— Не понял, зачем солдату убивать девушку?
— Солдат одной из частей, расквартированных в окрестностях города, мог вечером уйти в самоволку, как говорят в армии, "напившись пьяным водки". В позднее время, когда легче покинуть расположение части, труднее найти местечко для времяпрепровождения. Он мог купить еще водки в коммерческих киосках, но попасть на дискотеку или тем более в ночной клуб "Мамаду"-не мог. Там его взяли бы патрульные. Вот и пошел он искать приключений на свою… Извините, Людмила Викторовна, — на свою молодую жизнь. Встретил девушку, стал заигрывать, она ему в расположении отказала, он ударил, затащил за изгородь — в район строящегося дома, изнасиловал, а потом, скрывая следы преступления, убил в состоянии аффекта, нанеся три десятка ран перочинным ножом…
— Впечатляющая картина, Лукич. Убедил. Пусть это будет версия № 2. Поскольку по фигурантам она не соприкасается с первой версией, за ней надо закрепить кого-нибудь другого, Лукич, извини, я вижу, как ты сжился с этой версией и просто таки идешь по следу пьяного салабона. Но расследовать эту версию, если ты, Сергей не возражаешь, будет оперуполномоченный Вася Глушенко. Он и сам недавно в армии отслужил, ему легче будет найти общий язык с подозреваемыми.
— Я поддерживаю и эту версию, — добавила Конюхова. — Вы помните, что вокруг трупа были очень слабо выраженные, но выявленные мной, однако, следы ноги, скорее всего — спортивные туфли 40-размера.
— Для солдата — не велика ножка, — прыснули оперативники.
— Зря смеетесь. Я ведь вам выявленные следки даю. А у меня еще и не выявленных, так сказать, на моем подозрении бывает немало следков, раз уж заговорили о "солдатском следе", скажу, что в трех метрах от трупа я нашла след на заборе на уровне носков обуви. Сняла соскоб. Есть присутствие гуталина, которым покрывали солдатские ботинки.
— А следы солдатской мочи там на заборе не присутствовали? — пошутил, впервые вторгаясь в разговор старших Виктор Потапов.
— Зря лыбишься, Витенька. Присутствовали. И что же это доказывает? Что был, причем в ту же ночь, в этом самом месте, солдат. Да, стоял у забора, касаясь сапогами или ботинками выбеленной известью нижней доски изгороди. Найдешь «насильника» — докажу, если это были его сапоги. И что именно он там мочился. Весь вопрос — до убийства или после. Если после, наверняка виновен, если до, то мог зайти за забор до того, как насильник затащил туда свою жертву. У нас в городе до сих пор нет ни одного общественного туалета.
— Ладно. Версия принята, — подытожил Петруничев.
— Есть еще версия, что преступление совершил не хулиган — отморозок, не рецидивист, не солдат, а, так сказать, гражданский. Маньяк. Сексуальный маньяк, — задумчиво заметил Деркач, — И тогда нас может ожидать кошмар маньяки, как известно, убивают серийно.
— А что и Ваш маньяк ранее не проявлялся?
— Ну, просто пришло его время.
— Обычно их время приходит весной, когда у всех этих шизиков идут обострения.
— Но серийные убийства совершаются круглый год. Судя по жестокости изнасилования — множество царапин и гематом, — по кровавости самого убийства, можно предположить, что преступление совершено маньяком одиночкой.
— Добро, — согласился Петруничев. — Закрепим эту версию за лейтенантом Деркачем, если он не возражает.
— Он не возражает, — важно согласился Деркач.
— И это будет версия № 3. Версией № 4 предлагаю считать такую. Только что, перед вашим приходом ко мне, я говорил с Мищенко и полковником Скибко. Они не исключают, что возможна связь любого убийства на территории области, с убийством директора завода «Кристалл» Шкапова в Смоленске. Тихо-тихо. Вижу ваши возражения на ваших лицах. Дело в том, что маньяк то он маньяк, но не обязательно сексуальный, а директору музея столько же колото-резаных ран, сколько было нанесено убитой в нашем городе девушке. Конечно, мистика. И все же слабую связь между двумя почти одновременно, с разницей в сутки, совершенными в области преступлениями проследить можно. И еще. Из Музея завода «Кристалл» был похищен самый крупный брильянт, когда-либо ограненный на заводе, у него и имя было-"Светлана", так звали внучку Шкапова. Есть ли тут какая-то связь, не знаю, у нас, пока что, ни о каких драгоценных камнях речи не было. Только убийство и изнасилование. Но поскольку, я опять же вижу по лицам, вам всем версии связи нашего убийства с убийством директора музея «Кристалла» и версия убийства Багучевой с целью хищения у нее какой-то ценной вещи кажутся совсем не перспективными, я беру их на себя. Это будут версии № 4 и № 5. Естественно, следствие у нас по делу возглавляет Деркач, руковожу от ГУВД всем процессом я, общий надзор осуществляет прокурор города Мищенко. Так что все, кто разрабатывает указанные версии ко мне — в любое время суток.
