— Свернули налево, — сообщил он вернувшись. — След хорошо виден, потому что другие машины тут не проезжали.
— Если налево, — то не к лагерю, — сказал Энди. — Налево, значит к дому Уордена и потом к плотине.
Шериф подумал, потом опять вылез из машины и пошел на перекресток.
— Есть след и направо. Они потом вернулись на свой собственный след, сделав петлю. Поедем налево.
— Вы уверены, — вмешался Энди, что они сначала поехали налево, а не потом? Если налево, то ведь дальше от шоссе.
— Налево. Направо виден двойной след, — сказал шериф.
Энди повернул налево. Справа и слева от дороги появились невысокие холмы, поросшие кустарником. Проехав примерно милю, мы вдруг оказались на тропе, которая уходила куда-то на север. Шериф вышел из машины и пошел по тропе. Посветив опять фонарем, он поднял большой палец и Энди поехал за ним.
— Нахальные, черти, — сказал он, садясь опять в машину, — думают, никто за ними не увяжется. Зря, конечно думают. Впрочем, если бы не Энди, мы бы никогда не узнали, чья это была лодка.
Холмы так близко подходили теперь к дороге, что кустарник нет-нет да и касался машины. Вдруг дорога, огибая высокий холм, сделала крутой поворот, и перед нами появился небольшой дом, стоявший на склоне холма. Вокруг дома росли деревья.
И вдруг мы услышали пронзительный вой и вслед за ним тявканье. Звук этот так же внезапно прекратился, как и возник.
— Да погаси ты свет, — приказал шериф, но Энди уже выключил фары и съехал с тропинки. — Впрочем, теперь уже поздно. Все равно они нас заметили.
Шериф вышел из машины.
— Слушай, Энди, воет, как настоящий койот, — сказал он.
— Угу.
— Уж больно близко к дому для койота. Как считаешь, Энди?
— Не-а, — сказал Энди! — Когда нет огня, они могут подойти к самому дому. Ищут объедки.
— А вдруг это та собачонка, — сказал шериф, подумав.
— Или курица, которая снесла золотое яичко, — сказал я, подходя к нему. — Может быть вы все-таки вернете мне мой пистолет? Вы зачем сюда приехали? Чтобы рассуждать или чтобы схватить преступников?
Шериф полез в карман, и достав оттуда пистолет, вручил его мне.
— А я никуда не спешу, — сказал он, — потому что никуда не спешит мистер Людерс. Ведь он давно бы мог убраться, если бы захотел. Пришлось отложить отъезд, потому что надо было заткнуть рот Теду Руни. Хорошо, что вы взломали дверь, а то бы так никто и не догадался, что Тед торчит в своем сортире. Они наверняка думают, что их никто не выследит. Вот почему и ездят так нахально. Но мы их выследили, потому что знали, откуда начинается след. Вот почему я не спешу.
Энди нагнулся, вытащил из-под ног винтовку и вышел из машины.
— Если это та собачонка, — рассуждал шериф, — значит и миссис Лэйси тоже тут. Значит ее кто-нибудь стережет. Надо сходить посмотреть, Энди.
— Как мне хочется, чтобы вы хоть немножко струхнули, сказал Энди. — Мне вот маленько страшно.
Мы стали подходить к дому из-за деревьев. Тишина стояла такая, что хорошо было слышно, как в доме открыли окно. Мы с шерифом шли на расстоянии нескольких метров друг от друга. Энди, заперев машину, подходил к дому с другой стороны.
Мы подошли к дому уже совсем близко, до него оставалось каких-нибудь двадцать шагов. Дом был очень похож на дом Теда Руни, только побольше и получше. Позади дома был гараж, но машины в нем не было. Дом стоял тихий и темный, и может быть, никакой собачонки Шайни в нем и не было.
Вдруг в доме послышалась возня, тявкнула и тотчас смолкла собака, как будто ей надели намордник. Шериф повалился на землю, я — тоже. Мы лежали и ждали. Странно, но ничего не произошло.
Шериф поднялся с земли и стал медленно приближаться к дому: сделает один шаг и остановится. Я по-прежнему лежал на земле. Наконец, шериф вышел на открытое место перед домом и шагнул на ступеньки каменного крыльца. Он стоял там, освещенный луной, с кольтом на поясе, и я с ужасом подумал, что стоять на этом крыльце равносильно самоубийству.
Невероятно, но ничего страшного не произошло. Шериф прижался к стене дома. Слева от него было окно, справа дверь.
Он вытянул руку, постучал в дверь рукояткой своего кольта и опять прижался к стене.
В доме завыла собака. Из открытого окна высунулась рука с пистолетом.
Я не очень-то рассчитывал, что попаду в цель с такого расстояния. Но я все-таки выстрелил. Звук пистолетного выстрела слился со звуком выстрела из винтовки. Пальцы, державшие пистолет разжались, и пистолет упал на крыльцо. Рука судорожно вцепилась в подоконник, потом соскользнула с него. В доме опять завыла собака.
