— Да, я тоже слышал об этом.
— А Наташа зачем приходила? Неужели у неё возникли проблемы?
— Проблемы — это не то слово. Бизнес её накрывается. Дефолт крепко ударил по жопе мелких предпринимателей. Если бы не кредит, который я ей выдал, её фирму подвергнули бы банкротству.
— Это для неё было бы ударом. Столько труда было вложено в эту фирму, сколько нервов и сколько слёз. Знаешь, как тяжело она шла к вершине? Представить себе не можешь, какие заслоны ей ставили нечистоплотные чиновники.
— Почему?
— Наташа молодая и очень красивая женщина.
— Я это заметил.
— Это заметили и те подлецы, которые за всевозможные бумажки, разрешающие открыть бизнес, прямым текстом предлагали ей переспать с ними.
— Вот уроды.
— Ещё какие.
— Наташа хорошая девочка — умница, красавица, а вот счастья Бог не дал. Ей всего двадцать восемь лет, а уже натерпелась в жизни…В январе девяносто пятого её мужа направили в Чечню. Там он получил тяжёлое ранение — подорвался на противотанковой мине и остался без ног и, извини за столь пикантную подробность, без половых органов. А в ноябре девяносто шестого года, погиб во время взрыва на Котляковском кладбище.
— Да, я знаю об этом. Наталия Николаевна мне рассказала.
— Она тебе понравилась?
— Понравилась.
— Если ты хочешь побаловаться с ней, как ты делаешь это со своими сотрудницами, то я стану горой на её защиту и не посмотрю на то, что ты мой боевой друг, а в данное время — мой хозяин.
— Откуда про сотрудниц знаешь? — смутившись, спросил Виктор.
— Я же не на Марсе живу — на Земле. Вижу, как они к тебе вереницей в кабинет шастают. Должность у меня такая — начальник службы безопасности. Я обязан знать всё, что происходит на ввереном мне объекте. Кстати, хочу дать тебе совет — смени стол в своём кабинете.
— Зачем?
— Расшатался, — усмехнулся Александр Михайлович. — Ты же их на столе дрючишь. Ещё звукоизоляцию усиль. Женщины у тебя в кабинете так громко стонут, что в приёмной слышно. А на твою секретаршу вообще жалко смотреть, она, ведь всё слышит и то бледнеет, то краснеет — не знает, чем уши заткнуть и куда глаза деть. Ты ей за вредность должен вторую зарплату платить.
— Прикалываешься?
— Шучу.
— Я знаю, что ты любитель пошутить. А насчёт сотрудниц, так ты меня с юрисконсультом спутал, это он у нас Казанова — всех подряд дрючит.
— Про Игоря Дмитриевича разговора нет, для меня он никто, и уж ему Наташа точно не достанется, я об этом позабочусь.
— И я позабочусь об этом, а насчёт некоторых сотрудниц, которые иногда посещают мой кабинет, так я никого не принуждаю ложиться под меня.
— Крепостные они, боятся потерять свои, хорошо оплачиваемые рабочие места, поэтому и ублажают барина.
— Михалыч, ты уже куда-то не в ту степь полез, — нахмурился Виктор.
— Извини, если обидел, — пожал плечами Александр Михайлович. — Мне до лампочки, кого ты у себя в кабинете окучиваешь, а разговор этот я завёл потому, что не допущу, чтобы Наташа встала в очередь к тебе. Она мне вместо дочери и я за неё любого порву. А если у тебя возникнут насчёт неё серьёзные намерения, то у тебя есть шанс.
— Какой шанс? Мне — сорок два года.
— Ну и что? Ты себя уже в старики записываешь?
— Нет, но Наталие Николаевне — двадцать восемь. Девочка.
— Ты не забывай, что эта девочка уже побывала замужем и у неё двое детей.
— Всё равно — девочка. На четырнадцать лет младше меня.
— Это не смертельно.
— Не смертельно, но это не мой вариант.
— Почему?
— Она молодая, очень красивая, с потрясающей фигурой, женщина. А молодые, красивые женщины очень часто становятся объектом для охоты на них. Знаешь сколько я вот таких юных жён престарелых бизнесменов перетрахал на Канарах, в Майами и других местах, где эти молоденькие сучки с Рублёвки проводят свой досуг? Бесчётное количество. Через десять лет мне будет пятьдесят два, а ей — всего тридцать восемь. Женщина в самом соку, и я не хочу, чтобы мою жену так же трахали молодые жеребцы, как сейчас это делаю я.
— Да, Наташа молодая и очень красивая, но ещё и очень серьёзная женщина. Она почти два года жила с неспособным к интимной жизни, мужем и уже почти два года вдова, и за это время ни с кем не была…
— А ты откуда знаешь? Со свечкой в её спальне стоял?
