— Здравствуйте, господин Крутов. Я — Ципора Коэн, — входя в кабинет, поздоровалась и представилась руководитель группы аудиторов.
— Здравствуйте, милая девушка. Присаживайтесь, — улыбнувшись, сказал Виктор. — Вам очень идёт этот деловой, брючный костюм.
— Я не девушка! — вспылила руководитель группы аудиторов. — Я закончила Гарвардский университет, имею учёную степень и, у себя на родине, являюсь руководителем крупного отдела!
— Вы замужем? — меняя доброжелательную улыбку на деловое выражение лица, спросил Виктор.
— Это к моей работе не имеет никакого отношения, — нахмурившись, сказала руководитель группы аудиторов.
— Извините, если мой вопрос показался вам бестактным.
— Допустим, я не замужем, — секунду помедлив, сказала старший аудитор. — И что из этого следует?
— Да, нет, не волнуйтесь. У нас тоже много таких — не замужем, и уже не девушка, так что вы не одиноки, — улыбнувшись уголками губ, сказал Виктор.
— Почему вы так со мной разговариваете!? — возмутилась Ципора. — И вообще…вы так на меня смотрите…
— Как я на вас смотрю?
— Так…вы беспардонно осматриваете мою фигуру и…раздеваете меня взглядом. В Израиле, это называется сексуальное домогательство и вас могут посадить в тюрьму. У нас, это считается серьёзным преступлением, и если мужчина, не важно — коллега по работе, или посторонний, притронется к любой части женского тела, у него будут большие неприятности.
— Но сейчас вы не в Израиле, а в России, и у нас, не важно — коллега это по работе или посторонний, может не только притронуться рукой к любой части вашего тела, но и запросто трахнуть вас прямо на рабочем месте: в кабинете, в холле, туалете или под забором.
— Как трахнуть? — удивлённо спросила госпожа Коэн.
— Ну, не знаю, смотря у кого какие вкусы и фантазии. Может разложить на столе, а может раком поставить.
— Я не очень хорошо понимаю некоторые русские выражения, — смущённо улыбнувшись, сказала Ципора. — Трахнуть — это значит, ударить?
— Это значит, вступить с вами в половой контакт. Ну…сексом заняться.
— А что значит — разложить раком?
— Поставить раком, — усмехнувшись, поправил её Виктор. — Это такая позиция в сексе.
— Я не против секса. Если по обоюдному согласию, то это нормальное явление, но только не на рабочем месте.
— А у нас запросто могут без вашего согласия, так что далеко нам пока ещё до запада, — сказал Виктор и посмотрел прямо в глаза старшему аудитору. Взгляды их встретились, и…
— Я поняла! — вдруг весело рассмеялась Ципора. — Вы специально пугаете меня, чтобы я уехала, и не проводила аудиторскую проверку. — Не выйдет, господин Крутов.
— Ну, если вы уж раскусили меня, то давайте познакомимся поближе, — засмеялся Виктор. — Значит вы не из пугливых?
— Нет, не из пугливых. Нас террористы пытаются запугать, но мой народ не запугать.
— Я прожил в Израиле год, у меня там есть свой бизнес.
— Я знаю, что вы с Далией Тененбаум партнёры по бизнесу.
— Как она там поживает?
— Хорошо поживает, если руководит такой крупной фирмой, — улыбнулась Ципора. — Недавно замуж вышла.
— А вы неплохо говорите по-русски. Специально изучали наш язык?
— Да, специально. Я училась в университете и занималась на курсах обучения русскому языку.
— Давайте поближе познакомимся. Меня зовут Виктор Сергеевич.
— Очень приятно. А меня — Ципора.
— Я предлагаю перейти на «ты», как это принято в Израиле, и продолжить наше знакомство за рюмкой хорошего вина. Завтра вылетаем в Сибирск, а сегодня…что вы скажете на то, если я приглашу вас вечером в ресторан?
— Скажу, что я согласна перейти на «ты». В Израиле, действительно, не обращаются друг к другу по отчеству, по одной простой причине, у нас в документах не пишут отчество, и не существует обращения на «вы».
— Я это знаю. А что вы ответите на второе моё предложение?
— По поводу ужина в ресторане?
— Да.
— Скажу, как по этому поводу выражаются проживающие в Израиле русские: — «Вы меня клеите», — улыбнулась Ципора и пошла к выходу из кабинета, при этом соблазнительно покачивая полными бёдрами.
«Да, задница у тебя, госпожа Коэн — широкая, как корма у ледокола. Надо будет показать тебе, как у нас в России ставят раком и как раскладывают на столе», — усмехнувшись, подумал Виктор, провожая взглядом удаляющуюся фигуру Ципоры.
