— А там какое сходство? — полушутя, полусерьезно спросил Потапов.
— Зря лыбишься. И там сходство. Старушку изнасиловали не на стройке как девочку, а в ее же доме, зато нанесли 30–40 ран. Веером. В спину.
— Ну, бывают, конечно, совпадения. Проверю. Спасибо за чай. Горьковато, а так — приятно, — поднялся Потапов. — Разрешите приступить, товарищ капитан?
12 августа. 1998 г. Версия 2. Вариант «Банда». "Субботник". Гвоздев.
Старший оперуполномоченный уголовного розыска старший лейтенант Петр Лукич Гвоздев еще раз перечитал заключение врача "Приемного покоя" больницы МПС" Пропустив сухое описание черепно-мозговой травмы, перелома нижней челюсти /при этом подумал — эта будет заживать дольше всех травм, больно уж болтлив оказался цыганский «барон» /, он подчеркнул прокуренным ногтем указательного пальца слова: "и десять колото-резаных ран в области поясницы, ягодиц, почек".
Раны, по свидетельству доктора, были неглубокими, для жизни не опасными, но достаточно болезненными.
Однако имея в последние годы не раз дело с отморозками, пытавшими свои жертвы с целью получения сокрытых ценностей, Лукич знал, насколько несовершенен человеческий организм, насколько он уязвим, и сколько в нем разных точек, куда более болезненных.
Лукич был обычным старым опером УГРО, явно — по возрасту засидевшийся и в должности, и в звании "старого лейтенанта", но никогда не претендовавшим на большее и не хватавшим звезды с неба. Но профессию свою он знал и любил. Считал, что полезен на своем месте. И уважал себя и за то, что в свои годы не уступал молодым — мог завалить крутого «пацана» из «качков», догнать в тесноте улицы подозреваемого, скрывающегося от" мента" вора — «щипача» или бандита, находящегося в розыске. При этом хотя, как он любил шутить, "физика-теоретика из себя не корчил", уважал и за некоторые мыслительные способности, без которых, как он полагал, сотрудник уголовного розыска просто профнепригоден. "Важно уметь сопоставлять факты жизни", любил повторять Лукич однажды услышанное и понравившееся изречение, — то ли лектора из общества «Знание», то ли предыдущего начальника ГУВД полковника Степаненко. Вот и тут, сопоставив известные ему факты жизни, согласно которым цыганский" барон" был испытан на пытку «веером», привычку бандита по кликухе «Кирьян», которого он за последние пятнадцать лет дважды" брал" и «отправлял» после суда, конечно, в места не столь отдаленные, устраивать со своими сокамерниками соревнование «веер», Гвоздев решил, что «Кирьян» представляет для него говоря словами капитана Петруничева, "оперативный интерес".
"Кирьян", в миру Анатолий Семенович Кирьянов имел уже шесть судимостей. Бандит, признанный при определении шестой судимости "особо опасным рецидивистом" на заседании Смоленского облсуда, «Кирьян», как и все уголовники со стажем, привычки не менял.
Коли привык шутя играть ножичком, — расставив пятерню и со все увеличивающейся скоростью попадая кончиком ножа между пальцами, так эту привычку сохранил наверняка до сегодняшнего дня.
Отсюда и пытка — развлечение: пятерню на спину жертвы и ножиком, под хохот братвы и крики жертвы. И тренировка, и «делу» польза.
Кстати, об этой привычке подобным образом пытать жертвы писала в 1996 г. московская молодежная газета, посвятившая статью «Кирьяну» как главарю смоленской банды, гастролировавшей в Москве, там и захваченной МУРом на месте преступления вместе с живой еще жертвой, там, в Москве и осужденной.
Чего ж ему привычки менять… Гвоздев уже установил, послав запрос в Мордовию, где «Кирьян» должен был отбывать за московские гастроли еще четыре года, что бежал «Кирьян» из лагеря, тяжело ранив постового солдатика. Значит, Анатолий Семенович уже на родной земле и представляет особую опасность.
Смущало Лукича в контексте его версии по делу об убийстве и изнасиловании г — к Багучевой и Дормидонтовой, что ни «Кирьян», ни бывший майор милиции Ерин никогда не смешивали "дело с бездельем", разбойные нападения с изнасилованием. Но проверить эту версию нужно было до конца. Все-таки 30–40 мелких, неглубоких колото-резаных ран, нанесенных веером это была примета, следок, улика…
— Остается всего — ничего: взять «Кирьяна», "Ригу" и «майора» и вежливо спросить: не вы ли, ребята, убили и изнасиловали двух дамочек в Рудном? Остальные вопросы, в том числе и о захвате в заложники и пытках с целью получения, денег цыганского «барона» будут задавать коллеги из смоленского УГРО. Ему бы про дамочек выпытать-выспросить.
