— Кажется, этот чертов шторм свел всех с ума.
— Самолеты еще летают, — напомнил я.
— Мне все равно. Пусть туристы сматываются. Богатые мальчики остаются до конца, и я планирую немного разжиться за столами. Я ждал слишком долго, чтобы увидеть своими глазами то, о чем так много слышал, и никакой шторм не сможет мне помешать.
— Ну что ж, — сказал я, — надеюсь, у тебя все получится.
— Конечно, получится.
Я направился к рулетке, где Ким одну за другой теряла свои фишки. Я увидел, как она раздраженно нахмурилась, когда не угадала один номер, а затем с упорством любителя поставила фишку на то же число.
По мере того как толпа редела, все заметнее становились представители службы безопасности. Общее напряжение сказалось и на них, они стояли группками, нервно разглядывая посетителей. Сознание того, какие большие деньги покидают Нуэво-Кадис, многим испортило настроение.
Я продефилировал к бару, заказал холодное пиво и выпил почти половину, когда в противоположном углу заметил Лизу Гордо. Она сидела на стуле у самого конца стойки, сжимая бокал с такой силой, что костяшки пальцев побелели; ее плечи вздрагивали, она едва сдерживала эмоции, а когда на минуту подняла голову, я увидел ее глаза, затуманенные и покрасневшие от слез.
Захватив свое пиво, я подошел к ней и встал сзади:
— Отчего так печальна, киска?
В ее улыбке не было тепла — только безнадежное отчаяние.
— Морган, — хрипло сказала Лиза, — я буду тебе признательна, если ты оставишь меня в покое.
— Ты была вполне счастлива, когда я видел тебя в последний раз. Что случилось?
— Ничего.
— Я думал, ты собираешься уезжать. — Я допил пиво и оттолкнул стакан на середину барной стойки. — Тебе следует поторопиться, смотри, какая суматоха.
Она горько покачала головой:
— Это бесполезно, Морган. Мой маленький толстый покровитель обо всем позаботился.
— Руссо Сабин?
— Мой покровитель, — осторожно кивнула она. — Мой паспорт у него.
— За деньги можно получить другой паспорт. Черт, ты можешь попросить политического убежища в любой другой стране.
— Ты затронул самую болезненную тему, Морган. Деньги. Он узнал о моем выигрыше. Он конфисковал его под тем предлогом, что другое правительство требует задержать меня до того, как будет выяснен мой легальный статус. Я просто как заключенная в этой вонючей дыре.
— А что, если у тебя будет билет?
Лиза подняла бокал, минуту смотрела на него, а потом осушила одним глотком. Отставив его, она снова покачала головой:
— Какой смысл? Ты думаешь, в аэропорту нет его людей? Они знают, что делать.
— Должен быть какой-то выход.
— Боюсь, что нет, Морган. Не раньше, чем Сабин все-таки добьется своего. Это не очень приятная перспектива. Я уже слышала о других, которые попадали под его... отеческое покровительство.
— А если я найду выход? Ты воспользуешься им?
В ее глазах засветилась надежда, померкла, засветилась опять.
— А есть такой выход?
— Дай мне подумать.
Она протянула руку и накрыла мою.
— Зачем ты это делаешь, Морган?
— Я хочу посмотреть, как эта жирная свинья потерпит провал.
— Значит, это не ради меня?
— И ради тебя тоже.
— Я оплачиваю свои долги, Морган.
— Я ничего не жду от тебя, Лиза.
— Я настаиваю на этом. Я ведь могу быть очень настойчивой. Существуют такие вещи, которые возможны только с самыми счастливыми женщинами и...
Я улыбнулся ей:
— Не соблазняй меня. Отправляйся в свой номер и оставайся там до тех пор, пока я не свяжусь с тобой. Если я буду звонить, то наберу номер, затем повешу трубку, подожду минуту и позвоню снова. Делай вид, что ты сердишься. Пусть Сабин это почувствует. Сейчас, когда разыгрался ураган и все сосунки спешно эвакуируются, у него прибавится работы.
— Морган... — Она так глубоко вздохнула, что упругие груди напряглись под платьем. — Спасибо. Даже если у тебя ничего не получится... я все равно буду тебе благодарна. В любое время.
* * *
Администрация отеля повесила на стене рядом с регистрационной стойкой карту продвижения урагана, оптимистично указав предполагаемую смену направления его основного удара, как это уже случалось раньше, когда он огибал остров; все предыдущие траектории были помечены линиями разных цветов. Судя по данной диаграмме, прямой угрозы не существовало, к тому же здание отеля было непроницаемо для урагана. Везде расставили специальные укрытия и пополнили запасы продовольствия. Все рейсы отправлялись по расписанию, кроме того, авиакомпании подтвердили наличие дополнительных на случай опасности.
