– Я хочу видеть мистера Викери, – сказал он.
– Викери – это я, сэр, – ответил дворецкий, поворачиваясь от двери.
Круглое лицо детектива приобрело цвет спелого мускатного винограда, а глаза медленно вылезли из орбит, будто сзади них находился маленький воздушный насос. Что касается остальных частей тела, то их скрывала одежда, но все равно было понятно, что если на лоб инспектора положить сухую щепку, то она моментально вспыхнет ярким пламенем. Когда Тил вновь обрел дар речи, голос его был очень похож на писк.
– Что-о?
– Викери, сэр, – повторил дворецкий. – Меня зовут Викери.
Инспектор Тил внимательно вгляделся в него.
– Ваше имя – Трусанефф, – сказал он, – и вы три года отсидели в тюрьме Паркхэрст за вооруженное ограбление.
– Да, сэр, – уважительно ответил дворецкий. – И тем не менее я сменил прежнее имя на имя Викери.
Тил посмотрел мимо него на человека со шрамом, стоявшего в другом конце холла.
– И его имя тоже Викери? – спросил он скрежещущим голосом.
– Да, сэр. Его имя тоже Викери, – обернувшись, кивнул дворецкий.
– И сколько же еще людей по имени Викери находится в этом доме? – почувствовав сильное головокружение, простонал инспектор.
– Пятеро, сэр, – невозмутимо ответил дворецкий. – В этом доме все носят имя Викери, за исключением мистера Нордстена. Даже кухарку зовут Викери, – добавил он со вздохом, – поэтому мы сами все время путаемся.
В выпученных глазах детектива появилось нечто такое, что заставило бы отступить и спрятаться даже гремучую змею, а ноги его вдруг проявили неодолимое стремление бежать сразу во всех направлениях. Как мы уже отмечали, мистеру Тилу очень не повезло, поскольку такое состояние не оставило ему шансов. Тем не менее, он упрямо рвался вперед, но все его усилия сдержать гнев уже не напоминали медвежью хватку тяжеловеса, без труда скрутившего борца веса пера. Скорее всего, они были похожи на отчаянную попытку человека удержать спадающие брюки, у которых только что лопнули подтяжки.
– Тогда я хочу видеть мистера Нордстена, – проскрежетал он, и угрюмый дворецкий поклонился:
– Сюда, пожалуйста, сэр.
Он провел детектива в библиотеку, и тот оглядел комнату такими ошалевшими глазами, как будто его хватили по голове дубинкой. В библиотеке сидели два человека и курили сигары. Один из них, бледный и усталый, был Ивар Нордстен – Тил, который считал своим долгом знать хотя бы в лицо каждого важного человека в стране, узнал его без труда, – а другого человека Тил знал даже слишком хорошо.
– Добрый вечер, сэр, – коротко поздоровался Тил с Нордстеном и взглянул на Святого. – Как я понимаю, ваше имя тоже Викери?
– Клод, – терпеливо улыбнулся Святой, – боюсь, мы вас немного подурачили.
Тил даже задохнулся. От этого цвет его лица стал еще больше напоминать обожженную солнцем кожу блондинки.
– Подурачили, – горестно повторил он, – это уж точно.
– Видите ли, Клод, – искренне объяснил Саймон, – когда я услышал, что вы направляетесь сюда в поисках парня по имени Викери, я подумал, что будет забавно, если вы найдете здесь полный дом этих Викери. Я так и представил себе ваше терпеливое выражение лица...
– Представили? – сдавленным голосом, едва сдерживаясь, сказал Тил. – Ну, так мне это не интересно. Мне интересно то, что вы сами делаете здесь под именем Викери...
– Вы считаете, – прокашлявшись, холодно перебил его Нордстен, – что имеете право врываться сюда и вести себя подобным образом, мистер... э-э-э...
– Меня зовут Тил, сэр, – строго произнес детектив. – Старший инспектор Тил.
– Он инспектирует все, что угодно, – сказал Святой. – Газовые счетчики, канализацию, курятники...
– Я из Скотланд-Ярда! – почти выкрикнул Тил.
– Это как раз там, где шотландские стрелки вывешивают белье после стирки, – пояснил Саймон.
Нордстен кивнул, а у Тила чуть не отлетели пуговицы с воротничка.
– Но это не должно мешать вам изложить свое дело в подобающей манере, – важно сказал Нордстен. – Что же привело вас сюда?
– Вот этот человек, – ответил детектив, бросив на Святого уничтожающий взгляд, – известный преступник. Его настоящее имя – Саймон Темплер, и я хочу знать, что он делает в вашем доме под именем Викери!
