– Спасибо, – сказал он. – Скажите, я выгляжу так же ужасно, как и чувствую себя?
– Выглядите вы нормально, – ответил бармен. – А как вы себя чувствуете? – осведомился он как бы ненароком.
– Прекрасно.
Святой поднялся. На какое-то мгновение ему показалось, что голова его сейчас отвалится, но затем все прошло.
– Что случилось? – спросил бармен.
– Я поскользнулся.
– Когда напьется, он ведет себя отвратительно.
– Со многими происходит то же самое. Куда он подевался?
– Ушел. Он бросился отсюда со всех ног. Может, он испугался, что вы как следует отделаете его, когда придете в себя.
– Может быть, – согласился Святой, оценив великодушие бармена. – Как давно он ушел?
– Довольно давно. Послушайте меня, не надо огорчаться. Лучше выпейте и остыньте. За счет заведения.
– Вот это, во всяком случае, хорошая идея, – согласился Святой.
После выпитого виски, а возможно, и благодаря ему боль в голове Саймона начала утихать. Он пересек бульвар и остановился у входа в студию, чтобы поговорить с привратником.
– Лейтенант Кондор? – переспросил привратник. – Нет, сэр. Он ушел сразу же после вас. Он не сказал, куда направляется.
Саймон поднял трубку внутреннего телефона и набрал номер Пегги Уорден.
– Итак, вы все еще на месте, – сказал он. – Разве они вас не уволили вместе со всеми?
– Думаю, что мне придется остаться здесь до конца недели и помочь мистеру Браунбергу в ликвидации дела.
– Это очень хорошо.
– Вы очень торопились, когда уходили отсюда.
– Мои ноги не могли устоять на месте. Мне пришлось поторопиться, чтобы не отстать от них.
– Вы должны оставить мне свой адрес, по которому мы сможем выслать вам чек.
– Я надеюсь еще увидеться с вами до этого.
– Вы все еще продолжаете заниматься расследованием?
– Да.
– Интересно посмотреть, на кого вы похожи, когда отдыхаете?
– Вы можете угадать.
– На сценариста, – сказала она.
– А что вы собираетесь делать потом?
– А вы?
– Я пока не знаю. Можно мне позвонить вам?
– Я буду дома. Вероятно, займусь стиркой своей последней пары шелковых чулок. Номер моего телефона есть в справочнике.
– Я не слишком-то хорошо умею читать, – ответил Святой. – Но постараюсь найти кого-нибудь, кто поможет мне.
Он направился на стоянку за своей машиной и поехал на север, в сторону холмов, которые простираются посреди прерии между бульваром Сансет и берегом океана. Там жили Лазарофф и Кендрикс, а не Орландо Флейн; по теперь уже преследование Флейна не казалось Святому столь важным делом. Флейна можно будет разыскать и позднее, если он вообще не возражает против того, чтобы его разыскали, если же возражает, то он не будет сидеть дома и ждать. Но с некоторых пор Святому стало представляться, что обстоятельства дела должны были складываться несколько иначе, и Орландо Флейн никак не вписывался в эту новую схему. Вы как будто бы смотрите на лошадку в цирке в полной уверенности, что она настоящая, а потом вдруг обнаруживаете, что эта просто два человека, надевшие специальный костюм...
Дом был расположен довольно высоко на скале, нависавшей над Стрипом, – этой странной ничейной землей посреди города, границы которого традиционно простирались до джерсийского конца Голландского тоннеля. Паркуя свою машину, Саймон заметил, что в гараже, дверь которого была открыта, находятся машины. Он нажал на кнопку звонка, испытывая теперь твердую уверенность в том, что колеса расследования наконец завертелись и теперь уже ничто не сможет их остановить.
Кендрикс сам распахнул перед ним дверь. Сейчас он больше, чем когда-либо, походил на серьезного представителя торговой фирмы, словно бы им следовало поменяться местами и именно Кендрикс должен был бы стоять за дверью и пытаться войти. Увидев Святого, он на мгновение растерялся, но затем на лице его появилась ухмылка, должно быть, выражавшая гостеприимство.
– Сюрприз, сюрприз, – сказал он. – У супермена, оказывается, кроме всего прочего, есть еще и нюх, как у ищейки. Мы как раз начали праздновать. Заходите и помогите нам.
– Я не получал вашего приглашения, – добродушно заметил Святой, – и поэтому не знал, когда приходить.
– Ну, кто-то же должен быть первым, – ответил Кендрикс.
Он провел Саймона в гостиную, где при их появлении Вик Лазарофф вскинул свою всклокоченную седую голову, оторвавшись от увлекательного занятия по смешиванию коктейлей.
– Добро пожаловать, – приветствовал он Саймона. – Вы собираетесь поближе изучить гениев, когда они навеселе. А мы ответим вам тем, что будем изучать вас в таком же состоянии.
– Это знаменательное событие, – сказал Саймон.
– Могу поспорить, что это именно так. Некоронованные короли Голливуда снова на троне...
