Управляющий, решил Майрон. Наверное, всегда вот так смотрит в окно, что там происходит поблизости. Ну и отлично. Майрон направился к двери, держа наготове фотографию Сьюзи Ти. Там его уже поджидал этот господин.
— Могу быть чем-нибудь полезен? — спросил он.
Майрон показал ему фотографию. Мужчина взглянул на нее и прикрыл глаза.
— Знакома вам эта женщина? — спросил Майрон.
— Я разговаривал с ней не далее как вчера. — Голос сообщника звучал глухо, словно из-за стены.
Нет, этот малый на наркоторговца не похож.
— О чем?
Мужчина откашлялся и сделал шаг от двери.
— О моей дочери, — с трудом выговорил он. — Ее интересовала моя дочь. Пойдемте.
Они миновали прилавок с мороженым. За ним сидела женщина в инвалидной коляске. С широкой улыбкой она просвещала кого-то из посетителей насчет сортов мороженого и их странных названий, перечисляя входящие в них ингредиенты. Майрон скосил взгляд налево. Веселье было в полном разгаре. Девочки толпились у прилавка, смешивая и взбалтывая различные составляющие, чтобы создать свой персональный сорт.
— Любите мороженое? — спросил провожатый.
— Кто же не любит? — пожал плечами Майрон.
— Да не все, к сожалению. Впрочем, не будем гневить Бога, постучим по дереву. — И он действительно постучал костяшками пальца по столу. — Вам какое?
— Все равно, не беспокойтесь.
Этот ответ мужчину явно не удовлетворил.
— Кимберли?
Женщина в инвалидной коляске посмотрела на него.
— Сделай нашему гостю «Сливочного снеговика».
— Сию минуту.
Весь зал пестрел фирменными знаками «Сливочного снеговика». Вот чем его, стало быть, угощают. Снеговик. Снег. Майрон еще раз посмотрел на хозяина. Минувшие пятнадцать лет ничего ему не прибавили и ничего не убавили — просто стал старше, нормальное дело, — но теперь Майрону все стало ясно.
— Вы Карл Сноу, — сказал он. — Отец Алисты.
— А вы из полиции?
Майрон заколебался.
— Впрочем, не важно. Сказать мне все равно нечего.
Майрон решил взбодрить его.
— Вы что же, намерены поспособствовать прикрытию еще одного убийства?
Майрон ожидал шока или вспышки гнева, но Сноу всего лишь энергично затряс головой.
— Я читаю газеты. Сьюзи Ти умерла от передозировки героина.
Может, попробовать надавить посильнее?
— Ну да, а ваша дочь просто выпала из окна.
Майрон тут же пожалел о сказанном. Не надо гнать лошадей. Он ожидал вспышки. Ее не последовало. Лицо Карла Сноу как-то сразу осунулось.
— Присядьте, — сказал он. — Присядьте и скажите, кто вы.
Майрон сел и, не сводя глаз с Карла Сноу, представился. В глубине зала разгоралось именинное веселье. Парадокс, подумал Майрон: день рождения девочки устраивает человек, потерявший собственную дочь, — но тут же отогнал эту мысль.
— В газетах и по телевидению говорят о передозировке, — повторил Карл Сноу. — Это правда?
— Не уверен, — сказал Майрон. — Потому я и занимаюсь этим делом.
— Я тоже кое-чего не понимаю. Почему именно вы? Почему не полиция?
— Неужели так трудно просто сказать мне, что привело ее сюда?
Карл Сноу откинулся на спинку стула и водрузил очки на переносицу.
— Сначала позвольте задать один вопрос: у вас есть хоть какие-нибудь доказательства того, что Сьюзи Ти была убита? Да или нет?
— Прежде всего, — начал Майрон, — у нас имеется факт: Сьюзи была на восьмом месяце беременности и собиралась начать полноценную семейную жизнь.
Судя по реакции, это не произвело на Сноу большого впечатления.
— Это еще мало что доказывает.
— Согласен, — кивнул Майрон. — Но есть нечто такое, что мне известно точно. Вчера Сьюзи была здесь. И разговаривала с вами. А несколько часов спустя ее не стало.
Он посмотрел за спину собеседника. К ним приближалась молодая женщина в инвалидной коляске с грандиозным сооружением в руках. Майрон поднялся было помочь, но Карл покачал головой, и он остался сидеть на месте.
— Один «Снеговик», — объявила женщина, водружая его перед Майроном. — Приятного аппетита.
Снеговик с трудом поместился бы в багажник автомобиля. Майрон подумал, что еще чуть-чуть, и стол перевернется.
— Это что, на одного? — спросил он.
— Ну да, — кивнула девушка.
— А ангиопластика или, может, укол инсулина к этой порции не полагаются? — осведомился Майрон.
