за справедливость и готов был жертвовать собой за правое дело. Ну уж нет! Ему хотелось спокойной жизни, простой и понятной — с рыбалкой по выходным, преферансом с друзьями, отпуском на берегу теплого моря. И поэтому, когда ему позвонил из Москвы прокурор Медведев и категорически заявил: «Не вздумайте в Москву приезжать, а лучше всего возьмите отпуск и куда-нибудь на месяцок скройтесь», — Роман Алексеевич мгновенно упаковал дорожный чемодан.
Лишь два месяца спустя, под напором адвокатов, Дерюгина вынуждена была дать согласие на допрос свидетеля Чистякова. Но поскольку приехать в Молотов по «объективным» причинам свидетель так и не смог, допрос пришлось проводить по аудиосвзи. Адвокаты Саши — Тамара Быстрова, Наталья Смирницкая и Шота Гогсадзе понимали, что допрос по телефону — это совсем не то, что им нужно, но — за неимением гербовой пишут на простой. Научившиеся ориентироваться и в темных коридорах кривосудия, они понимали: Чистякова им в Молотов, в зал судебного заседания, не вытащить ни под каким предлогом.
Накануне заочного допроса полковник Чистяков получил короткий, но предельно ясный инструктаж:
— На все вопросы адвокатов у вас должен быть один ответ: «Времени прошло много, не помню», — наставлял его прокурор Медведев. — Мои вопросы будут поставлены так, что вам останется только отвечать «да». Надеюсь, никаких сюрпризов не будет.
— Никаких, — заверил Чистяков. — А как с моей просьбой? — в свою очередь поинтересовался Роман Алексеевич.
— Приказ о вашем повышении в должности уже подписан. Так что через три месяца можете уходить на заслуженный отдых. Хорошая пенсия вам обеспечена.
— Почему все основные экспертизы проводились техническими службами МВД, а экспертизу ноутбука передали в ФСБ? — спрашивал свидетеля адвокат Гогсадзе.
— Прошло много времени, я не помню, — в соответствии с инструкцией прозвучал глупейший ответ.
— Чего вы не помните: почему экспертиза проводилась в ФСБ или кто вам дал поручение провести данную экспертизу в Федеральной службе безопасности?
— Не помню, — упрямо и тупо настаивал Чистяков.
— На каком оборудовании проводилась проверка ноутбука Александры Лисиной?
— Не помню.
— Но вы в протокол обязаны были занести используемые при экспертизе технические данные, характеристики. Однако вы этого не сделали. Почему?
— Не помню.
— Но вы хотя бы помните, по какому адресу находится лаборатория ФСБ, на каком этаже, сколько было лаборантов, какой квалификации?
— Не помню.
После многочисленных адвокатских вопросов амнезия внезапно закончилась. К тому моменту, когда к допросу свидетеля приступил прокурор, память к Чистякову волшебным образом вернулась. Он подтвердил, что в ноутбуке Лисиной оказалось несколько ключевых слов и фамилий, имеющих непосредственное отношение к делу. Однако когда адвокаты Александры хотели уточнить, какие же это именно слова, связь с городом, где находился важный свидетель, прервалась. Ну что тут поделаешь, бывает…
С вещественными доказательствами вообще творилась полная неразбериха. Их должны были хранить в опечатанных коробках в специальной комнате, куда доступ имели только члены следственной группы. Ничего этого не было. Важнейшие документы свалены грудой, взять их мог кто угодно, что, собственно, и происходило. Несколько раз документы изымали сотрудники ФСБ, папки с бумагами по делу то расшивались, то сшивались снова. В кляссеры можно было подложить, и подкладывались, любые подделки, так же как без труда и малейшего риска можно было какой угодно документ изъять, унести, уничтожить. Очередная жалоба защиты по этому поводу судом, как и все иные, была проигнорирована, признанная несущественной.
Количество ходатайств и жалоб, поданных адвокатами и отклоненных судом, в итоге зашкалило за всякое разумное количество. Тенденциозность была настолько очевидной, что перешла уже все границы дозволенного. Адвокаты решились на крайнюю меру — заявить отвод судье. Крайнюю и достаточно рискованную. Подобный демарш несомненно вызовет ответную реакцию Дерюгиной, уж в этом-то теперь никто не сомневался. Но и взирать дальше бессловесно на то, как глумятся над подсудимой и адвокатами судья и прокурор, тоже было невозможно. В суде творилось беспардонное попрание самых элементарных прав участников процесса. Выражаясь языком официальным, в данном случае — процессуальным, от имени защитников подсудимой Александры Сергеевны Лисиной адвокат Тамара Геннадьевна Быстрова обратилась с ходатайством, в котором выразила недоверие судье Молотовского городского суда Дерюгиной Алле Виленовне. Адвокат Быстрова утверждала, что у нее есть все основания полагать, что судья Дерюгина прямо или косвенно заинтересована в исходе дела. Да и как иначе рассматривать действия судьи, если она уклоняется от рассмотрения и удовлетворения любых ходатайств защиты, тогда как ходатайства прокурора удовлетворяются мгновенно, что само по себе уже противозаконно. Судьей нарушается основной принцип равноправия и состязательности сторон — обвинения и защиты. Кроме этого судом принимаются доказательства, полученные незаконным путем, считала адвокат Быстрова.
Само собой, государственный обвинитель Медведев высказал категорические возражения против заявленного адвокатом отвода судьи, полагая, что оснований для этого нет.
По существующему закону ходатайство об отводе судьи рассматривает сам судья. Это, кстати сказать, обычная практика для многих стран. С небольшой, но существенной поправкой. Для большинства стран, где предусмотрен отвод судьи, подобное ходатайство является предметом самого тщательного разбирательства. И если в ходе изучения выявится, что адвокат был недостаточно аргументирован, то ему грозит лишение адвокатской лицензии. Но под таким же прессом ответственности находится и сам судья, которому заявляют отвод. Либо он докажет, что все обвинения в его адрес не существенны, либо вынужден будет признать свои ошибки и согласиться на отвод. В том же случае, если судья посмеет опровергать неопровержимое и доказанное, ему также грозит отставка.
Но поскольку «умом Россию не понять», то и ходатайство об отставке носит характер скорее демонстративный, нежели практически осуществимый. Поэтому вскоре адвокат Быстрова получила документ, который гласил:
«Российская Федерация.
г. Молотов.
СУД ПОСТАНОВИЛ:
Заявленный защитником Быстровой Тамарой отвод председательствующему по делу судье Дерюгиной Алле Виленовне в рамках уголовного дела по обвинению… Лисиной Александры Сергеевны в совершении преступлений
ОСТАВИТЬ БЕЗ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ.
Рассмотрение уголовного дела продолжить в том же составе.
Председательствующий
А. В. Дерюгина.
г. Молотов».
В одном только Тамара Геннадьевна, подавая отвод судье, ошиблась. Никакой резкой реакции не последовало. Не сказать, конечно, что подобное ходатайство Аллу Виленовну порадовало, но особо и не задело. Настроение у нее от этого не испортилось и аппетит не ухудшился. Так мать, без особой радости наблюдая, как капризничает ребенок, требующий ее внимания, продолжает заниматься домашними делами. Напротив, Алла Виленовна Дерюгина предпочла сделать вид, что ничего из ряда вон выходящего не произошло. Защита подала ходатайство — имеет полное право в соответствии с процессуальными нормами. Государственный обвинитель высказал свое мнение. Суд, оценив позиции обеих сторон, принял соответствующее постановление. Вот вам и состязательность сторон. Кто посмеет бросить камень? Бумага о несостоявшемся отводе судьи легла в материалы уголовного
