– И Дженни тоже была Федаро, – сказал я.
– Ее имя было Холт, Дженни Холт, – рявкнул он.
– Так она себя называла, – согласился я. – Но она была миссис Федаро, они поженились в Неваде за полтора года до этого.
– Вы имеете в виду, что он был ее мужем? – спросил Пит.
– Да, – подтвердил я. – В тот раз она весело сообщила ему, сколько удовольствия получила за четыре дня с вами, и с издевкой посоветовала взять у вас несколько уроков. Поэтому он взбеленился. Остальное вы знаете.
Он смотрел на меня с недоумением.
– Это выдумка?
– Правда, – отмахнулся я. – После этого вы привезли ее сюда.
Пит медленно кивнул.
– Все это время она была замужем за этим типом! – простонал он.
– Вспомните, не покидала ли она вас в начале каждого месяца на какое-то время, скажем, дня на два.
– Да! – В его глазах было удивление. – Она уезжала в одно и то же время каждый месяц без всяких объяснений, да я и не требовал их от нее.
– Федаро остался без денег, – сказал я. – Дженни уверила его, что это не проблема. После этого он стал получать свою тысячу долларов после каждой двухдневной поездки. Я надеялся, что она сообщила вам намного больше, чем Федаро.
– Она никогда ничего не говорила. – Он колебался несколько секунд. – Возможно, это звучит глупо, Рик, после того, что вы мне рассказали, но в последний раз, когда это случилось, я следил за ней. Она свернула с шоссе в пяти милях от Сан-Диего, около небольшого селения Сан-Лопар. Там был большой дом на холме с высокой кирпичной стеной вокруг. Может, туда она ездила? Я кружил примерно часа три, потом смылся.
– Спасибо, Пит, – сказал я с благодарностью. – Это мне очень поможет.
– Конечно, – подтвердил он.
– Дженни оставалась с вами пять месяцев?
– И пару дней! – быстро ответил он. – Я считал, что она счастлива, Мы каждый день ездили в Малибу, и она отлично поладила с Кати. Она даже несколько недель работала в кафе официанткой. Потом однажды я пришел домой на два часа раньше и увидел, что все ее вещи упакованы и все готово к отъезду.
Я умолял ее остаться! Я обещал ей все, что она захочет, а она просто смеялась мне в лицо. – В его глазах внезапно появился гнев. – Я терял время зря. Я еще не знал тогда, что она успела познакомиться в Лас-Вегасе с одним парнем, который обещал показать ей самую крупную рулетку. Этот подонок расписывал, как они будут заниматься любовью на колесе, пока оно крутится, и одновременно делать ставки. «Ты ставил на счастливый номер, любимый!» – засмеялась она и ушла. Ее смех еще долго стоял у меня в ушах. После этого я не видел Дженни.
– Из того, что говорил Рик, можно заключить, что ты был не единственным мужчиной, из которого она сделала сосунка, милый, – тепло сказала Кати.
– Ты думаешь, побыть сосунком у такой девушки, как Дженни, унизительно? Все, чего мне хотелось, это чтобы она делала из меня сосунка каждый день – до конца моей жизни!
– Она была хорошей пловчихой, не правда ли? – спросил я.
– Лучшей! – заявил он. – Не было человека в Малибу – мужчины или женщины, – который мог бы обогнать ее!
– И вы не узнали, куда она уехала, уйдя от вас?
– Нет, – ответил он. – Теперь вы знаете все, больше добавить нечего. – Его голос немного дрожал. – Разве только захотите услышать подробности о том, как она выглядела в то утро на берегу? Она была одета в синюю шелковую кофточку и черные вельветовые штаны. – Широко открытые глаза печально смотрели на меня. Он поднялся со стула и мрачно посмотрел на меня. – Это то, чего вы добивались?
– Воспринимайте это проще, Пит, – сказал я. – Нехорошо пытаться обвинить меня в ее смерти так же, как и обвинять самого себя.
В его глазах снова вспыхнул блеск, потом погас.
– Полагаю, вы правы, Рик, – пробормотал он. – Лучше я пойду спать.
Кати дошла с ним до двери и ждала, пока не услышала, как закрылась дверь его квартиры этажом ниже. Она уже была на полпути обратно, когда пол, казалось, закачался, и раздался грохот, как будто внизу упало что-то тяжелое.
– Это или его стол, или бюро, – сказала она, – во всяком случае, что бы то ни было, на этот раз он хоть не выбросил это в окно.
– Газеты не упоминали об ее одежде, – тихо сказал я. – Я думал, что она была в купальнике.
– Какая разница?
– Как может пловчиха, вроде Дженни, утонуть, если она не купалась?
Кати остановилась и секунду смотрела на меня.
– Я не думала об этом. Она не могла пойти купаться одетой! Разве только какое-нибудь сумасшедшее пари...
– Тогда с ней на берегу был бы, по крайней мере, еще один человек, – сказал я.
