Наконец щелкнула задвижка и в дверях комнаты для допросов появился Каллаген. Свою огромную шляпу он держал в руке, подставляя веснушчатую лысину безжалостному люминесцентному сиянию. Он неуклюже попятился, пропуская вперед Галли. Глядя на нее сверху вниз, он покровительственно улыбался, точно она была его собственностью.
Галли выглядела такой же свежей и опрятной, как и днем. На ней были темно-коричневый костюм и черная шляпка. Предположение о вдовьем трауре опровергала светло-зеленая блузка под жакетом. Лишь синеватые круги под глазами намекали на то, что ей пришлось пережить.
Я встал, и она застыла на месте, выставив ногу вперед, но так и не сделав следующего шага.
— Мистер Арчер! Не ожидала встретить вас сегодня вечером. — Она завершила начатый шаг и протянула мне руку в перчатке. От нее шел холод даже через лайковую перчатку.
— Зато я такой возможности не исключал. Вы не подождете минуту — мне надо переговорить с Каллагеном.
— Конечно, подожду.
Она присела на скамью. Каллаген завис над ней, осыпая ее благодарностями за оказанную помощь. Галли немного натянуто улыбалась в ответ. Толстяк сержант перегнулся через стойку, жадно пожирая глазами миссис Тарантини.
Надев шляпу, помощник шерифа повернулся ко мне:
— Ну что там у вас, приятель? Постойте, я вас уже где-то видел. Вы были с Марио в баре на набережной. Вы его друг?
— Я частный детектив и разыскиваю Джо Тарантини. Моя фамилия Арчер.
— По ее поручению? — он кивнул в сторону Галли.
— По поручению ее матери. — Я отвел его в дальний конец комнаты. — Я говорил с девушкой, которая сегодня утром видела нечто такое, что может вас заинтересовать. На рассвете она отдыхала на Макерель-Бич в полном одиночестве.
— В полном одиночестве? — Вокруг его глаз собрались насмешливо-недоверчивые морщинки.
— Так она говорит. Так вот, она видела, как из моря на берег вышел мужчина с каким-то узлом на шее — наверное, с одеждой, потому что на нем ничего не было. Он пересек пляж и скрылся в кустах. Потом она услышала звук отъезжающей машины за прибрежной рощицей.
— Так вот, значит, куда делся Тарантини... — протянул помощник шерифа.
— Она говорит, что это был не Джо. И не Марио. Она хорошо знает обоих.
— Что еще за девчонка? Где она сейчас?
— Я встретил ее в «Арене» сегодня вечером. Пытался привести ее сюда, но она от меня сбежала.
— Какая она с виду?
— Блондинка. Худенькая такая.
— Ха! Сейчас половина девчонок в городе блондинками заделались. Когда, говорите, она видела этого парня?
— Незадолго до рассвета. Было еще темно, и она его как следует не разглядела.
— А ей, часом, не померещилось? — спросил он. — Лично я не удивился бы, если бы девушке, лежащей на пляже в полном одиночестве в такое время, что-нибудь померещилось.
— Не думаю, — сказал я. Хотя, возможно, он был прав. Рут была не лучшим свидетелем.
Он повернулся к Галли, снова сняв шляпу. Даже голос его изменился, когда он заговорил с ней, словно с женщинами это был совершенно другой человек.
— Э-э, миссис Тарантини. Напомните мне, пожалуйста, в какое время вы отвезли мужа в порт.
Она встала и четкой походкой подошла к нам.
— Точно не знаю. Полагаю, около четырех утра.
— Но, во всяком случае, до рассвета?
— По крайней мере за час до рассвета. Когда я вернулась в Санта-Монику, еще не совсем рассвело.
— Да-да, кажется, так вы мне и сказали.
— Это имеет какое-то значение?
— В деле об убийстве все имеет значение, — внушительно сказал он.
— Вы думаете, его убили? — спросил я.
— Тарантини? Пока неясно. Утром начнем прочесывать дно моря в том районе.
— Но вы упомянули об убийстве.
— Именно так. Тарантини подозревается в убийстве. Лос-анджелесское управление отдало приказ всем постам о его задержании. Разве вы не слышали об убийстве Даллинга?
Я взглянул на Галли. Она едва заметно покачала головой.
— Ах, это, — неопределенно сказал я.
— Я ужасно устала, — заявила она. — Я попрошу мистера Арчера отвезти меня домой.
— С удовольствием, — ответил я.
На ступеньках суда она взяла меня под руку. Ее пальцы сильно сжали мою руку, но это было даже приятно.
— Я рада, что вы появились, Арчер. Я несколько часов подряд отвечала на вопросы полицейских и совершенно потеряла ощущение реальности, точно все это происходит во сне. А вы такой основательный — на вас можно опереться, правда?
