Сначала в каюту залез Вилли, затем я, поскольку у меня был револьвер. Кэри присела на корточки в полуприкрытой двери, искусно замаскировавшись брезентом. А Дэвид занял место у румпеля, приняв профессионально-небрежную позу и – это уже его собственная блестящая находка – зажав в руке бутерброд из нашего скудного запаса. Набив рот, он рассчитывал основательно смягчить приобретенный в Харроу выговор.
Мы затаились в темноте каюты, вдыхая густой, как рыбий жир, воздух и слушая храп Ньюгорда, порой перекрывавший шум дизеля. Вдруг Вилли заметил:
– Не понимаю, почему доктор пустился за нами, если все, что вы говорили о его нарушениях, – правда.
– Решения принимает не он. Его давным-давно купили со всеми потрохами.
– Кто? Миссис Смит-Бэнг?
– Видимо да. Не знаю только, каким образом. Она могла дать деньги в долг или подловить на торговле наркотиками... А может быть, он просто любит приключения.
Сквозь щели стал пробиваться свет.
– Подходят, – предупредил Дэвид.
Пара замызганных иллюминаторов располагалась слишком далеко в носу каюты, а мотора большого катера не было слышно из-за шума нашего собственного дизеля. Поверх плеча Кэри через полуприкрытую дверь я видел, как сзади ударил яркий луч прожектора, и тонкая фигура Дэвида отбросила длинную тень. Он резко обернулся и сердито взмахнул рукой с бутербродом – отличный штрих.
Тут свет ударил мне прямо в глаза, и я невольно откинул голову назад. Через щель в стенке каюты я видел, как большой белый корпус приблизился к нашему правому борту на несколько футов. Луч пробежал по открытой палубе и снова остановился на Дэвиде. С катера послышался громкий голос:
– Что за судно?
Кэри громко подсказала:
– "Ставангерский смарагд".
Бутерброд прекрасно компенсировал произношение Дэвида.
– Куда вы направляетесь?
– Домой, – громко повторился шепот Кэри.
Но ту она не могла разобрать слов и растерялась. Я уже взвел курок револьвера – но тут инициативу проявил Дэвид. Он приставил к уху руку с бутербродом, наклонился вперед и крикнул то, что звучит одинаково на всех языках:
– А?
– Где твой отец?
– Спит.
И тут Кэри что-то добавила, а Дэвид исправно повторил.
И наступила тишина. Я приложил ухо к стенке, но уловил лишь вибрацию работающего дизеля. Неужели мы чего-то не учли? Затем свет стал слабеть. Большой белый катер удалялся; через иллюминатор впереди виднелся лишь оставленный им пенистый след.
Я спросил Кэри:
– Что вы добавили в конце?
Она замялась, но потом призналась:
– Идите к черту! Я думаю, сын рыбака вполне мог так сказать. Как вы считаете, можно сказать Дэвиду, что он повторял за мной?
Вилли довольно рассмеялся у меня над ухом.
– Мне кажется, такие выражения ему пора уже знать.
Я осторожно опустил курок и снова закрепил револьвер на левом запястье.
Ньюгорд продолжал храпеть.
Огни на суше стали постепенно исчезать за многочисленными островками и скалистыми кручами. Впереди выросли крутые берега, окружили нас со всех сторон и сомкнулись сзади. Наш баркас превратилось в жука, ползущего в щели между молчаливыми черными скалами – осталась только полоска воды впереди и полоска неба над головой. То ли из-за царившей здесь тишины, то ли из-за эха, наши голоса звучали удивительно громко и отчетливо. И когда Вилли щелкнул зажигалкой, это звучало почти как выстрел.
– Что нам теперь стало известно? – осторожно спросил он.
– Когда вы убегали, я промахнулся по одному типу. Его зовут Пэт Кэвен, и именно он убил в Бергене Стэна. Сейчас он работает на Дейва Таннера – лондонского частного детектива, захватившего судовой журнал. Судя по всему, Кэвен с Таннером и орудовали в Аррасе.
Вилли поспешно приложил палец к губам.
Но Дэвид на корме продолжал управлять судном, теперь под руководством Кэри. Девушка прихлебывала горячий чай из крышки термоса.
Вилли еще больше понизил голос.
– Так кто из них убил Мартина?
– По закону несут ответственность за убийство оба.
– И вы могли бы доказать их вину?
– Я пока об этом всерьез не задумывался.
Вилли выдохнул дым вперед, – холодный ночной бриз дул нам в спины.
– И вы полагаете, что раз этим с самого начала занимались Таннер с Кэвеном, за ними стояла миссис Смит-Бэнг, которая затеяла и шантаж, и все прочее?
– Да, что-то в этом роде.
– Но если они убили Стэна, чтобы тот ничего не рассказал вам, – задумчиво спросил Вилли, – то почему так затянули с этим?
