилле. Так и не вышла замуж. Они похожи.
— Как они обращались друг с другом?
— Я не видел их вдвоем. Мисс Блекуэлл пришла за ключом одна, а он сидел в машине. — Шолто сдвинул кепку на затылок, словно помогая родиться очередной фразе. — Потом они еще посидели в машине. Жене показалось, что они препирались.
— Вы что-то слышали?
— Не люблю подслушивать, — отрезал Шолто. — И радио еще орало.
— Может, ваша жена что-нибудь слышала?
— Запросто. Иначе с чего бы ей говорить, что они препирались? — Шолто крикнул: — Молли!
На пороге появилась женщина с ребенком на руках. Из-за ее спины супился двенадцатилетний мальчишка.
— Что тебе, Хэнк?
— Когда вчера вечером мисс Блекуэлл пришла за ключом, они потом сидели в машине. Ты не слышала, о чем они говорили?
— Они ругались, я же тебе рассказывала.
Я подошел к ней поближе.
— Может, он ее ударил?
— Этого я не видела. Они разговаривали. Он хотел ехать в охотничий домик, она нет.
— Она не хотела?
— Так она говорила. Сказала, что он пользуется ее любовью к нему. Он ответил, что ничего подобного. Просто, мол, таково его при... пре... предзна...
— Предназначение?
— Вот-вот. Не знаю, что он имел в виду. Разговор шел на высоких тонах.
— Как он говорил? Взволнованно?
— Нет, спокойно. Даже как-то холодно. Она была в истерике.
— Он не угрожал ей, миссис Шолто?
— Вроде нет. Скорее успокаивал. Когда они отъехали, она была гораздо спокойнее.
— Кто вел машину?
— Он. Когда они разговаривали, она сидела на водительском месте, но потом они поменялись местами. Он вел машину.
— Когда они уехали?
— Точно не скажу. Часы у нас сломаны. Когда привезешь новые, Хэнк?
— В субботу.
— Что-то не верится, — отозвалась она и ушла в дом.
— Уже было темно, — сказал мне Шолто. — Часов восемь. Я не заметил ничего такого, иначе обязательно позвонил бы ее отцу. Думаете, этот парень что-то с ней сделал?
— Есть основания это подозревать. Мисс Блекуэлл была в шляпке?
— Да, в такой маленькой, с вуалью. Она бросалась в глаза, потому что сейчас девушки редко такие надевают.
— Только что я нашел ее шляпку в озере, — сообщил я. — А на ней кровь и волосы.
Глаза Шолто чуть не выскочили из орбит.
— Человек, с которым она сюда приехала, Брюс Кэмпион, подозревается в двух убийствах. Во-первых, своей жены. Ее девичье имя — Долли Стоун. Она вроде бы была в этих местах прошлым летом. Не слышали о Долли Стоун или Долли Кэмпион?
— Нет, не слышал.
— А о Квинси Ральфе Симпсоне?
— Как вы сказали, его зовут?
— Квинси Ральф Симпсон. Его жена сказала, что месяца два назад он был здесь.
— Да, — спокойно подтвердил он. — Я знал Ральфа. В мае он работал у Блекуэллов — недолго. Полковник приехал в апреле, хотел показать своей новой жене озеро весной. — Шолто замолчал и уставился на заходящее солнце, словно пытался определить, который час. — А что случилось с Ральфом?
— Он — вторая жертва. Мы не утверждаем, что его убил Кэмпион, но это вполне могло произойти. Что именно делал Ральф у Блекуэллов?
— Был и поваром и посудомойкой. Но он проработал недолго.
— Почему?
Шолто пихнул ногой козлы.
— Не хочу говорить о мертвых дурно, но был слушок, что Ральф кое-что стащил. Я не очень этому верю. Ральф был игрок, но воровать — нет, на такое он был не способен.
— Ральф был игрок?
— Да, его из казино за уши было не вытащить. Похоже, он просадил все деньги и вынужден был искать работу, какую угодно. Иначе с чего бы молодому человеку с его мозгами наниматься стряпухой. Значит, он умер...
— Вы хорошо его знали, мистер Шолто?
— Пару раз поговорили, когда я приходил в дом полковника. Там на кухне пошел пузырями линолеум, я перестилал. Ральф Симпсон был симпатичным парнем. Всегда был полон разных идей.
— Например?
— Да самых разных. Человек и космос. Атомная бомба. На все имел свою точку зрения. Во всем разбирался. Переселение душ... Еще он придумал систему и с ее помощью хотел сорвать куш в казино.
— Как?
— Он не говорил.
— Что он мог украсть у Блекуэллов?
— Не знаю. Не вникал.
— От кого вы про это услышали?
— От Кито. Он работал в соседнем доме. Но разве можно верить восточным людям?
— Я бы хотел с ним поговорить.
— Он тут больше не живет. Хозяева заперли дом и уехали во Фриско.
— А вы не знаете их адрес во Фриско?
— Где-то в доме записан.
— Найдите его для меня, ладно?
Шолто пошел в дом и вскоре вернулся с конвертом, на котором детским почерком был нацарапан адрес. Я переписал его в свою записную книжку.
— Что еще можете рассказать о Симпсоне?
— Вроде ничего.
— Может, кто-то мог бы вас дополнить?
— У него была подруга. Вряд ли стоит говорить об этом его жене. Он никогда не говорил, что женат. Я думал, он холост.
— Теперь это неважно, — сказал я, и моя ручка повисла над открытой страницей. — Как зовут подругу?
— Он звал ее Бэмби. Фамилии я не знаю. Пару раз видел ее в игорных клубах с Ральфом и пару раз потом. — Грустно взглянув на свой дом-ящик, Шолто добавил: — Сам-то я не играю. Не могу себе этого позволить. Но люблю просто так стоять и смотреть.
— Можете описать девушку?
— Маленькая, хорошенькая. Настоящий олененок с большими карими глазами.
— Цвет волос?
— Соломенная блондинка.
Час от часу не легче. Блондинок в этих краях хоть пруд пруди.
— Говорите, она маленькая?
— Да, рост пять футов два-три дюйма. — Он вытянул руку на высоте плеч. — Таких я называю маленькими.
— Как она зарабатывает на жизнь?
— Понятия не имею. Я даже не знаю, работает ли она вообще. Может, ее вообще здесь нет. У нас люди приезжают и уезжают. Сам я приехал из Портервилла, когда Стейт-Лайн был кочкой на ровном месте.
— Когда последний раз видели Бэмби?
— Недели две назад. В клубе «Алмаз». Она заарканила типа сильно старше ее, и они играли на автоматах. Она играла, а он покупал ей серебряные доллары. Точно, это было в «Алмазе».
Шолто довез меня до клуба и угромыхал обратно в своем «пикапе». Главная улица Стейт-Лайна напоминала одновременно скромный поселок времен покорения Запада и большой карнавал. Озеро отсюда казалось искусственным — вырытым людьми, покрашенным в голубой цвет и обставленным горами из папье-маше. В таких декорациях не то что смерть, сама жизнь казалась чем-то искусственным.
Я вошел в клуб, где развлекались дневные посетители, если игроки вообще в состоянии развлекаться. Они бросали карты или кости с видом грешников, молящих небеса о маленькой милости. Они дергали за рычаги одноруких бандитов, словно это были компьютеры, способные ответить на все их вопросы. Старею ли я? Неужели я неудачник? Когда я стану настоящим мужчиной? Любит ли она меня? Почему он меня ненавидит? Главный выигрыш, пролейся на меня золотым водопадом, сделай меня богатым и счастливым.
