— Вот и не говорите мне о том, что я сам знаю!
Он резко развернулся и возвратился к останкам и непосторонним лицам.
Когда я вышел из больницы, дождь лил еще сильней. Улицей текла вода, унося в океан слои летней пыли. Чем выше я поднимался, тем больше было воды. Поднимаясь по каньону миссис Броудхаст, я словно плыл против течения по быстрой реке. Издалека был слышен шум пенного потока, омывающего ранчо. Перед домом стоял «Кадиллак» Брайана Килпатрика. На переднем сидении восседала платиновая блондинка, которую я в первое мгновение не узнал. Лишь подойдя вплотную к черному лимузину, я сообразил, что именно ее Килпатрик представлял мне, как свою невесту.
— Как дела? — спросил я.
Она опустила окно и всмотрелась в меня сквозь сетку дождя.
— Мы с вами знакомы?
— Мы познакомились в субботу, в доме вашего жениха.
— Правда? Наверное, я была в дупель…
— Не стану возражать, мисс… Кроме того, вы были брюнеткой.
— Это парик. Я меняю цвет волос в зависимости от настроения. Все говорят, что я ужасно переменчива!
— Это заметно. И в каком же настроении вы сейчас?
— Честно говоря, я потрясена этим потопом! Над домом Брайана оползает склон, во внутреннем дворике уже тонны грязи. Поэтому я поехала с ним. Я не в восторге от этого сидения в машине!
— А зачем Брайан приехал сюда?
— Говорит, по делам.
— У него дело к Джин Броудхаст?
— Кажется, он называл эту фамилию. Ему звонила какая-то женщина и он летел сломя голову. Эй! Скажите ему, чтобы поторопился! — крикнула она, когда я повернул к дому.
Я вошел без стука и осторожно прикрыл за собой дверь. Шум потока перешел в ворчание, оставаясь, однако, достаточно громким, чтобы заглушить мои крадущиеся шаги. В гостиной не было никого, но из комнатки за ней пробивался свет. Приблизившись я услыхал голос Джин:
— Не нравится мне все это. Если свекрови нужны эти вещи, почему она не попросила меня?
— Она не хотела вас волновать, — как-то не вполне уверенно отвечал Килпатрик.
— Но я волнуюсь! Зачем ей в больнице счета и пистолеты?!
— Наверное, она хочет привести в порядок свои дела на случай, если с ней что-нибудь случится.
— Она что, хочет покончить с собой?!
Джин сказала это тихо, сдавленным голосом.
— Разумеется, нет!
— Так зачем же ей пистолеты?
— Этого она мне не сказала. Я только выполняю ее волю. В конце концов, я ее совладелец…
— Несмотря на это, я не могу вам…
— Она только что мне звонила!
— Я попробую поговорить с ней.
— Я бы вам не советовал!
В тоне Килпатрика послышалась угроза. Раздался звук шагов, а потом изумленный женский вздох. Я вошел. Джин лежала на черной кожаной кушетке, бледная, тяжело дыша. Над ней стоял Килпатрик с телефонной трубкой в руке.
— Может, вы померяетесь силами с равным противником? — спросил я.
Он сделал движение, словно намереваясь броситься на меня, но вовремя понял, что я только этого и жду. Кровь отхлынула от его лица, нитки сосудов проступили, словно царапины. Он неуверенно усмехнулся мне, но в покрасневших глазах его читался страх.
— У нас с Джин вышло небольшое недоразумение… Ничего серьезного…
Джин встала, одергивая юбку.
— Я считаю все это очень серьезным! Он толкнул меня… Хотел забрать вещи свекрови…
Она указала на черную папку на столе. Я взял ее в руки.
— Отдайте это мне, — заявил Килпатрик, — это моя собственность!
— Возможно, вы когда-нибудь возьмете ее, но не так быстро.
Он потянулся за папкой. Я треснул его по руке и толкнул в плечо, налегая телом. Попятившись, он тяжело стукнулся о стену и осунулся, словно подвешенный на крючок за воротник. Я ощупал его в поисках оружия, но ничего не нашел. Его лицо выражало бесконечную злость, вчера я уже видел это выражение. Он терял все и чувствовал, как вся жизнь утекает сквозь пальцы.
— Я подам на вас жалобу шерифу Тримейну, — заявил он.
— Хорошая мысль. Ему будет небезынтересно узнать, что вы сделали с миссис Броудхаст.
— Я ее лучший друг, если хотите знать! Много лет я веду ее дела!
— Она называет это ограблением…
Это его поразило.
— Она так сказала?
— Она сказала, что была совершенно ограблена. Вам это не нравится?
Он продолжал безвольно торчать у стенки. Рыжеватые, мокрые от пота волосы упали на его высокий веснушчатый лоб. Он пригладил их ладонью, словно аккуратный вид еще мог все изменить.
