Халл Кинге сидел, наклонившись вперед, в кресле около камина. Он сидел и курил. Для спортсмена это было элементарнейшим нарушением режима. Я думал о фотографии восьмилетней давности, на которой этот парнишка выглядел зрелым мужчиной. Может быть, эта фотография была сделана перед витриной магазина, не работающего уже много лет?
— О'кей, — сказал я. — Халл, расскажите теперь вы все, что знаете.
Он повернулся и я заметил совершенный профиль греческого божества.
— Мне нечего добавить, — произнес он.
— Как вы познакомились с мисс Маннинг? Где вы ее встретили?
— А... В школе во время конференции по практической психологии. В конце встречи она пригласила нескольких студентов посетить ее клинику в Нью-Йорке. Я был одним из них. С этого времени она мною и заинтересовалась, помогала мне в учебе...
Я видел лишь одну возможную причину, по которой Шарлотта могла им заинтересоваться. И чуть не задохнулся от бешенства, но разве не правдоподобно, что она могла заинтересоваться и с профессиональной точки зрения? В конце концов, такая женщина, как Шарлотта, может выбирать себе мужчин, которые нравятся ей.
Я продолжал:
— А Джек? Как вы познакомились с ним?
— Чуть позже. Мисс Маннинг представила нас и мы ужинали вместе с ним и Мирной. Потом я как-то оказался замешанным в драке после последнего большого матча. Вы понимаете, весь режим к черту, и мы разгромили все кафе. Джек был знаком с владельцем и тот не подал на нас жалобу, удовлетворившись возмещением убытков. Еще мы встречались, когда я изучал аспекты, психологические разумеется, маниакального стремления к самоубийству. Он провел меня в кое-какие места, куда мне одному было не попасть. Довольно быстро мы стали хорошими друзьями.
Рассказ Кингса не содержал ничего интересного. Джек, как и я, принадлежал к болтунам. Наша с ним дружба крепла в повседневных делах. В армии мы не говорили о другом. Разумеется, он вспоминал своих многочисленных друзей. Я хорошо знал Мирну. Мне приходилось по делам встречаться и с Калеком. Что касается близнецов Беллеми, я часто видел их фотографии в газетах, но лично встречался с ними всего один раз. Здесь мне явно было нечего делать. Я взял шляпу и вышел. Ни тот, ни другой и не подумали сказать мне “до свидания”, и я выразил свое неудовольствие их невежливостью, хлопнув изо всех сил входной дверью.
На лестнице я подумал о пистолете, что был у Джорджа. Где, интересно, он его достал? По словам Пата, ни у кого из подозреваемых не было огнестрельного оружия. А у Джорджа пистолет! Да еще и разрешение! Во всяком случае, он это утверждает... Если в ближайшее время обнаружат еще один труп с пулей сорок пятого калибра, я хоть буду знать откуда начинать поиски.
Близнецы Беллеми жили на пятом этаже. Их квартира была расположена точно так же, как и квартира Джорджа. Я позвонил. Дверь приоткрылась. Я услышал звук одетой цепочки и увидел в полутьме женское лицо.
— В чем дело? — спросила она.
— Мисс Беллеми? Она кивнула.
— Я Майк Хаммер, частный детектив. Мне нужно поговорить с вами по поводу убийства Джека Вильямса. Не могли бы вы...
— Конечно!
Она сняла цепочку и приоткрыла дверь. Через несколько секунд я оказался лицом к лицу с великолепным образцом атлета женского пола. Кожа была загорелой, приятного бронзоватого цвета, руки и ноги, как у статуи, мускулистые. Как и в случае с Шарлоттой, фотография не отражала полностью ее внешние данные. Как такая девушка не вышла до сих пор замуж? Я знал некоторых мужчин, кто взял бы ее в жены только за ее физические данные.
— Вы войдете?
— Спасибо.
Я прошел за ней в квартиру. Во многом она напоминала мне квартиру Джорджа Калека. Но вместо острого сигарного запаха здесь витал легкий запах парфюмерии. В глубине салона по обе стороны столика стояли два низких диванчика.
Я сел на диванчик слева, она пристроилась на правом.
— Ну, и что? — спросила она. — Что вы хотите узнать?
— Прежде всего, с какой из мисс Беллеми я разговариваю? Я не хотел бы вас путать.
— А!.. — ответила она. — Я — Мэри, Эстер ушла за покупками. Это значит, что она вернется не раньше вечера — Вот как? Я думаю, вы могли бы мне кое-что объяснить. У вас уже был мистер Чамберс?
— Да. И он предупреждал нас, что вы придете.
— Великолепно! Вы были знакомы с Джеком до войны, не так ли?
— Да, действительно.
— Во время вечеринки вы не заметили ничего особенного?