Шериф дергал дверь за ручку. Я и Энди бросились к нему.
Дверь вдруг открылась, и фигура шерифа четко обозначилась в дверном проеме — видимо, в комнате зажгли свет.
Я первым взбежал на крыльцо, следом за мною — Энди. Мы вошли в дом.
Миссис Лэйси стояла посреди комнаты, прижимая к груди Шайни. На столе позади нее стояла керосиновая лампа. Светловолосый, мускулистый молодой человек лежал, тяжело дыша, на боку под окном. Его правая рука шарила по бедру, очевидно, искала упавший пистолет.
Миссис Лэйси нагнулась и отпустила собаку. Та сразу же кинулась к шерифу, прыгнула к нему на живот, ткнула свою узкую морду в его рубашку, и соскочив на пол, закружилась у его ног.
Миссис Лейси была бледна как смерть. Человек, лежавший у окна вдруг застонал и открыл глаза. Он пошевелил губами. На них уже появилась кровавая пена.
— Замечательная у вас собачка, миссис Лэйси, — сказал шериф, стряхивая с себя рукой пыль. — Только вот место здесь неподходящее, да и люди тоже.
— Я обманула вас, — сказала миссис Лэйси, — но, поймите, меня заставили. От этого зависела жизнь мужа. Так мне сказал Людерс. Он держит мужа как заложника где-то здесь, в горах. Наверное где-нибудь неподалеку. Он сказал, что скоро вернется и привезет мужа, а пока приказал молодому человеку держать меня в этом доме. Я прошу у вас прощения, шериф, но у меня не было другого выхода.
— Я все понимаю, миссис Лэйси, — сказал он тихо, и посмотрев на пистолет, сунул его в кобуру. — Все. Но ваш муж не приедет. Он убит. Мистер Эванс видел его тело. Я знаю, как вам сейчас тяжело, но я не мог скрывать от вас это печальное известие.
Побледнев еще больше прежнего, она села в кресло и закрыла лицо руками. Собака заскулила и легла возле ее ног.
Молодой человек стал приподниматься. Глаза его были открыты, но ничего не видели. Шериф наклонился к нему.
— Ну как дела, сынок?
Тот прижал левую руку к сердцу. Пальцы тотчас же стали красными от крови. Он медленно начал поднимать вытянутую правую руку. Его губы дрогнули, и он хрипло прошептал:
— Хайль Гитлер!
Потом он вытянулся на полу, захрипел и затих. Несколько секунд в комнате не было слышно ни единого звука — даже собака замолчала.
— Получается, что он — один из этих, как его, из нацистов, — сказал шериф. — Вы слышали, что он сказал?
— Слышал, — ответил я.
Я повернулся и вышел из дома. Присев на крыло машины, я достал сигарету и закурил.
Вскоре подошли и они. Шериф нес на руках собаку, Энди сжимал в левой руке винтовку. В лице его уже не было прежней самоуверенности, он о чем-то глубоко задумался.
Миссис Лэйси села на заднее сиденье и шериф передал ей собаку. Потом, посмотрев на меня, сказал:
— Запрещается, сынок, курить возле деревянных строений на расстоянии до двадцати метров.
Я бросил сигарету на землю и растер ее в порошок. Я сел на переднее сиденье, рядом с Энди.
Мы ехали по той же дороге, поскольку она была единственной. Все очень долго молчали. Наконец миссис Лэйси сказала:
— Людерс упоминал какого-то человека, которого звали Слоут. Я слышала, как он разговаривал по-немецки с Куртом, тем молодым человеком. Я немного понимаю по-немецки, но они говорили очень быстро, так что я смогла схватить одно лишь это слово. Оно явно не немецкое. Может быть оно что-нибудь говорит вам?
— Это название одной заброшенной хаты недалеко отсюда, — сказал шериф. — Ты ведь знаешь где это, Энди?
— Угу. Вот убил человека, а ведь я никогда никого не убивал.
— Может это я его убил, — сказал я, — ведь я тоже стрелял.
— Не-а, — сказал Энди. — Из пистолета с такого расстояния нельзя убить человека.
— Кто вас привез, миссис Лэйси, — спросил шериф. — Я понимаю, что вам сейчас не до этого, но я должен знать.
— Людерс и тот молодой человек. Он был в лодке.
— Они приставали где-нибудь к берегу, мадам?
— Да. Они остановились у какой-то хижины. Курт сошел на берег, а Людерс сел за руль. Потом Людерс опять пристал к берегу. К тому месту подъехал Курт на старой машине. Он бросил ее в овраге и опять сел в лодку.
— Понятно, — сказал шериф. — Значит, если схватим Людерса, то будет полный порядок. Не могу пока понять, в чем тут дело.