— Я в ней ошибся, — заявил он. — Думал, у нее больше ума. И больше признательности. Но чего можно ожидать от женщины?
Он глянул на меня, проверяя, не удастся ли со мной договориться на почве женоненавистничества.
— Да, она абсолютно неблагодарна. Абсолютно неблагодарна за то, что ее пятнадцать лет шантажировали, разграбив достояние ее семьи. Женщины — это совершенно неблагодарные существа!
Он не мог вынести несправедливости моих слов, глаза его были исполнены горечи, губы кривились.
— Я нигде не преступал закон! Чего не скажешь о ней. Она оболгала меня в ваших глазах, но, видно, забыла, что сделала сама!
— А что она сделала?
Мне не следовало спрашивать его напрямую. Это напомнило ему, что безопасней держать язык за зубами.
— Я еще подумаю, говорить ли вам!
— Ну, так я сам вам скажу. Миссис Броудхаст застрелила мужа. Скорей всего, это вы склонили ее к преступлению. Вы по уши сидите во всем этом дерьме!
— Это ложь!
— А кто донес ей, что Лео собирается на Гавайи? Это привело к преступлению.
Он быстро глянул на меня, но тут же отвел глаза.
— Я думал, он уезжает с моей женой…
— Но жена ушла от вас раньше.
— Я надеялся, что она вернется ко мне…
— Если вы найдете способ избавиться от Леона?
— Это не входило в мои планы, — сказал он.
— Не входило? Вы довели Броудхастов до ссоры. А вечером вы обследовали охотничий домик, желая узнать, чем все кончилось. Вы видели, как миссис Броудхаст стреляла в мужа или же слышали выстрел. И поскольку пуля не убила Леона, вы довершили дело ножом.
— Ничего подобного я не делал!
— Но кто-то же это сделал? Вы не отрицали, что были там.
— А сейчас отрицаю! Я не стрелял и не резал его!
— Может, вы расскажете, что же именно вы сделали?
— Я был свидетелем — это все.
Я фыркнул ему в лицо, хотя мне было не до смеха. Гадко видеть, как мужчина превращается в маленького перепуганного крысенка. Даже такой мужчина, как Килпатрик.
— Ладно, свидетель, так что же произошло?
— Я допускаю, что вы хорошо это знаете. Но от меня вы ничего не услышите. И если у вас есть хоть капля соображения, вы не будете становиться мне поперек дороги! Отдайте папку!
— Отберите ее у меня!
Он смотрел на меня, словно взвешивая это предложение. Но надежда и жажда боя уже угасли в нем. Мираж победы развеялся, и Килпатрик начал вживаться в роль человека, проигравшего все. Он молча повернулся и вышел из комнаты. Лишь перед тем, как хлопнуть входной дверью, он заорал мне:
— Я вас выживу из города!
Джин подошла ко мне беззвучно, вытянув вперед руку, словно внезапно ослепший человек в незнакомом месте.
— Все это правда? — тихо спросила она.
— Что именно?
— То, что вы сказали об Элизабет?
— К сожалению, да.
Она тяжело оперлась на мое плечо.
— Это выше моих сил! Сколько это будет продолжаться?!
— Уже не долго. Где Ронни?
— Спит. Его сморило.
— Разбудите его и оденьте. Я отвезу вас в Лос-Анджелес.
— Сейчас? Но почему?
Было несколько причин. Я предпочел обойти молчанием главную из них: я не знал, чего ожидать от Килпатрика, памятуя о револьвере, спрятанном в ящике бара, которым он, по-видимому, готов был воспользоваться. Я подвел Джин к большому окну в конце гостиной и показал ей поток, превратившийся в стремительную черную реку, способную тащить поваленные деревья. Несколько стволов уже создали настоящую плотину неподалеку от дома, и там разливалось озерцо. Сверху доносился грохот камней по каменистому руслу потока, напоминавший стук кегельных шаров. — На этот раз дом может не выдержать, — сказал я.
— Но вы же не поэтому хотите нас отсюда забрать!
— Не только поэтому. В Лос-Анджелесе вы оба будете в большей безопасности. У меня там тоже есть дело, мне нужно связаться с капитаном Шипстадом, я предпочитаю иметь дело с ним, а не с местной полицией.
В течение последнего часа польза сотрудничества с Эрни становилась все более очевидной, и я решил позвонить ему сейчас же. В голосе Эрни чувствовался холодок.
— Я ждал твоего звонка раньше.
— Прошу прощения. Мне нужно было съездить в Саусалито.
— И как, приятно провел уик-энд? — со скандинавским хладнокровием спросил он.
— Не слишком. Открыл еще одно убийство, давнее.