— Нет, ничего. Немного выпили, потанцевали. Я видела, как он разговаривал с Мирной несколько раз, уединялся в кухне минут на двадцать с Кингсом. Они вышли оттуда, покатываясь со смеху, как будто рассказывали друг другу анекдоты.
— Никаких других разговоров?
— Боже, нет! Мирна с Шарлоттой пытались поговорить наедине, но мужчины им не позволили. Думаю, они хотели поговорить о предстоящем замужестве Мирны.
— А потом?
— Потом — домой. Мы с сестрой, как всегда, забыли ключи и были вынуждены разбудить ночного швейцара, чтобы нам открыли. Сразу же легли. Я узнала об убийстве только после телефонного звонка одного из репортеров, который позвонил, рассчитывая получить дополнительную информацию. Мы ожидали визита полиции, но капитан пришел лишь сегодня.
Она замолчала и прислушалась.
— Извините, — сказала она, — но я, кажется, не закрыла в ванной воду.
И она исчезла в дверях.
Может быть, я становлюсь глупым? Я прислушался, но звука льющейся воды не услышал.
Время я провел, перелистывая журналы В первом были только моды, а во втором я наткнулся на грустную историю о бедной девушке, которую соблазнил и покинул частный детектив. Она пыталась прыгнуть под поезд метро, но один благородный молодой человек поймал ее на лету и, в конце концов, сделал ее респектабельной женщиной. Они как раз собирались пожениться, когда Мэри вернулась в комнату.
Я поднял голову. Сменила свой серый костюм на простой халат, на спину свободно падали распущенные волосы. Она прошла между мной и окном и в свете, падающем из окна, халат ее был совершенно прозрачен. Под ним ничего не было, абсолютно ничего. Она мне улыбнулась и села рядом.
— Простите, что была вынуждена вас покинуть, — сказала она, — но вода так быстро остывает.
— Ничего. Большинство женщин проводят там очень много времени.
Она засмеялась.
— Но не я.
— Я жажду услышать продолжение.
Она закинула ногу на ногу и наклонилась за сигаретой. Я смотрел в другое место. Чуть позднее мне нужно было еще навестить Шарлотту.
— Сигарету? — предложила она.
— Спасибо.
Она откинулась на спинку дивана и выпустила дым в потолок.
— Что еще я могу вам рассказать? Я могу говорить и от имени своей сестры, потому что вернулись мы вместе. А вы можете проверить мои слова, как это сделал мистер Чамберс, когда допросите ее сами.
— Это не обязательно, — ответил я. — И не имеет значения. Важно, не заметили ли вы чего-то особенного в поведении Джека в последнее время. В его отношении к другим. Не видели ли вы чего-то, что вас чрезвычайно удивило, например.
— Боюсь, что здесь я не смогу вам помочь. Я не обращаю внимания на то, что происходит вокруг меня, и не умею подслушивать под дверьми. Мы с сестрой живем изолированно, даже в городе друзей у нас немного. Они ведут такой же замкнутый образ жизни, как и мы.
Она повернулась лицом ко мне. Халат широко распахнулся, но она не спешила его поправить, позволив моим глазам пройтись по ее груди. Живот у нее был плоский, состоящий из одних мускулов. Я облизал губы и пробормотал:
— Сколько времени вы проводите в городе?
— Столько, сколько нужно, чтобы Эстер сделала покупки. Единственная радость у нее в жизни — носить красивые платья, даже если никто и не видит ее в них.
— А ваша?
— Моя радость — это сама жизнь.
Дней за 10 — 20 до этого я бы ее не понял. Но теперь все было ясно. Для нее ничего не имело значения — ни время, ни моды. Во всех обстоятельствах она следует лишь своим желаниям.
— Скажите, — спросил я, — как можно вас отличить от сестры?
— У одной из нас на правом бедре родимое пятно.
— У кого?
— Почему бы вам не посмотреть самому? Эта девушка явно искала приключений.
— В следующий раз, — сказал я. — Мне надо работать.
— Не будьте идиотом.
Ее глаза притягивали меня как магнит. Фиолетовые, блестящие глаза. Рот был красивый, влажный и провоцирующий. Халат соскользнул с плеч, но она даже не пыталась водворить его на место. Розовый шелк и бронзовая кожа составляли интереснейший контраст. Где она принимает солнечные ванны? Тело у нее было загорелое, никаких белых пятен.
Она сняла ногу с ноги и потянулась, как довольная кошка. Солнце играло на мышцах ее голых ног. Я всего лишь мужчина. Я наклонился и поцеловал ее. Ее руки сразу же обвились вокруг моей шеи. Тело дрожало от страсти. Кончик ее языка искал мой. Я положил руку на ее бедро и почувствовал, как она дрожит. Теперь я знал, почему она не вышла до сих пор замуж. Ее никогда не сможет удовлетворить один мужчина.
