– Прощайте, Эсме.
– Майрон, вы расскажете Норму?
Кажется, ее больше волновали собственная репутация и работа, нежели обвинение в убийстве. Или это лишь ловкая маскировка?
– Нет, – проговорил он. – Не расскажу.
Пока по крайней мере.
Епископальная академия. Когда-то здесь учился Уин.
Эсперанса подвезла Майрона на машине после встречи с Эсме Фонг. Она остановилась на противоположной стороне улицы, заглушила мотор и повернулась к Майрону.
– Что теперь? – спросила она.
– Не знаю. Мэттью Сквайрс сейчас там. Можно подождать до ленча и попробовать проникнуть внутрь.
– Интересная мысль, – кивнула Эсперанса. – Но очень глупая.
– А у тебя есть получше?
– Давай пойдем сразу. Сделаем вид, будто присматриваем школу для своего ребенка.
– Думаешь, это сработает?
– Все лучше, чем торчать тут зря.
– Кстати, мне нужно, чтобы ты проверила алиби Эсме Фонг. У ночного портье по имени Мигель.
– Мигель, – повторила она. – Потому что я латиноамериканка, да?
– Да.
Эсперанса не возражала.
– Утром я звонила в Перу.
– И что?
– Поговорила с местным шерифом. Он утверждает, что Ллойд Реннарт покончил с собой.
– А как насчет трупа?
– Скала называется Глотка Дьявола. Там еще ни разу не нашли ни одного трупа. Это любимое место самоубийц.
– Ясно. Можешь раздобыть еще кое-какую информацию по Реннарту?
– Например?
– Как он купил бар и приобрел дом в Спринг-Лейк-Хайтс.
– Зачем тебе это знать?
– Ллойд Реннарт был кэдди у начинающего игрока. Вряд ли ему платили много.
– И?..
– Вероятно, после неудачи Джека на чемпионате он получил крупную сумму денег.
– Думаешь, кто-то заплатил Реннарту?
– Не думаю, – ответил Майрон. – Но возможно.
– Будет сложно выяснить это после стольких лет.
– Хотя бы попытайся. И еще – двадцать лет назад Реннарт попал в крупную аварию в Нарбете. Это маленький городок где-то по соседству. В автокатастрофе погибла его первая жена. Надеюсь, тебе удастся что-нибудь разузнать.
Эсперанса нахмурилась:
– Насчет чего?
– Не был ли он пьян. Привлекали ли его к суду. Имелись ли другие жертвы.
– И что дальше?
– Вдруг он кого-то разозлил. Может, ему мстила семья первой жены.
Эсперанса продолжала хмуриться:
– И что, они сначала ждали двадцать лет, потом выследили Реннарта в Перу, столкнули со скалы, вернулись, украли Чэда Колдрена, убили Джека Колдрена… Ты понимаешь, о чем я?
Майрон кивнул:
– Конечно, ты права. Но я все-таки хочу, чтобы ты выяснила о Реннарте все, что сумеешь. Похоже, здесь есть связь. Надо только ее найти.
– Я ее не вижу, – возразила Эсперанса. Она заправила за ухо выбившуюся прядь. – По-моему, Эсме Фонг более перспективная подозреваемая.
– Согласен. Но все равно узнай. Есть еще его сын. Ларри Реннарт. Семнадцать лет.
Она пожала плечами.
– Ладно, хотя это напрасная трата времени. – Эсперанса кивнула на школу: – Так мы идем?
– Конечно.
Не успели они сдвинуться с места, как в стекло машины постучала чья-то огромная пятерня. От неожиданности Майрон вздрогнул и повернул голову. На него с улыбкой смотрел чернокожий верзила с прической Нэта Коула – тот самый, с которым он говорил возле «Корт-Мэнор-инн». Верзила махнул ему рукой, попросив опустить стекло.
– Как здорово, что мы встретились, – сказал Майрон. – Я не записал номер твоего парикмахера.
Чернокожий усмехнулся. Он изобразил руками рамку – большие пальцы вместе, ладони в стороны – и поводил ею в воздухе, словно примериваясь к хорошему кадру.
– Черт, а ты с подружкой, – заметил он, покачав головой. – Я не сразу заметил. – Он наклонился и протянул руку Эсперансе: – Мое имя Карл.
– Эсперанса.
Она пожала руку.
– Да, я знаю, – проговорил верзила.
Эсперанса прищурилась:
– Мы знакомы?
– А как же.
Она щелкнула пальцами.
– Мозамбо, Кенийский Киллер, Сафари-зверь!
Карл улыбнулся:
– Приятно, когда тебя не забывают.
– Сафари-зверь? – удивился Майрон.
– Карл был профессиональным борцом, – объяснила Эсперанса. – Однажды мы вместе выступали на ринге. В Бостоне, верно?
Карл забрался на заднее сиденье. Он подался вперед, просунув голову между Майроном и Эсперансой.
– В Хартфорде, – произнес он. – В муниципальном центре.