Может, никто, кроме меня, и не заметил, но кто-то убрал разукрашенный барометр в бронзовой раме, который висел на том самом месте, где теперь была водружена карта. Закончив чтение информации, я повернулся и услышал, как кто-то произнес ледяным тоном:
— Уезжаете, сеньор Морган?
— А, майор Турес, — сказал я. Я видел его впервые с тех пор, как Карлос Ортега нанес нам визит. — Нет, мне уже приходилось наблюдать ураганы.
Его натянутая улыбка ничего не означала.
— Это упрощает дело, сеньор. Может, у вас найдется несколько минут?
— Честно говоря, не найдется. — После этих слов я увидел, как к нам, повинуясь едва заметному кивку майора, приближаются двое. — Впрочем, может, и найдется.
— Отлично. — Он помахал рукой. — Сюда, пожалуйста.
За столом сидел Карлос Ортега, рядом — Руссо Сабин, а четыре солдата застыли возле обеих дверей офиса. Голубая дымка кислого дыма висела в воздухе наподобие смога, так как двое за столом курили тонкие черные сигары. В центре комнаты стоял пустой стул, и майор, деловитый и решительный, кивнул в его сторону:
— Прошу вас, садитесь, мистер Морган.
Я не собирался позволять этим шутам провести меня. Я не знал, что они хотели от меня, и не очень-то стремился узнать, поэтому развалился на стуле, закинув ногу на ногу, и, прежде чем они успели открыть рты, сказал:
— Что за чертовщина? Я уже сыт по горло вашим вниманием.
Ортега, забавляясь, разглядывал меня, как дикий злобный кот, играющий с мотыльком. В этом человеке напрочь отсутствовало человеческое начало. В нем чувствовалась одна лишь врожденная свирепость, и он пользовался любым предлогом, чтобы выставить ее напоказ. Сейчас он явно наслаждался ситуацией. Но я знал, какова его цель, и понимал, что ему приходится сдерживать себя, чтобы добиться того, чего он хочет.
— Вам не надо ни в чем оправдываться, сеньор Морган, — заявил он. — Против вас не выдвинуто никаких обвинений.
— С какой стати меня обвинять в чем бы то ни было?
Он повернулся, чтобы взглянуть на Руссо Сабина.
— Просто наш начальник полиции хочет задать вам несколько вопросов.
Вперед.
Я был слишком спокоен и независим, чтобы Сабин почувствовал себя удовлетворенным. Его глаза были полуприкрыты, а маленький рот на жирном лице беззвучно изрыгал ругательства. Наконец он произнес членораздельно:
— Вы можете отчитаться в том, где провели сегодняшний вечер?
— Разумеется. Если не знаете, спросите выводок тупоголовых, которые неотрывно следят за мной.
— Это не ответ на вопрос.
Я с отвращением махнул рукой:
— Был в своем номере, наслаждаясь медовым месяцем.
Сабин веско кивнул, сложил пальцы на животе и самодовольно поинтересовался:
— Вы, конечно, можете это доказать?
Я с презрением посмотрел на него:
— Да, у меня было шесть свидетелей, и они могут подтвердить, как я осуществлял свои брачные отношения.
Один из солдат хрюкнул, и Ортега пригвоздил его взглядом. Когда он снова повернулся ко мне, выражение его лица было твердым как скала.
— Сейчас не время шутить, сеньор.
— А кто здесь шутит? Коридорный принес нам наверх ужин и шампанское; мы с женой развлекались несколько часов, а затем спустились вниз, оставили немного денег в казино.
— Это не совсем обычно для молодоженов.
— Иногда наступает время, когда уже можно сделать и перерыв, — пояснил я. — Все, кто когда-либо имел дело с женщиной, знают об этом. — Я наблюдал, как его лицо багровеет и пальцы угрожающе сжимаются. — А в чем, собственно, дело? — Я посмотрел на Сабина.
Тот не стал отвечать. Вместо этого он заявил:
— Ранее вы и ваша жена посетили некий ресторан. Там вы поужинали, щедро и глупо разбрасываясь деньгами, а потом развлекали танцовщицу за своим столиком.
— И что тут не так?
Последовала пауза в несколько секунд, затем Сабин вскинул голову:
— А то, что спустя некоторое время эта юная леди была найдена мертвой.
Я снова почуял его, этот особенный запах опасности. Но странно, он исходил вовсе не от этих типов за столом.
Сабин продолжил:
— Возможно, вы сумеете припомнить, о чем разговаривали с ней.
— Черт, я был совершенно пьян. Моя жена уже вставила мне за то, что я полез разговаривать со шлюхой. Кроме нескольких комплиментов, я ничего не помню. — Я поерзал на стуле. — За мной же следили ваши люди. Разве они не доложили вам, как все было?