– Все это очень легко объяснить, – тут же отозвался Нордстен. – Мистер Темплер – мой близкий друг. Я знаю о ею репутации, но вряд ли следует заходить так далеко, чтобы называть его преступником. Он действительно очень известный человек, а слуги всегда много болтают. Полагаю, мистер Темплер несколько преувеличивает важность такой болтовни, но всякий раз, когда он приезжает ко мне, он настаивает, чтобы его называли Викери, дабы не поставить меня в неловкое положение.
– И как долго он находился с вами на этот раз? – невежливо осведомился Тил.
– С прошлого вечера или, может быть, следует сказать, с сегодняшней ночи.
– А не припомните ли точное время?
– Было самое начало третьего. Я встретил мистера Темплера на Бонд-стрит, прямо у выхода из Барньярд-клуба. Я возвращался с ужина домой довольно поздно и пригласил его поехать со мной...
Надо признать, что старшего инспектора Тила мулы никогда копытами в живот не лягали. Но если бы произошел такой печальный случай, можно с полной уверенностью утверждать, что выражение его лица в тот момент было бы точно таким же, как и сейчас, когда он, разинув рот, безмолвно уставился на Нордстена. Дважды инспектор попытался протолкнуть слова через голосовые связки, которые, казалось, склеились, и лишь третья попытка увенчалась успехом.
– Так вы говорите, что встретили Темплера в два часа ночи на Бонд-стрит и сразу привезли его сюда?
– Конечно, – коротко бросил Нордстен. – А в чем дело?
Тил набрал полную грудь воздуха. В чем дело? А как же таксист, которого отыскали сегодня днем и который рассказал, что человек, опознанный им по фотографии как Саймон Темплер, около двух часов ночи заплатил ему пятьсот фунтов за машину, куртку и фуражку? Правда, тот человек сказал, что покупает машину для музея...
– А такси при нем было? – едва слышно вымолвил Тил.
– Да, было, – с тенью удивления ответил Нордстен. – Он только что купил его, чтобы подарить какому-то музею. Перед тем как ехать сюда, нам пришлось отвести эту машину в гараж.
– А как вы, черт возьми, обо всем догадались, Клод? – восхитился Святой.
– Догадался, говорите? – Тил сжал кулаки. Он много чего хотел сказать, но не находил слов. Догадался! Правда, никто не сумел записать или запомнить номер его такси, с которого и начались все неприятности, поскольку задние фонари машины не горели. Никто не мог с уверенностью опознать и само такси, которое было серийной машиной довоенного выпуска. Никто не мог с уверенностью опознать и того человека, который сидел за рулем такси. Но ведь есть же предел этой цепи совпадений? Святой встретил Тила у клуба и видел, как он туда вошел. Святой купил машину-такси. Вскоре после этого Тил ехал в такси и попал в такую переделку, которую мог устроить только злой гений Святого. А они говорят – догадался! Остекленевшие глаза инспектора вновь обратились на Святого. Но какой суд Соединенного Королевства примет в качестве доказательства описание издевательски-снисходительной улыбки Саймона Темплера? Тил вновь обратился к Нордстену:
– Как долго у него уже было это такси, когда вы встретились?
– Не более нескольких минут, – ответил Нордстен. – Когда я ехал по Бонд-стрит, мистер Темплер стоял около машины. Я остановился, он указал мне на удаляющегося шофера и рассказал, что сделал.
– С вами был кто-то еще?
– Мой шофер.
– А вы знаете, что ваш дворецкий – отсидевший в тюрьме преступник?
– Не вижу здесь никакой связи, – поднял брови Нордстен, – но я, естественно, знаком с его прошлым. Если хотите знать, я интересуюсь перевоспитанием бывших преступников.
Эрик был очень утомлен, по в тот момент напряженность его голоса и нервные движения рук могли быть приняты за признаки нарастающего гнева.
– Если я вас правильно понял, инспектор, вам нужны мои показания в связи с неким преступным деянием, – несколько напыщенно произнес он, – и я буду рад дать их в соответствующем месте. Полагаю, моя репутация послужит достаточной гарантией моих свидетельств.
Саймон Темплер стряхнул с сигары пепел и поднялся с кресла. В накинутом поверх белья шелковом халате он выглядел весьма живописно, а обращенная к инспектору его улыбка была совсем ангельской.
– У меня складывается впечатление, Клод, – лениво произнес он, – что вы взяли не тот след. Будьте же хорошим спортсменом и мужественно признайте поражение. Заглядывайте как-нибудь в другой раз, и уж тогда мы все для вас устроим по полной программе: будет вам и люк под ковром, и мрачное подземелье с двумя мертвыми телами, и...
– Как бы я хотел, чтобы одно из тел оказалось вашим! – страстно пожелал Тил.