При этом Петруничев невольно красноречиво посмотрел на Конюхову. Но никто не придал этому взгляду сального значения. Тут работа начиналась, трудная и временами занудная, — не до шуток уже…
9 августа 1998 г. Начальник ГУВД г. Рудный Иван Скибко
Иван Николаевич встал как всегда затемно. Сделал хорошую растяжечку на ковре. Подышал по йоговской системе в лоджии, помедитировал. Контрастный душ, тщательное бритье, завтрак — три отварных картофелины и миска квашеной капусты с подсолнечным маслом. И зеленый чай. Причем заваривал он чай по рецепту товарища по армейской службе Зазы Метревели, — первый настой сливал, снова заливал кипятком, но не крутым, второй настой тоже сливал, и лишь когда из чая уходила вся горечь, пил его горячим мелкими глотками. Первый раз — сразу как просыпался, на голодный желудок. Второй раз заваривал уже после завтрака. Бодрости прибавилось. А настроение не улучшилось.
Убийство девушки было странным и немотивированным. То есть понятно, что если это был насильник, стремясь скрыть следы совершенного преступления, он совершает второе — убивает способную опознать его жертву. И все же… Не было такого рода преступлений в городе за все годы его работы. Всякое бывало, такого — нет. Не из местных… Так и то сказать, город Рудный стоял на бойком месте — его пересекали и Смоленская железная дорога, и Смоленское шоссе, и множество других оживленных трасс. Район экологически чистый. А и до областного центра не так далеко — напрямик так 70 км., по шоссе-80, по грунтовке можно насчитать и 60, по железной дороге все сто. Как ехать. Здесь в округе множество дач, особняков смоленской элиты. И роскошные коттеджи смоленской братвы. А не пойман, не вор, как говорится. Да и присматривать за всеми этими местами отдыха «пацанов» нет такой возможности… Так что версии, о которых ему рассказал вчера поздно вечером Сережа Петруничев, имели право на жизнь. Могли запросто девчушку вывезти на свою «баэу» смоленские «братки» изнасиловали и убили, чтобы не «базарила», привезли в Рудный, сбросили за изгородь, — чего тратить время?
Пока что Конюхова и Каценеленбоген не смогли сказать, один был насильник, или в группе. Грубо, жестоко, зверски, — но это мог сделать и одиночка. Маньяк? Тоже возможная вещь. Ну не ограбление же? Чего у фабричной девчонки грабить? Петруничев доложил, что ничего не дал первоначальный осмотр крохотной квартирки в общежитии «Трикотажницы» для малосемейных, состоящей из комнатенок с сидячим душем, туалетом, встроенной в стену кухонькой (плита и раковина), комнатушки в 12 квадратных метров. Самым тщательным образом квартиру эту обследовали Гвоздев и Потапов. Очень скромно жила девушка. По данным оперативников, была она сиротой, ни от кого матпомощи не получала, жила на весьма скромную зарплату технолога фабрики. Да и ту платили последние десять лет нерегулярно. Тут состояньице не скопишь.
Почему то полковник все чаще задумывался о следках, которые могли бы привести от изувеченной нелюдями девушки к смоленским братанам. То, что изнасиловали и убили, — это одно. А что в г. Рудный подбросили — другое. Хотя эксперт Конюхова и утверждает, что факт насилия и убийства скорее всего был где-то вне стройки, но методики экспертиз несовершенны. Могли, конечно, и здесь. А могли у себя на «малине». И подбросили, чтоб подлянкой своей каверзу сделать ему, Скибко?
Маловероятно, но вещь возможная. Сколько раз он хвост братве прищемлял. Отвадил постепенно «караванами» на больших скоростях приезжать из Смоленска, — с мигалками, сиренами, на «шестисотых»… Отобрал, несмотря на вонь «покровителей» бандюков, и мигалки, и сирены, подержал трое суток в рудненском КПЗ, — присмирели. Хотя, конечно, после арестов и тем более после осуждения смоленских «пацанов» из банды Рясного было все — и стреляли в его машину из леска, и трактор на пути ставили, и шины прокалывали, и дачку крохотную на 6 сотках в пяти км. от Рудного поджигали. Оказалось, что настырная борьба рудненской милиции с «привилегиями» смоленских бандитов может им казаться опаснее, что крутые милицейские акции в форме "мордой в снег". Все по закону, ничего не опротестуешь, а и ехать в рудненский район им становится все неуютнее.
