последовало, и Владик немного успокоился. Тем не менее, дрожь его не оставляла, а картина, открывающаяся в лучах автомобильных фар и прожекторов, была просто страшной.
– Так, всё, едем обратно, – скомандовал один из начальников.
Институт, в котором Владик несколько раз бывал вместе со своим шефом, сейчас также вызывал некоторую оторопь. Обычно заполненный большим количеством людей, оживлённо разговаривающих и вечно куда-то спешащих, сейчас второй, директорский этаж был абсолютно пуст. После посещения туалета, где в сопровождении всё тех же автоматчиков Владик был на короткое время отстёгнут от своего сопровождающего, вся группа вернулась в ту же комнату, где они были раньше.
Два начальника в балаклавах ушли.
Да, похоже, знаменитый кинорежиссёр переиграл их всех, думал Владик. Значит, он все-таки обратился к ментам, и они, установив наблюдение за ячейкой на вокзале, провели операцию его задержания. Но тогда причём здесь институт, куда его привезли вместо камеры предварительного заключения? Они же не могут знать о существовании Казаченко и обо всей операции, выставляющей шефа главным организатором похищения. У Казаченко огромные связи и соответственно возможности, он вызволит его из ментовки. Но при чём здесь институт?
Владик недоумевал, зачем они ездили на заброшенный завод. Спрашивать что-либо у конвоиров было бесполезно, а в голову лезли только идиотские кадры из старых советских фильмов про войну и расстрелы на краю котлованов и рвов.
Один из начальников быстро вернулся и мотнул головой показывая всем на выход. Они опять вышли на территорию, где их поджидал второй начальник, и направились мимо автомобиля в сторону железнодорожной ветки, на которой стоял одинокий товарный вагон.
Когда они подошли к вагону, на Владика пахнуло неистребимым запахом железной дороги. Его сиюминутная успокоенность от мысли, что Казаченко выручит, испарилась в одну секунду. Вернулась внутренняя дрожь, которая начала перерастать в панику, когда последовал приказ заходить внутрь вагона. В передней части вагона был смонтирован большой современный экран, перед которым стоял одинокий табурет.
– Садись, – скомандовал начальник.
Владик, уже привыкший быть неразлучным со своим сопровождающим, подошёл вместе с ним к табурету, сел на него и стал озираться, чтобы хоть как-то сориентироваться в полумраке вагона. Он даже не заметил, как сопровождающий быстрым и лёгким движением перестегнул наручник, заменив свою руку на большую металлическую скобу, приваренную к каркасу вагона. Только увидев уходящего от него неприметного типа, Владик понял, что он теперь пристёгнут не к человеку, а к вагону. Он уставился на большой чёрный экран, понимая, что предпринять ничего не может и придётся смириться с какими-то непонятными грядущими событиями.
Оба начальника в балаклавах, сопровождавший его неприметный тип и два автоматчика вышли из вагона. Владик остался один. Над его головой что-то пискнуло, и Владик понял, что включилась громкая связь в динамике, прикреплённом к верхней части каркаса вагона.
– Слушай меня внимательно, – из динамика очень громко раздался знакомый голос шефа.
Владик от изумления забыл все свои предыдущие страхи, моментально с ужасом поняв, что шеф всё знает.
– Слушай меня внимательно, – повторил Тим. – Ты, сволочь, не только уголовный преступник, ты гораздо хуже, ты предатель. И ты прекрасно должен знать, как поступают с предателями.
– Тимофей Юрьевич, – хриплым срывающимся голосом закричал Владик, – я сейчас вам всё объясню!
– Замолчи, тварь поганая, я всё равно тебя не слышу, внутренняя видеокамера включена, и я могу видеть твою мерзкую рожу, но звук я отключил, чтобы не слышать твой скулёж. Я третий раз повторяю, слушай меня внимательно. Вагон оборудован не только внутренней, но внешней видеокамерой, и я сейчас её включаю.
Экран перед Владиком превратился в довольно чёткую картинку, на которой был виден железнодорожный путь впереди вагона, а в далеке на рельсах что-то лежало. Примерно посередине между вагоном и тем, что лежало на рельсах, располагалась железнодорожная стрелка, после которой путь раздваивался.
– Тебе ведь хорошо видно, что расположено впереди вагона, – продолжал Тим. – Я сейчас включу прожектор, и трансфокатором приближу изображение лежащего на рельсах человека, чтобы было видно ещё лучше.
Прожектор осветил лежащего на рельсах человека, и по мере приближения картинки Владик узнавал знакомую Юлькину одежду.
– Ты ведь, сволочь, интересовался не только деньгами и чужими жёнами, но и наукой. Помнишь, как ты меня спрашивал, в чём состоит «проблема вагонетки»? Так вот вагон, в котором ты сидишь, сейчас представляет собой ту самую вагонетку. А её проблему будешь решать ты. Видишь под правой твоей рукой рычажок? Это дистанционный переключатель стрелки. Рычажок сейчас в левой позиции. Если его не переключать движущийся вагон поедет по левой ветке, если переключить вправо, вагон поедет прямо. Левая ветка ведёт прямо в котлован, который ты только что видел. Если ты переключишь рычаг вправо, вагон поедет прямо и задавит Юльку, которая под воздействием сильнейшего снотворного крепко спит на рельсах, ничего не чувствуя и ни о чём не подозревая.
Владик вскочил на ноги, насколько позволял наручник, пристёгнутый к скобе, и начал рвать этот наручник в надежде, что ему удастся что-нибудь оторвать, либо скобу от каркаса вагона, либо металлическую цепочку наручника. Он бессвязно кричал что-то, поворачивая голову в разные стороны в надежде найти объектив внутренней видеокамеры.
– Успокойся, сволочь, тебе сейчас придётся принимать не очень простое решение. Если ты не переключишь рычаг дистанционного управления стрелкой, ты убьёшь себя, если переключишь, убьёшь свою любовницу. Решай. Даю тебе три минуты на раздумье. Сейчас включится метроном, а через три минуты стопорное устройство под колесом вагона будет отброшено, и вагон поедет вперёд по наклонному пути, набирая скорость. До стрелки вагон будет ехать примерно одну минуту. Трансфокатор привожу в нормальное положение, чтобы ты хорошо видел стрелку. Всё, время на обдумывание пошло.
Владик увидел, как на экране изображение удаляется, и стрелка, расположенная примерно на пол пути между вагоном и Юлькой, становится видимой. Он с ужасом и ненавистью посмотрел на расположенный под правой рукой рычажок, на который не обратил раньше внимания. Из репродуктора очень громко раздавался стук метронома.
Владику приходилось убивать людей. После окончания военного училища в составе диверсионных групп спецназа ему не раз приходилось рисковать собственной жизнью и для выполнения поставленных задач лишать жизни людей. Но там были враги, и этим всё сказано. А здесь перед ним лежала на железнодорожном пути беспомощная Юлька, которую он любил и которая любила его. Мысли путались. Он понимал, что обманутый шеф не без оснований называет его сволочью, а Юльку его любовницей. Но шеф же не знает, они с Юлькой реально любят друг друга. И вообще, как они, все эти менты и шеф, будут потом, когда появится труп, объяснять