Посидев в архиве УВД Смоленской области, познакомившись с наработками коллег из уголовного розыска, Лукич собрал на банду достаточно объемистое досье.
"Кирьян" бежал из лагеря 21 мая 1998 г. 27 мая — налет на квартиру смоленской предпринимательницы Угаревой Виктории Семеновны. Пытка ножом, веерные 30–40 колото-резных ран, выданные ценности. Жертва остается в живых, несмотря на то, что она видела нападавших и могла их опознать.
5 июня — нападение на квартиру владельца коммерческое палатки Юренева Виктора Алексеевича, жертва доставлена в больницу с черепно — мозговой травмой, многочисленными гематомами и 30–40 колото-резаными ранами «веером» на животе. Травма головы — во время проникновения в квартиру раны на теле не смертельны. Убивать, как бы, не намеревались.
12 мая — насильственное проникновение в квартиру певицы ресторана «Лебедь», по предположению участкового инспектора Горина В. Н, промышлявшей и как валютная проститутка. Унесено ценностей, золота, валюты на 23 тысячи долларов США /по словам самой потерпевшей/. Все то же — черепно-мозговая травма, правда, не такая серьезная, как в предыдущем случае, и 30–40 колото-резаных ран в области бедер, живота, спины, ягодиц, — «веером».
Банда никого и ничего не боится. Жертвы готовы опознать бандитов. Но бандиты их не стремятся убить. Их задача — проникнуть в квартиру, оглушить жертву и пытками вынудить выдать ценности. Несмотря на то, что певичка из ресторана «Лебедь», судя по фотографиям в деле, сам то Лукич по ресторанам не ходил, была весьма внешне привлекательна, попытки изнасилования ее бандитами предпринято не было.
Они, или не они? «Веер» — хорошая примета. Но ни одной, кроме случаев в Рудном, попытки изнасилования.
Лукич снова и снова листал свои записи, пытался проанализировать все подробности десяти разбойных нападений банды, совершенных после возвращения в нее «Кирьяна». Банда соблюдала строгую конспирацию. Имела где-то надежные «малины». Несколько раз, судя по ориентировкам, выезжала на гастроли — в Орел, Тулу, Москву. Там разбойные нападения были совершены с тем же почерком, те же «вееры» как метка банды. И нигде — ни одного изнасилования.
Впрочем, одно было. В Туле. Туда выехали по наводке: у главы ингушской диаспоры, контролировавшего среди других операций в городе всю торговлю изумрудами, значительную часть торговли золотом и некоторую часть торговли туркменской коноплей, предполагали взять хороший куш. Нападение на загородный коттедж Ратмира Баслаева было совершено 3 августа 1998 г. Два бандита, «Майор» и «Рига», оба в форме милиционеров, позвонили в калитку усадьбы Баслаева. Тот вышел на крыльцо, убедившись, что перед ним, как будто бы, офицеры милиции, решил, что товары и ценности спрятаны надежно, нужно впускать гостей в дом. Увел собак в конуру, примкнул карабины на цепь, пригласил дорогих гостей в дом, решив, возможно, что откупится…
Откупился… У него потребовали миллион рублей наличными, или 500 тысяч долларов, хотя цифры были несопоставимы, Ратмир деньги отдавать все равно не хотел. И терпел, терпел, когда его били ногами, терпел, когда «Кирьян» поигрывая финкой с длинным острым лезвием и разноцветной наборной ручкой, «веером» нанес ему 30–40 ран в живот, приложив грязную, уже окровавленную от ударов в лицо хозяина, руку к животу и со смехом протыкая кожу и плоть между своими пальцами. Терпел, когда изнасиловали мать и жену. Но когда начали в извращенной форме насиловать его 13 — летнюю дочь, выдал схрон.
Упорство хозяина стало понятно бандитам сразу. Во-первых, самим схрон им было бы не найти никогда. А во — вторых, — там оказалось американских долларов на миллион в новых купюрах, и мешок с неограненными изумрудами с Урала весом около полутора килограмм, что даже при их некомпетентности в изумрудном деле представилось им большой ценностью. Похоже, это было все, чем владел хозяин. И скорее всего, там был «общак» ингушской группировки.
Бандиты сильно рисковали.
Теперь по их следу шли не только опытные и хладнокровные сыскари из областного угро, но и безжалостные боевики из ингушской группировки.
В случае встречи с первыми им грозили очень большие срока, а «Кирьяну» возможно, и пожизненное, — солдатик то, раненый во время побега, в госпитале умер…
В случае встречи со вторыми их всех ждала смерть.
