Хельга подошла к аккуратно накрытому столу и села.
– Завтра я куплю вина. Выглядит очень аппетитно. – Она посмотрела на прекрасно приготовленные омары и тарелку с рисом. – Похоже, вы отлично готовите, Терри.
– Ладно, если это все, миссис Рольф, я побежала, – сказала Терри. – Уберусь завтра.
Относительно успокоившаяся, Хельга, уже владея собой, начала чистить омаров.
– Нет, не все, Терри, присаживайтесь.
– Извините, миссис Рольф, я же сказала, у меня свидание.
Хельга положила несколько ложек риса себе на тарелку.
– Сядьте! – Она попробовала омаров. – Превосходно!
Девушка направилась к двери.
– Терри! Вы меня слышите? Сядьте!
– Извините, миссис Рольф, но я уже опаздываю. – Она подошла к двери и открыла ее.
– Сядьте, – воскликнула Хельга, – если не хотите увидеть вашего дружка в тюрьме!
Терри помедлила, пожала плечами и с равнодушным видом вернулась и села в кресло.
«Очко в мою пользу, – отметила Хельга. – Значит, этот паршивец ей небезразличен». Она съела еще одного омара и вылила на рис лимонный сок, сожалея, что нет бокала «шабли».
– Дик говорил вам, что у него неприятности? – спросила она, выбирая следующего омара. Хельга старалась говорить спокойным тоном.
– Скажите, что вы хотели, миссис Рольф, только покороче, – безразлично произнесла Терри, – у меня свидание.
– Очень вкусные омары, – повторила Хельга. – Когда у вас встреча с Диком?
– Какая вам разница?
«Очко в ее пользу, – подумала Хельга. – Будь осторожней».
– Да, у Дика неприятности, – продолжала она. – Вас не удивляет, как он ухитрился купить мотоцикл, который стоит больше четырех тысяч долларов?
Девушка откинулась в кресле, скрестив длинные ноги.
– Это его забота. Только те, кому нечем заняться, суют нос не свое дело.
«Еще одно очко в ее пользу, – подумала Хельга, – но у меня на руках козырная карта».
– Он не рассказал вам, что украл у меня кольцо, продал его и на вырученные деньги купил мотоцикл?
Она очистила очередного омара и полила его соком.
Терри промолчала, но взглянула на часы.
– Вы меня слышите?
– Да. А какое мне до этого дело?
– Никакого.
– Вы хотите что-то сказать, миссис Рольф?
– Да. Передайте Дику, если он не появится здесь в девять часов вечера, я обвиню его в краже кольца.
Терри кивнула и встала:
– В девять? Хм, зачем он вам в такое время, миссис Рольф?
Хельга доела омара.
– О, для того, чтобы навести здесь порядок, Терри. Идите и передайте. – Она уставилась на девушку холодным взглядом. – Если, конечно, не хотите, чтобы он провел ночь в тюрьме.
– Миссис Рольф, я дам вам совет. – Терри пошарила в кармане брюк, достала два смятых пятидесятидолларовых банкнота и бросила их на пол. – Вот деньги, которые Дик вам должен. Ни его, ни меня вы больше не увидите. А теперь совет: когда у немолодой женщины припекает в трусиках из-за мальчишки, по возрасту годящегося ей в сыновья, помогает холодная вода. Примите прохладную ванну, миссис Рольф.
Повернувшись, она вышла из гостиной.
Слушая затихающий рев мотоцикла, Хельга сидела, глядя на пустые скорлупки от омаров и чувствуя себя такой же пустой, как они.
Легкий ветерок шелестел листьями пальм. Время от времени доносился глухой стук упавшего кокосового ореха. Отдаленный гул машин с прибрежного шоссе сливался с шелестом волн на песке. Хельга сидела в мягком шезлонге. Она включила подводное освещение бассейна и выключила свет на террасе. Слабо светящаяся голубоватая вода бросала умиротворяющий отсвет на террасу.
«Немолодая женщина, у которой припекает в трусиках!!!» Самые жестокие и верные слова, когда-либо сказанные о ней. Сигарета тлела в пальцах Хельги. С тех пор, как она себя помнила, ей всегда не давал покоя острый сексуальный голод, название которому – нимфомания. Она воображала, что это ее тайна. И вот теперь девушка сорвала покров самообмана.
Припоминая прошлое, Хельга вынуждена была признать постыдный факт: другие тоже знали, хотя и молчали. Улыбающиеся официанты, крепкие молодые мужчины, даже стареющие типы, с которыми она проводила час или два, может быть, в эту самую минуту говорили о ней: «Строго между нами, старик: эта сука Рольф – настоящий огонь. Ну знаешь, жена Германа Рольфа. Валится на спину и раздвигает колени, стоит поманить пальцем!..»
По телу Хельги пробежала холодная дрожь. Она знала мужчин. Знала, что они не могут устоять перед соблазном похвастать любовными победами. Отчего она воображала, что они не будут хвастаться и посмеиваться?