– Это уже точно известно?
– Осталось лишь поставить наши подписи, и мы сделаем это завтра же, если только сможем держать ручку в руках после сегодняшнего вечера.
Саймон устроился на подлокотнике кресла.
– Голдвин, должно быть, очень высокого мнения о вас.
– А почему бы и нет? Учтите, что благодаря нам сможет стать еще более знаменитым.
– Но мне кажется, что это все же несколько слишком.
– О чем это вы?
– Об убийстве Афферлитца, – сказал Святой. – Не стоило убивать его, чтобы заполучить вас назад.
В комнате воцарилось молчание. Кендрикс неподвижно стоял посередине комнаты. Лазарофф осторожно поставил на стол бутылку, из которой он наливал что-то в шейкер. Молчание их было весьма многозначительным.
– Это неудачная шутка, – наконец произнес Кендрикс.
– Конечно, – невозмутимо ответил Святой, – если бы только не было столь очевидным, что Сэм Голдвин расправился с ним, чтобы заполучить обратно двух своих любимых писателей. В противном случае некоторые могли бы предположить, что писатели сими проделали все это, чтобы вновь обрести свободу.
– Очень неудачная шутка, – заметил и Лазарофф.
– Единственное, чего я не могу попять, – продолжал Саймон, – почему это вы решили, что будет очень умно свалить всю вину на меня.
– Что мы решили?
– Почему вы послали мне эту записку и от лица Афферлитца позвонили в полицию, сообщив о подозрительном человеке около дома? Вы хотели, чтобы полиция застала меня в доме, где находился труп, и, вполне возможно, меня отправили бы на недельку-другую в тюрьму за убийство.
Наступившее после его слов молчание казалось еще более напряженным, чем прежде. Саймон решил сохранять невозмутимое выражение лица и не прерывать молчания, заставляя их тем самым первыми предпринимать какие-либо шаги.
И Лазарофф не выдержал.
Он слегка потянулся, словно бы приподнимая руками какую-то тяжесть.
– Лучше расскажи ему, Боб, – сказал он.
Кендрикс шевельнулся, и Святой посмотрел на него.
– Думаю, что стоит рассказать, – согласился Кендрикс. – Мы действительно послали вам эту записку.
– Зачем?
– Ради шутки. – У Кендрикса был вид школьника, вызванного к директору. – Одна из наших вечных дурацких шуток. Вы могли стать сенсацией дня. Огромные заголовки в газетах, когда вас арестовали бы, и длинные статьи, Когда выяснилось бы, что все это ошибка.
– А как бы, интересно, полиции удалось это выяснить?
– Должен вам сказать, что, задумывая наш розыгрыш, мы и предположить не могли, что Афферлитца убьют.
– Об этой вы подумали уже потом.
Лазарофф запустил пальцы в свои всклокоченные волосы и произнес:
– Бог мой, мы его не убивали!
– Вы просто несколько перестарались, и он этого не вынес.
– Мы его даже не видели.
– Тогда почему же вы ничего не сказали? Вы думали, что я буду там и полиция меня схватит. Если вы удивились, узнав, что Афферлитц убит, почему же вы не удивились, что я все еще не в тюрьме?
– Мы очень удивились, – ответил Кендрикс. – Когда я увидел вас сегодня днем в конторе, то чуть не упал.
– Но вы так ничего и не сказали.
– Мы, как бы это сказать, намекали, старались выяснить, как у вас обстоят дела.
– Но вам было наплевать на то, что я могу попасть в переплет.
– Мы ничего не знали наверняка. Вы ведь могли и не попасться на удочку с этой запиской. Все могло случиться. Вы ведь могли бы и вовсе не вернуться домой в ту ночь...
– Нет, вы знали, что я получил записку и поверил ей, – холодно сказал Святой. – Вы видели, как я проводил Эйприл Квест и отправился домой. Ваша машина проехала мимо, когда мы с ней прощались. – Это была еще одна часть головоломки, для которой нашлось подходящее место в общей схеме. – А потом вы видели, как я приехал к Афферлитцу. И именно тогда вы позвонили в полицию. И после этого вы все еще продолжали считать, что я не попал в беду?
Кендрикс беспомощно развел руками.
– Вы загоняете меня в угол, – сказал он. – Прямо как прокурор. А правда заключается в том, что мы не знали, что там случилось. О вас идет слава как о человеке, который прекрасно умеет выбираться из всяких переделок. А мы просто ничего не знали. И мы не могли открыто признаться в своем поступке, ведь если бы полицейским стало известно о том, каким образом мы хотели над вами подшутить, то они, подобно вам, непременно решили бы, что это мы совершили убийство и подстроили все так, чтобы свалить вину на вас. Мы тоже попали в ужасную передрягу. Сама судьба, должно быть, вмешалась, когда мы задумывали эту шутку. Мы окончательно запутались. Нам пришлось помалкивать и лишь надеяться, что все как-нибудь устроится.