— Достаточно основательный. Я вешу сто восемьдесят пять фунтов.
— Я не это имела в виду, вы знаете. Все эти полицейские физиономии, они как маски смерти. А у вас нормальное человеческое лицо.
— Нормальное человеческое лицо и масса других достоинств, — пробормотал я. — Кстати, я тоже бывший полицейский. И должен сказать, вы идете по тонкому льду.
Она сильнее сжала мою руку.
— По тонкому льду?
— Да, вы не ослышались. Я не понимаю, почему лос-анджелесская полиция не задержала вас в качестве главного свидетеля.
— С какой стати они станут меня задерживать? Я ни в чем не виновата.
— Возможно, не виноваты на деле. Но не в помыслах. Вы слишком умны, чтобы Тарантини мог обвести вас вокруг пальца. Вы не могли прожить с ним больше двух месяцев, так и не догадавшись, чем он занимается.
Она отпустила мою руку и отступила назад, когда я открыл для нее дверь моей машины.
— Садитесь, миссис Тарантини, Вы ведь просили, чтобы я отвез вас домой. Кстати, где ваша собственная машина?
— Я не решилась сесть за руль сегодня вечером. У меня был такой тяжелый день, а вы тут устраиваете мне перекрестный допрос. — Голос ее надломился. Была ли это игра? Не знаю.
— Садитесь. Я хочу послушать, что вы рассказали в полиции.
— Вы не имеете права так со мной разговаривать. Жену нельзя заставить свидетельствовать против мужа. — Но она все-таки села в машину.
— Можно, если она его сообщница, — сказал я и с силой захлопнул дверцу, ставя точку в предложении.
Она отодвинулась к противоположному краю сиденья.
— Я даже не знала, что Джо подозревают в убийстве, пока мне не сказал Каллаген. И вообще, ордера на его арест нет. Его разыскивают просто для того, чтобы допросить. В квартире Кейта нашли отпечатки его пальцев. — Голос ее слегка дрожал.
— Вы должны были подумать. — Я свернул налево, по направлению к главной улице. — Узнав об убийстве Даллинга, вы должны были подумать об утреннем визите Тарантини в его квартиру. Что вы сказали по этому поводу в полиции?
— Ничего. Я ни словом не упомянула об этом. Сказала, что отвезла Джо прямо в Пасифик-Пойнт.
— И после этого вы говорите, что не понимаете, что я имею в виду? Насчет тонкого льда?
— Я не могла им сказать, — прошептала она. — Если его найдут, этого будет достаточно, чтобы посадить его на электрический стул.
Я остановился перед мигающим красным огоньком светофора, потом пересек главную улицу, направляясь в сторону шоссе.
— Еще днем вы были сильно настроены против Тарантини. И вдруг превратились в примерную жену. С чего бы такая метаморфоза?
— Можете приберечь свой сарказм для другого случая, Арчер! — Она снова начала показывать характер. — Джо не слишком приятный человек, но на убийство он не способен. Кроме того, я его жена.
— Однако это не мешало ему торговать героином.
— Как вы узнали?
— С опасностью для жизни. Но, главное, не от вас.
— Я узнала об этом лишь несколько недель назад. Это отвратительно. Я хотела уйти от него, но я боялась. По-вашему, это преступление?
— Боялись чего, Галли? Послушать вас, Джо и мухи не обидит.
— Он не убивал Кейта! — крикнула она. — Я в этом уверена. У него не было причины.
— Бросьте, вы же знаете, что была. Вы просто не хотите в этом признаться, потому что боитесь оказаться замешанной в это дело. Как будто вы уже не замешаны в него с головой.
— Какая у него была причина?
— Одну вы назвали мне сами сегодня днем. Джо был разъярен, сказали вы, потому что Даллинг показал мне, где он прячется. Однако теперь, когда дело приняло плохой оборот, вы рассказываете другое.
— Кейта не было в квартире. И выстрела тоже не было. Иначе бы я услышала.
— Его никто не слышал, но выстрел все-таки был. Нужны другие мотивы? Пожалуйста. Джо, должно быть, знал, что у вас роман с Даллингом. Об этом знали все.
— Вы лжете!
— Вы отрицаете сам факт или осведомленность о нем широкой публики?
— Это не факт, Между мной и Кейтом ничего не было, мы просто дружили. За кого вы меня принимаете?
— За женщину, которая ненавидит своего мужа. Вы можете сколько угодно называть ваши отношения с Даллингом платоническими, но Джо не из тех, кто станет вникать в такие тонкости. Вы ведь не будете отрицать, что Даллинг был от вас без ума.
