юристов на этом примере стали бы учить. Они должны знать, что был в прокуратуре такой генерал — Валерий Ефимович Гудзь, который за двадцать четыре часа сумел не только прочитать полторы тысячи страниц документов, но и проанализировать их.
***
С этого момента начался окончательный отсчет времени в деле, которое к тому времени расследовалось уже более двух лет. Рассмотрение дела было назначено в городском суде Фоминска, районного центра, где находились пресловутые земельные участки. В отличие от генерала Гудзя, судья Ашеров не владел методом скоростного чтения. К тому же Геннадий Иванович любил быть в куре всех новостей, газеты читал, телевидение смотрел и в запутанных интернет-сетях ориентировался совсем неплохо. Так что он об этом деле если и подробностей не знал, то был хорошо наслышан. Геннадий Иванович вообще не любил, когда к его делам проявляли слишком пристальное внимание. А тут — и правозащитники, и журналисты… Поэтому он, в отличие от Гудзя, никуда не торопился и дело изучал с максимально пристальным вниманием. Настолько пристальным, что уже пару раз вызывал его председатель суда и интересовался причиной задержки, нервно спрашивая:
— Неужели такое сложное дело, что вы, опытный судья, так долго в нем разбираетесь?
— Дело в принципе не сложное, но очень объемное, — спокойно отвечал Ашеров. — Работаю.
Судья прекрасно понимал, что все необходимые указания председатель уже получил и именно с него будет спрос. Его, рядового судью, пока никто в подробности не посвящает, вот и замечательно.
Геннадий Иванович отнюдь не отличался храбростью, и крутым нравом не обладал. Но был он человеком осторожным, профессионалом отменным и потому наметанным глазом в первые же дни увидел то, что ни следствие, ни прокуратура особо и не прятали — грубую подтасовку основных материалов, явно сфальсифицированные документы, ни к чему не пригодные вещественные доказательства. И поэтому судья тянул время. Тянул не для того, чтобы продолжить изучение материалов дела, а для того, чтобы все как следует взвесить и хорошенько обдумать. Выносить обвинительный приговор на основании этой «липы» — безумие. Подготовить оправдательный приговор ему никто не позволит, это ясно как день. «Соломоново решение» напрашивалось само собой. Прокурор в суде и опомниться не успел, как судья Ашеров отправил дело обратно в прокуратуру для дальнейшего расследования.
Это был удар, которого не ждал никто. Кроме, пожалуй, Патрона, который в своей полной неожиданностей жизни привык ко всякому. Узнав о решении Фоминского городского суда, Патрон глубоко вздохнул. Вздохнул вовсе не по поводу «безумного» решения неведомого ему ранее судьи Ашерова, а потому, что надо переодеваться для выезда в город. Но делать было нечего, Патрон уселся в машину. Дорога в Москву и обратно заняла гораздо больше времени, чем важная встреча, ради которой Патрон предпринял это путешествие. В кабинете, который он посетил, Патрон нашел полное, впрочем, как всегда, понимание.
***
Валерий Ефимович Гудзь укладывал в объемистый портфель последние бумаги из сейфа — приказ о его выходе в отставку в связи с достижением пенсионного возраста уже был подписан, когда раздался телефонный звонок. Этому абоненту Гудзь отвечал двадцать четыре часа в сутки, где бы ни находился.
— Надо в приказе о моей отставке дату на пару дней сдвинуть, — сказал Гудзь, выслушав указания и не проявляя никаких эмоций. Если и был чем-то отныне отставной генерал раздосадован, то отнюдь не строптивостью судьи, а тем, что приходилось менять собственные планы.
Ни о каком дополнительном расследовании, понятное дело, он и мысли не допускал, а подготовил документ, где в свирепых и яростных выражениях высказал недоверие не только судье Ашерову, но и всему составу Фоминского городского суда, в связи с чем дело передавалось для рассмотрения в суд города Молотов. Валерий Ефимович не сомневался, что в этом суде к «делу Лисиной» проявят должное отношение.
Проявить «должное отношение» было поручено судье Алле Виленовне Дерюгиной. Поддерживал ее в этом, направлял, а когда надо — и руководил полковник генпрокуратуры Руслан Вадимович Медведев.
Алла Виленовна судьей работала много лет, а потому полагала, что из обычного судейского кабинета ей давно уже пора перебраться в апартаменты председателя суда, причем отнюдь не заштатного городка Молотова, а выше, значительно выше. Изучив дело и без труда поняв, на кого направлен главный удар, Дерюгина вздохнула: «или грудь в крестах, или голова в кустах» — это теперь про нее, иначе не скажешь. Впрочем, выбора у нее не было, даже такой «малости», как еще раз отправить дело на доследование, ее и то лишили. Ну а поскольку своя мантия ближе к телу, то оставалось одно — выполнить и доложить.
Старая морская поговорка гласит: «Собаке снится кость, а море — моряку». Прокурорскому полковнику Медведеву снились генеральские звезды. На пути к заветной цели Медведев споткнулся лишь один раз. Но его величество случай помог, он даже ушибся не больно. Такого громкого, резонансного дела он ждал, был к нему готов, как спортсмен к решающему забегу; пребывал в спокойной уверенности, что справится.
Среди тех подлецов, что на протяжении четырех лет ломали, корежили жизнь Александры Лисиной, Дерюгина и Медведев были не подлее других, поскольку подлее уж некуда. Жребий судьбы выпал так, что именно они должны были нанести последний, решающий удар. Оба — специалисты отменные, грамотные, а когда зло творит человек умелый, это опасно вдвойне. Они понимали, что приговор должен быть, а, следовательно, будет, — только обвинительным. Средства, как им и положено, в данном случае лишь оправдывали цель.
***
Практически в первый же день суда Алла Виленовна отчетливо поняла, что средства ей достались абсолютно негодные. Шестьдесят свидетелей, вызванных в суд, все, как один, заявили, что с Лисиной не знакомы, в глаза никогда не видели.
Следаки снабдили прокурора протоколом допроса дочери Аникеева, этой законченой наркоманки, которая утверждала, да и не утверждала даже, а так — полагала, что ее отец Николай Архипович Аникеев знаком с отцом Лисиной Сергеем Анатольевичем Михеевым. Из чего Медведев сделал глубокомысленный вывод, что и сама Лисина с главарем ОПГ Аникеевым, несомненно, была связана преступным сговором.
Адвокаты потребовали, чтобы дочь Аникеева была вызвана и допрошена в суде, но выяснилось, что она исчезла в неизвестном направлении, бросив при этом двух своих детей. Пытаясь сохранить хорошую мину при плохой игре, прокурор заявил, что достаточно протокола допроса во время следствия. И если свидетеля найти и вызвать в суд не удалось, то нечего на это время тратить.
— Даже если учесть, что предприниматель Михеев был знаком с предпринимателем Аникеевым, это вовсе не означает,