— Со свечкой не стоял, но я знаю Наташу, знаю её порядочность. Сразу видно, что ты женщин знаешь только снизу, а что у них в сердце, что в душе — не знаешь.
— Ладно, не обижайся.
— Да я не обижаюсь.
— Лену не могу забыть. Уже шесть лет прошло, как её убили бандиты, много за эти годы в моей постели перебывало женщин, но ни одна из них не тронула мою душу. Ни одна…
— Виктор, наверное я скажу банальность, но твою погибшую жену не вернуть, а жизнь продолжается. Тебе уже сорок два года — пора вновь обзаводиться семьёй. А лучшей жены, чем Наташа, тебе не найти.
— Виктор, ты отпустишь меня сегодня со службы пораньше?
— Нет проблем. А что случилось?
— Ничего не случилось, просто сегодня у Наташиной мамы день рождения, а они подруги с моей Лизаветой. Ну и, естественно, мне тоже надо поприсутствовать на этом семейном торжестве.
— Михалыч, а мне можно поприсутствовать?
— Да запросто.
— В котором часу у вас сбор?
— Приглашены на восемь вечера.
— Сейчас шесть часов, — посмотрев на часы, сказал Виктор. — Надо заехать за подарками и цветами для именинницы, её дочери, подарками для внуков и привести себя в порядок.
— Успеем.
— Тогда — по коням.
…Открыв дверь, и увидев Виктора, Наташа от удивления вскрикнула и попятилась назад.
— Извините, что без приглашения, я знаю поговорку, что незваный гость хуже татарина, — сказал Виктор. — Это Александр Михайлович меня пригласил.
— Я ничего не имею против татар, а против вас — тем более, — тихо сказала Наташа.
— Это вам, — сказал Виктор и протянул Наташе карзину с белыми розами.
— Мне? — удивлённо спросила Наташа. — Господи, я уже забыла, когда мне дарили цветы, а целую карзину — впервые в жизни.
— А это — вашим детям, — сказал Виктор, указав на кучу игрушек в руках телохранителей.
— А игрушек, зачем столько много?
— Попали на льготную распродажу, грех было не воспользоваться, — вновь улыбнувшись, сказал Виктор.
— Чего ты человека вопросами мучаешь? В квартиру лучше бы пригласила, — сказал наблюдавший эту сцену Александр Михайлович.
— Извините, Виктор Сергеевич, — смутилась Наташа. — Проходите, пожалуйста.
Виктор, пропустив вперёд Александра Михайловича, вошёл следом. Последними зашли в квартиру телохранители с детскими игрушками.
— Мама, познакомься, это Виктор Сергеевич.
— Очень приятно. А меня зовут Екатерина Марковна.
— И мне очень приятно.
— Ой, это мне! — зардевшись от удовольствия, воскликнула Наташина мать, принимая корзину из рук Виктора. — Мои любимые алые розы!
— Вам. Поздравляю вас с днём рождения.
— Спасибо. А откуда вы узнали о моих пристрастиях?
— Секрет, — улыбнувшись, сказал Виктор.
— А-а, я вижу этот секрет. Выходи, Леопольд, подлый трус. Не прячься, — увидев улыбающегося Александра Михайловича, сказала именинница.
— Я не Леопольд и не трус, — засмеялся Александр Михайлович, тоже протягивая имениннице цветы и подарок.
— Виктор Сергеевич, познакомьтесь. Моя подруга — Лиза.
— А мы уже знакомы, — улыбнувшись Елизавете Дмитриевне, сказал Виктор. Жена Александра Михайловича ответила ему улыбкой на улыбку.
— А это кому? — удивлённо спросила именинница, увидев кучу подарков.
— Вашим внуку и внучке.
— Вы, вероятно, полмагазина скупили, — покачала головой Наташина мать.
— Ну что вы, там ещё много чего осталось, — улыбнулся Виктор.
— Наташа, зови детей. Им сегодня несказанно повезло, — сказала именинница.
— Саша! — громко позвала Наташа сына.
— Чего? — раздался из другой комнаты мальчишеский голос.
— Возьми Катю с собой и идите сюда.
— Не хочу.
— А по заднице хочешь? — вмешалась бабушка в перекличку матери и сына. — Ему тут подарки принесли, а он капризничает.
— Ничего я не капризничаю, — выходя в гостиную из своей комнаты, сказал невысокого роста мальчик. — Вы будете сейчас водку пить и песни петь, а мне это неинтересно.
— Саша, прекрати, и веди себя прилично, — одёрнула сына Наташа. — Лучше познакомься с Виктором Сергеевичем. Это он принёс тебе и Катеньке целую кучу подарков.
— Давай знакомиться. Меня зовут Виктор Сергеевич, — протягивая руку мальчику, сказал Виктор.