– Парная команда, – добавила Эсперанса.
– Точно, – улыбнулся Карл. – Эсперанса, будь так добра, заведи мотор. И поезжай прямо до третьего светофора.
– А ты не хочешь объяснить, в чем дело? – спросил Майрон.
– Видишь автомобиль позади нас?
Майрон взглянул в боковое зеркало.
– Тот, что с двумя гориллами?
– Ага. Они со мной. Это плохие ребята, Майрон. Молодые. Очень агрессивные. Ты же знаешь современную молодежь. Чуть что, сразу за пистолет. Сейчас мы втроем проводим вас в одно местечко. Вообще-то я должен держать вас на мушке. Но мы же друзья, правда? Не вижу в этом смысла. Так что просто двигайтесь прямо. А мои парни последуют за вами.
– Пока мы не отъехали, – сказал Майрон, – может, выпустим Эсперансу?
Карл усмехнулся:
– А ты сексист, приятель.
– То есть?
– Будь на месте Эсперансы какой-нибудь мужчина, например, скажем, твой дружок Уин, ты бы тоже был таким галантным?
– Вероятно, – буркнул Майрон.
– А я сомневаюсь. В любом случае это был бы ложный шаг. Те парни за спиной, они такие нетерпеливые. Если увидят, как она выходит из машины, у них начнут чесаться руки, глаза вспыхнут, и вообще, они очень любят делать людям больно. Особенно женщинам. К тому же Эсперанса какая-никакая, а страховка. Один ты можешь сделать какую-нибудь глупость, а с ней – вряд ли.
Эсперанса посмотрела на Майрона. Тот кивнул. Она завела мотор.
– На третьем светофоре поверни налево, – велел Карл.
– Интересно, – произнес Майрон, – Реджинальд Сквайрс и вправду такой псих, как о нем говорят?
Не меняя позы, Карл обратился к Эсперансе:
– Я должен восхититься его дедуктивными способностями?
– Да, – ответила Эсперанса. – Иначе он жутко расстроится.
– Ясно. Что касается твоего вопроса, то Сквайрс не такой уж псих – пока принимает свои таблетки.
Пятнадцать минут, пока они ехали в автомобиле, гориллы висели у них на «хвосте». Майрон не удивился, когда Карл приказал Эсперансе свернуть на Грин-Эйкерс-роуд. Едва они приблизились к роскошно разукрашенным воротам, железные створки разъехались в стороны, как в заставке сериала «Напряги извилины». Они двинулись по длинной подъездной аллее, обсаженной деревьями. Примерно через полмили в просвете появился дом – большое прямоугольное здание, похожее на школьный спортзал.
Майрон заметил в нем только один вход – через гаражную дверь. Она открылась. Карл приказал въехать внутрь. В гараже он потребовал остановиться и заглушить мотор. Сзади автомобиль с гориллами сделал то же самое.
Дверь медленно задвинулась, закрыв солнечный проем. Света внутри не было; они оказались в полной темноте.
– Дом с привидениями в «Шести флагах», – пробормотал Майрон.
– Дай мне свой пистолет, Майрон.
У Карла было каменное лицо. Болитар отдал.
– Выйди из машины.
– Но я боюсь темноты, – сказал Майрон.
– Ты тоже, Эсперанса.
Они покинули салон. Две гориллы тоже. Шаги гулко отдавались в темной комнате – судя по эху, помещение было очень большим. Свет, горевший в салоне автомобиля, немного рассеивал мрак, но это продолжалось недолго. Майрон еще не успел ничего разглядеть, как дверца захлопнулась.
Абсолютная тьма.
Майрон на ощупь обошел вокруг машины и нашел Эсперансу. Она взяла его за руку. Они замерли и стали ждать.
Внезапно в лицо им ударил мощный прожектор, как на маяке или на съемочной площадке. Майрон закрыл глаза. Потом он заслонил их ладонью и прищурился. Перед ярким светом стоял какой-то человек. Его фигура отбрасывала гигантскую тень на стену позади Майрона. Точь-в-точь как сигнал Бэтмена.
– Никто не услышит ваших криков, – произнес мужской голос.
– Это что, строчка из фильма? – усмехнулся Майрон. – Обычно говорят: «Никто не услышит, как ты кричишь». Но я могу и ошибаться.
– Многие люди погибли в этой комнате, – прогрохотал голос. – Меня зовут Реджинальд Сквайрс. Вы расскажете мне все, что я хочу знать. Или ты и твоя подруга станете следующими.
Майрон взглянул на Карла. Тот хранил невозмутимый вид. Майрон опять повернулся к свету.
– Вы богаты, не правда ли?
– Очень богат, – поправил его Сквайрс.
– Тогда могли бы нанять сценариста получше.
Майрон покосился на Карла. Тот медленно покачал головой. Вперед шагнул один из двух громил. В ярком свете Майрон увидел его довольную улыбку. Он напрягся в ожидании удара.