— Господин Савичев, Вы отдаёте себе отчёт, насколько серьёзная ситуация сложилась на возглавляемым вами предприятии? — спросила Ципора, раскладывая на столе деловые бумаги. — Я, за четыре рабочих дня, просмотрела только небольшую часть документов и пришла в ужас. В настоящий момент, на складе предприятия в наличии готовой продукции на сумму в пять миллионов долларов, а в тоже время суммарная кредиторская задолжность комбината перед бюджетом, энергетиками и по заработной плате, на текущий момент почти десять миллионов долларов. Запасы сырья на исходе. Какие ваши дальнейшие действия?
— Так…мы думаем над этой проблемой, — невнятно произнёс директор комбината, и бросил тоскливый взгляд на Виктора.
— Значит, плохо думаете, — нахмурилась Ципора. — Я вынуждена буду доложить о создавшемся положении на комбинате, своему руководству, и оно вполне возможно, может пересмотреть наши договорные обязательства с вашим комбинатом.
— Я не знаю…вот Виктор Сергеевич, как хозяин комбината…
— Николай Семёнович, оставь нас наедине, — перебив растерявшегося директора, сказал Виктор, и с усмешкой посмотрел на грозного аудитора.
Савичев встал из-за стола, и молча покинул кабинет.
— Дорогая госпожа Коэн, — тихо сказал Виктор, и в его голосе послышалось явное раздражение. — Не суй свой нос туда, куда собака не суёт свой…
— При чём здесь собака? — спросила Ципора. — А хотела сказать…
— А я хотел сказать — не суй свой нос в дела, которые тебя не касаются. Ты приехала проводить аудиторскую проверку? Ну, так и проводи её. Сколько тебе ещё понадобится для этого дней? Я не сомневаюсь в том, что ты классный специалист и досконально разбираешься не только в бухгалтерии, но и наверняка знакома с технологией производства алюминия, и знаешь не хуже меня, что если производственный процесс остановится хотя бы на несколько часов, то комбинату придёт пиз…Виктор замялся, подыскивая более приличное слово, чем то, которое чуть не сорвалось с его языка. — В общем, тогда комбинату уже ничего не понадобится, и ваша аудиторская проверка — в том числе. Так что, давай я подпишу твои документы, и езжай-ка ты в свою землю обетованную.
— Я уеду только после того, как полностью выполню свою работу, — чеканя каждое слово, громко сказала Ципора.
— Ну-ну, — усмехнулся Виктор. — Тогда, работай…
Глава 33. В сибирской глубинке
— У меня тут намечается одна поездка — не очень далеко, несколько часов лёту на вертолёте, не хочешь составить мне компанию? Посмотришь, что такое сибирская глубинка. Для тебя это будет настоящая экзотика.
— Когда намечается эта поездка?
— Через час.
— Я успею заехать в гостиницу, чтобы переодеться и взять с собой вещи?
— Моя машина в твоём распоряжении. Но, сначала хорошо подумай. Я приглашаю тебя не на Кипр, а на Север.
— Только не надо пытаться опять пугать меня, — с улыбкой сказала Ципора. — У нас в Израиле тоже бывает снег.
— Это на горе Хермон? — усмехнулся Виктор.
— Да.
— Ну, тот снег не сравним с нашим снегом.
— Вот я и посмотрю разницу.
— Ну-ну, — усмехнулся в ответ Виктор и больше не сказал ни слова.
Пожелание одеться в дорогу теплее, Ципора выполнила добросовестно. Разумеется в меру своих возможностей и взгляда из Израиля на Россию. Лёгкий, ярко-красный пуховичок в талию едва прикрывал её большую задницу, плотно обтянутую «резиновыми» джинсами, заправленные в очаровательные яркие сапожки, а яркая вязаная шапочка дополняла весь этот наряд, который годился разве только для поездки на высокогорную лыжную базу, расположенную на горе Хермон, что в Израиле, но никак не для Сибири, где морозы бывают за пятьдесят, да ещё и с ветром. И, хотя зима по календарю уже закончилась, но на севере Красноярского края в марте бывает ещё очень холодно.
Увидев этакую габаритную снегурочку, Виктор еле сдержался, чтобы не расхохотаться. Позвонив по телефону директору комбината, который тоже должен был лететь с ним, он дал ему некоторые распоряжения относительно экипировки, особенно женской, после чего они с Ципорой на машине отправились на аэродром.
— Мы полетим на этом вертолёте? — спросила Ципора, указав на ярко-оранжевый МИ-8, стоявший на стоянке отдельно от всех остальных.