«Что ж, сама виновата, – сказала она себе. – У тебя нигде никогда не хватало духу противиться влечению. Ты могла бы пойти к психиатру, если бы решила бороться».
К психиатру?! Нет, это не для нее! Она должна сама исцелиться, ведь еще не поздно. Она подумала о Дике Джонсе. Должно быть, она не в своем уме, если ей взбрело в голову затащить его в постель. Этого желторотого юнца?! Обидно только, что он так отчаянно сопротивлялся, что выдумал отговорку – сломанную руку. Пошел он к черту! Пусть валяет дурака с Терри! Но вновь по телу пробежала холодная дрожь. Они будут смеяться над ней.
Пусть смеются. Хельга поднялась и пошла вдоль бассейна. Господи, не такой ли будет ее дальнейшая судьба, если Герман выживет? Ей вспомнился клуб «Приморье» со всеми его ужасными английскими чучелами, жадно следящими за тележкой с пирожными. А мужчины с лицами в красных прожилках, с расплывшимися телами? Если бы только Герман умер! Тогда она стала бы свободной хозяйкой шестидесяти миллионов долларов!
До сознания Хельги вдруг дошло, что в дверь звонят. Она посмотрела на часы. Без двадцати девять.
Дик? Может быть, Терри передала ему угрозу и он пришел, испугавшись полиции? Даже мысль о том, чтобы лечь с ним в постель, была ей противна. Но уж она сорвет на нем свою горечь и ярость.
Хельга пересекла гостиную, когда в дверь снова позвонили. С горящими яростью глазами она рывком распахнула дверь и вновь испытала шок.
На пороге стоял Фрэнк Гриттен с трубкой во рту, в плохо сидящем костюме, средняя пуговица которого была готова отлететь под напором солидного брюшка.
– Прошу прощения, миссис Рольф. – Он вынул изо рта трубку. – Я ехал домой и увидел в окнах слабый свет. У меня есть для вас информация, но если вы хотите, чтобы я заехал позже или завтра…
Она подавила ярость и через силу улыбнулась:
– Входите, мистер Гриттен. Я как раз собиралась выпить. Вы присоединитесь?
– Спасибо.
Он последовал за ней в гостиную.
– Здесь уютно, но очень уединенно.
– Да? – Она подошла к бару. – Что вам налить?
– Вы здесь одна, миссис Рольф?
Помедлив, Хельга взглянула на него:
– Да.
– Разумно ли это? Место совсем безлюдное.
– Что вам налить? – Резкий тон ясно говорил, что она не намерена выслушивать советы.
– Мы, полицейские, пьем виски, миссис Рольф.
Она непринужденно рассмеялась:
– Мне следовало знать, ведь я читаю детективы.
Она налила ему виски, слегка разбавив содовой, а себе смешала мартини с водкой.
– Снаружи прохладнее.
С бокалом в руке Гриттен вышел за ней на террасу и, когда она села, опустился в кресло рядом с ней.
– Я вроде бы припоминаю владельца виллы. Ему не повезло.
– Я слышала. – Она отпила мартини, подумав, что он не так хорош, как коктейль Хинкля. – У вас есть для меня новости?
– Да. Вы говорили, что сведения нужны вам срочно. – Гриттен раскурил трубку, отпил виски, довольный, кивнул и продолжал: – Дик Джонс… – Он сделал паузу и заговорил, глядя на нее. Пристальный взгляд его голубых глаз был жестким взглядом полицейского. – Я намерен не только выдать вам информацию, но и предложить совет.
– Меня интересуют исключительно факты, мистер Гриттен. В советах я не нуждаюсь.
– В том-то и дело. – Гриттен попыхивал трубкой, явно не обескураженный ее резким тоном. – Я дам факты, но в вашем теперешнем положении совет тоже пригодится.
– Сначала давайте факты!
Гриттен вынул трубку изо рта, посмотрел на нее и пальцем примял тлеющий табак.
– Вы недавно в Нассау, да и, наверное, в Вест-Индии. Я прожил здесь двадцать лет. Вы наняли на работу Дика Джонса. Наверное, посчитали его хорошим парнем, которому стоит помочь. Вы не удосужились справиться в полиции, а в этих краях, миссис Рольф, прежде чем кого-нибудь нанимать, необходимо получить рекомендации или посоветоваться с полицией.
Хельга отпила мартини и поставила бокал.
– Вы хотите сказать, что я совершила грубую ошибку, нанимая юношу?
– Да, миссис Рольф, именно так. Я уже вам говорил, что у Джонса были неприятности. Живя в таком уединенном месте, вы ни в коем случае не должны были его брать на службу.
Хельга застыла:
– Господи Боже! Такого мальчика! Не говорите мне, что он убийца!
С прежним серьезным выражением на лице Гриттен покачал головой:
– Нет, не убийца. В двенадцать лет его направили в исправительное учреждение за кражу цыпленка.