– Я полагаю... – мне почудился перебой в работе дизеля, я покосился на Вилли, который тоже что-то уловил. Но дальше двигатель работал ровно. Я полагаю, что миссис Смит-Бэнг узнала о причастности Стэна только после убийства Мартина. Ведь вскоре после него кто-то обыскивал его лондонскую квартиру.
– Откуда вы знаете?
– Я сам там побывал – Дэвид дал мне ключ.
– О Господи! Неужели? – По правде говоря, не ожидал я такой бурной реакции. – И разумеется, без ведома полиции! Из того, что вы не сообщаете полиции разных стран, вполне можно составить целую книгу, верно? Итак, вы говорили...
– Я полагаю, при судовом журнале было сопроводительное письмо, которое Фенвик мог хранить в своей квартире. Но я его там уже не нашел. Видимо, нашли его они, узнали, что посредником был Стэн – но чтобы того устранить, понадобилось время. Убить за деньги человека – совсем не то, что купить безделушку в лавке на Портобелло-роуд или рыбу на бергенском базаре. Миссис Смит-Бэнг уже наняла убийц в Лондоне, и явно не хотела, чтобы те простаивали без дела. Когда я собрался в Норвегию, то черт меня дернул упомянуть про это Таннеру – и потому заодно с убийством Стэна решили шантажировать меня.
На этот раз дизель зачихал совершенно отчетливо.
Вилли с опаской покосился в его сторону.
– Надеюсь, этот чертов мотор не собирается... И все равно у меня просто в голове не укладывается, что Эли Смит-Бэнг могла нанять убийц, чтобы...
– Чтобы спасти "АПД-лайн" от краха и себя от разорения? Ради страховой премии в полмиллиона фунтов стерлингов? Да люди готовы продать собственную жену, чтобы бесплатно перехватить бутылку у молочника.
Вилли, не отрываясь, смотрел вперед.
– Возможно, вы правы... Теперь ей предстоит уладить дело со страховым обществом Ллойда... – В его голосе чувствовалась растерянность.
– Она шантажировала собственного страховщика – не компанию "Сахара лайн" и не кого-то другого.
– Но чем шантажировала? О чем могла идти речь в судовом журнале?
– Вот об этом и нужно завтра спросить Ньюгорда. Ради того мы до него и добирались – что бы ни воображала Кэри.
И тут дизель заглох.
Средь голых черных скал угасло эхо, и в наступившей гулкой тишине слышался только плеск волн о корпус замедлявшего ход баркаса.
Дэвид смущенно кашлянул.
– Я ничего не трогал...
Кэри вскочила.
– Топливо должно было хватить, я уверена. – Она посветила фонарем на приборную доску. – Ну конечно.
– Может быть, я что-то не так сделал? – спросил Дэвид.
– Да нет же, – отмахнулся Вилли. – Мотор либо работает, либо нет. Осталось только выяснить, почему он не работает. Он снял кожух и посветил в моторный отсек.
Я заглянул через его плечо и увидел заржавленный и закопченный двигатель с множеством каких-то трубок. Вилли нажал кнопку стартера, дизель пару раз чихнул и умолк.
– Как вы думаете, в чем дело? – спросил его Дэвид.
Вилли огорченно хмыкнул.
– Наверное, что-то с подачей топлива. Обычная история. – Он снова безуспешно попытался завести мотор.
– Топливный насос? – предположил я, вспомнив запись в судовом журнале "Скади".
Вилли покосился на меня.
– Только бы не это. О, Господи...
– Может быть, пока выключить свет, чтобы не посадить аккумулятор?
– Ну, я не думаю...
Тут дверь надстройки рывком распахнулась, и как медведь из берлоги вывалился Ньюгорд.
– Почему стоит машина?
Через пять минут при свете закрепленного на крыше каюты фонаря они втроем уже вовсю разбирали дизель, обмениваясь многозначительными хмыканьями и односложными репликами. Мы с Кэри сидели у бесполезного теперь руля и негромко беседовали, уписывая бутерброды.
– Почему он проснулся? – спросила она.
– Из-за того, что заглох дизель. Он так привык к жизни на судне с работающими машинами, что просыпается от тишины.
Если он начал плавать в шестнадцать, а ушел на пенсию в шестьдесят, то большую часть жизни спал только под гул судовых машин.
Я перегнулся за борт и спросил:
– Мы можем сесть на рифы?
– Пока что нет. До ближайшей каменной гряды оставалось ярдов двести.
– А если бросить якорь?
– До дна здесь примерно столько же.
Я невольно представил себя сидящим на верхушке черной прозрачной колонны такой высоты и почувствовал, как по спине пробежала дрожь. Действительно, на катере не было каната или цепи длиннее пятидесяти футов.