— Впервые слышу, — рассмеялась она.
— Мистер Болитар, познакомьтесь с моей дочерью Кимберли, — представил ее Карл Сноу.
— Рада познакомиться. — Кимберли одарила его улыбкой — из тех, что и циника заставляют думать о божественном. Они поболтали минуту-другую ни о чем — оказывается, управляющей была Кимберли, а Карл — владельцем заведения, — а затем она вернулась за прилавок.
Провожая дочь взглядом, Карл заговорил:
— Ей было двенадцать, когда Алиста… — Он остановился, будто не мог подобрать верное слово. — За два года до того от рака груди умерла их мать. Ее смерть сильно подействовала на меня. Начал пить. Кимберли родилась с церебральным параличом. Ей нужен был постоянный уход. Ну а Алиста, как бы сказать… она, наверное, очутилась между молотом и наковальней.
Словно по сигналу, зал огласился громким смехом. Майрон оглянулся и посмотрел на именинницу. Она тоже весело улыбалась, рот ее был перемазан шоколадом.
— Мне совершенно не хочется задевать ни вас, ни вашу дочь, — сказал Майрон.
— Я готов поговорить с вами, — медленно произнес Сноу, — но при одном условии: вы должны пообещать, что это наша последняя встреча. Еще одного вторжения прессы в нашу жизнь я просто не выдержу.
— Обещаю.
Карл Сноу потер виски.
— Сьюзи хотела узнать обстоятельства смерти Алисты.
Майрон ждал продолжения, но так и не дождавшись, спросил:
— А конкретнее?
— А конкретнее, не убил ли Гэбриел Уайр мою дочь.
— И что же вы ответили?
— Что после встречи с мистером Уайром один на один я убедился в его невиновности. Что это была трагическая случайность и что я принимаю это объяснение. Я также сказал Сьюзи, что, поскольку наш с мистером Уайром разговор имел конфиденциальный характер, добавить мне больше нечего.
Майрон не сводил глаз с собеседника. Карл Сноу говорил с заученной монотонностью. Майрон ждал, когда же он поднимает на него взгляд, но так и не дождался. Сноу просто покачал головой и мягко произнес:
— Все никак не могу поверить, что ее нет.
Майрон так и не понял, кого он имеет в виду, Сьюзи или Алисту. Карл Сноу зажмурился и отвернулся в сторону Кимберли. Кажется, этого хватило, чтобы он немного приободрился.
— Вам не приходилось терять детей, мистер Болитар?
— Нет.
— Избавлю вас от банальностей. Да и вообще от объяснений избавлю. Я знаю, что обо мне думают люди: бесчувственный отец, который за хорошую мзду отпустил на волю убийцу собственной дочери.
— Но на самом деле это не так?
— Бывает, ребенка хочется любить наедине с самим собой. И оплакивать, бывает, тоже хочется в одиночку.
Майрон не совсем его понял и промолчал.
— Попробуйте мороженое, — сказал Сноу, — а то Кимберли заметит. У этой девочки глаза на затылке.
Майрон потянулся за ложкой и зачерпнул немного взбитых сливок пополам с чем-то похожим на заварной крем. Божественно.
— Ну как?
— Божественно, — сказал Майрон.
— Кимберли сама придумала этот сорт. — Сноу улыбнулся, но радости в этой улыбке не было.
— Она гений.
— Она хорошая дочь. И ей здесь нравится. С Алистой у меня все получилось не так, как нужно. Но второй такой ошибки я не сделаю.
— Это вы и сказали Сьюзи?
— Примерно. Я старался объяснить ей мою тогдашнюю позицию.
— Которая заключалась?..
— Алиста обожала «Лошадиную силу» и, как каждая девочка ее возраста, была без ума от Гэбриела Уайра. — По лицу Карла мелькнула тень. Он отвернулся. — Приближался день рождения Алисты. Прекрасный возраст — шестнадцать лет. Денег устроить большое празднование у меня не было, но я знал, что скоро будет выступление «Лошадиной силы» в «Мэдисон-сквер-гарден». По-моему, тогда они давали не так уж много концертов — честно говоря, меня не особенно это интересовало, — но тут я разузнал, что предполагается предварительная продажа билетов. Встал рано, часов этак в пять утра, и занял очередь. Посмотрели бы вы на нее. Никого старше тридцати, и я в этой компании часа два выстоял как минимум. Когда подошла моя очередь, первое, что сказала мне кассирша, пощелкав клавишами компьютера, что все, билеты кончились, но тут же спохватилась: подождите, говорит, есть последние два. По-моему, никогда в жизни я не был так счастлив, покупая что-нибудь. Словно это не билеты на концерт, а сама судьба. Словно так предназначено свыше, понимаете?
Майрон кивнул, по возможности неопределенно.