– Может быть, она была пьяна?
– Нет, согласно акту вскрытия, никаких следов алкоголя или наркотиков.
Она прикусила губу.
– Тогда остается только одно. Не правда ли? – Она быстро отвернулась. – Бедная Дженни – так погубила себя!
– Есть другая альтернатива, – сказал я. – Убийство!
– Убийство? – Она снова повернулась ко мне с тревогой в голубых глазах. – Но это невозможно, Рик. Они сказали, что она утонула – это был несчастный случай.
– Есть много различных возможностей утонуть, – заметил я. – И одна из них, когда кто-то держит вашу голову под водой.
На этот раз сверху послышались прерывистые звуки, и большая капля воды стекла с потолка прямо Кати на голову.
– Проклятье! – страстно выругалась она. – Всегда течет, когда идет сильный дождь. – Она подняла пустые бокалы. – Схожу приготовлю еще напиток.
– Нет, спасибо, – отмахнулся я. – Уже больше двух. Я лучше поеду.
– Как? – Она выглядела растерянной. – Вам надо идти прямо сейчас?
– Мой автомобиль в полуквартале от кафе, – пояснил я. Я должен ехать обратно в Беверли-хиллз.
– Вы безумец, Рик! Пока вы доберетесь туда, уже не будет смысла ложиться в постель!
– Зато получу ранний завтрак, – усмехнулся я. – Спасибо за помощь, Кати, и за выпивку! Я как-нибудь вернусь сюда и послушаю остальные баллады.
– Останьтесь еще на один бокал, Рик, пожалуйста, – попросила она тихо. – Ненавижу оставаться одна, когда идет сильный дождь. А теперь еще вы сказали, что, вероятно, Дженни Холт была убита!
– Это только предположение, – сказал я просто. – Не стоит размышлять об этом сейчас, так что забудьте.
– Легко сказать. – Она внезапно вздрогнула. – Буду лежать всю ночь без сна, слушая, как вода стучит по крыше, и думать о том, что кто-то держал голову Дженни под водой, пока она не перестала сопротивляться.
– Эй! – Я отобрал у нее пустые бокалы. – Перестаньте об этом, Кати! Играйте на своей гитаре, а я приготовлю напитки.
– Хорошо! – Она храбро улыбнулась. – Найдете все на кухне, Рик. Я спою вам песню, пока вы будете трудиться.
– Отлично, – сказал я. – Надеюсь, в ней ничего не говорится о покойниках.
– Постараюсь найти для вас что-нибудь другое, – пообещала она.
Я пошел на кухню, приготовил напитки и медленно пошел с бокалами обратно. Потом решил не возвращаться в гостиную, пока не начнется песня. Я успел выкурить сигарету, когда услышал аккорд гитары. Что ее могло задержать так долго, может, настраивала гитару? Когда она запела, в ее голосе было что-то новое. Я стал прислушиваться к словам песни.
Разденься, дорогая, – говорил он. —
Разденься и иди ко мне в постель.
О, да, и я о том же мыслю,
Но лишь когда разгонишь всех девиц.
Я взял бокалы и заспешил в гостиную. Здесь меня ожидал сюрприз. Комната тонула в темноте, горела лишь небольшая лампочка у кушетки. Я осторожно передвигался, боясь споткнуться обо что-нибудь и упасть с двумя бокалами в руках.
Она внезапно перестала петь, увидев меня, стоящего с открытым ртом в нескольких футах от кушетки.
– Привет, Рик, – мягко сказала она, наградив меня сияющей улыбкой.
– Что случилось? – спросил я.
– Вам понравилась моя песня?
– Она была слишком сексуальной!
– Зато она была английской, – заметила она.
– Но что случилось? – спросил я.
– Я просто сделала то, о чем вы просили, Рик! – Ее глаза изображали невинность.
– Я просил?
– «Идите и играйте на своей гитаре. Или делайте что-нибудь, что позволит вам почувствовать себя лучше». Помните?
Она сидела на кушетке со скрещенными ногами, почти прямо под светящей лампой, ее золотистые волосы спадали на плечи и почти прикрывали розовые соски небольших округлых грудей.
Кати наклонилась вперед, опустила свою гитару, на пол, потом снова выпрямилась.
– Ну? – спросила она лениво, – разве это не то, что вы говорили?
– Что вы сделали со своей одеждой? – прошептал я.
– Сняла ее, – просто ответила она.
– Но зачем?
– Мы узнаем это, – терпеливо сказала она. – Рик, для чего вы принесли сюда эти бокалы?
Она протянула руку, и я вложил в нее бокал.
– Вы собираетесь пить стоя? – Ее свободная рука указала на кушетку рядом с собой.
Я осторожно, словно дряхлый старик, присел и одним глотком осушил бокал. В следующий момент бокал был вежливо взят из моей руки и поставлен на пол, где уже стоял ее нетронутый бокал.
