Гарри, из простреленной ноги которого текла кровь, со сжатыми зубами полз к Шерману.
Тот отступил на шаг и улыбнулся.
— Герой! — проговорил он. — Бедный сумасшедший дурак!
Гарри продолжал приближаться. Боль, причиняемая раной, наполняла его безудержной яростью. Он не испытывал страха. Единственное, чего он хотел в эту минуту, — схватить убийцу.
Шерман поднял кольт и старательно прицелился.
— Не–е–ет! — страшно закричала Юлия.
Пуля попала Гарри между глаз, отбросив его назад, и он упал, конвульсивно сжимая и разжимая пальцы.
Услышав, как хлопнула дверца машины, Шерман улыбнулся:
— А вот и он.
Шерман быстро скользнул к окну. Раздвинул занавеску и выглянул наружу.
— Встречайте его, Юлия, — тихо приказал он, указывая на дверь.
Юлия не шелохнулась.
В дверь постучали.
— Идите же, Юлия! — повторил Шерман. — Это Энглиш. Он, пожалуй, спасет вас.
Она стояла на коленях, словно каменная статуя, и во взгляде ее бился сумасшедший страх.
— Юлия! — закричал за дверью Энглиш. — Ты здесь, Юлия!?
Она повернула голову в сторону двери. Шерман, оставаясь неподвижным, смотрел на нее, держа палец на спусковом крючке.
— Ты здесь, Юлия?
— Да! — неожиданно закричала она. — О, Ник! Спаси меня! Спаси!
Она вскочила и, как слепая, бросилась из спальни.
Шерман спокойно жевал резинку.
Двигаясь за ней, как тень, он включил свет как раз в тот момент, когда Юлия вскочила на ноги и рванулась к двери.
— Ник! — вопила она. — Он меня убьет! Спаси меня, Ник!
Входная дверь трещала под тяжестью тела Энглиша.
Шерман поднял кольт в тот момент, когда пальцы Юлии сомкнулись на ключе. Он целился точно между лопаток.
Казалось, что–то предупредило жертву: она обернулась. Ужасный вопль слился со звуком выстрела. Сила удара прижала ее к двери, колени подогнулись.
Шерман выстрелил снова: тело Юлии конвульсивно вздрогнуло, пальцы пытались ухватиться за дверь, скользнули по гладкой поверхности, и она упала лицом вниз.
Шерман бросил возле нее кольт и подошел к окну спальни. Стоя на подоконнике, он услышал, как входная дверь треснула. Невозмутимо спокойный, он неторопливо задвинул занавески, потом открыл окно…
Лоис Маршалл никак не могла настроиться на пьесу Элиота. Она зажгла торшер, помешала угли в камине. Дождь продолжал барабанить по оконным стеклам.
Лоис бросила взгляд на часы, стоявшие на камине: девять часов десять минут.
Она с горечью подумала о приглашении Энглиша пообедать в субботу. В первый раз он пригласил ее пойти вместе с ним, и это ее удивило. Первое побуждение — согласиться, но потом подумала, что Юлия, конечно, узнает об этом, расскажет Гарри Винсу, а тот всем остальным. Оловом, вскоре вся контора будет говорить, что патрон, наконец, решил пригласить эту бедную Лоис…
Она была уверена: весь персонал, и Гарри в том числе, знает, что она влюблена в Энглиша. Кровь бросилась ей, в лицо при мысли о том, какие разговоры могли ходить на ее счет. Да, она действительно любила Ника. А Энглиш был единственным человеком, который не догадывался, что она его любит.
В этот момент раздался звонок. Немного поколебавшись, она пошла открывать.
— Кто там? — спросила она.
— Могу ли я войти, Лоис? — послышался за дверью знакомый голос.
Она почувствовала сначала страшный холод, потом жар. Быстро взяв себя в руки, она широко распахнула дверь.
На пороге стоял Энглиш.
— Прошу прощения, что пришел столь поздно, Лоис, — спокойно произнес он.
— Нет–нет, конечно, входите! — сказала она. Никогда еще Лоис не видела его в таком состоянии.
По выражению его лица она поняла, что с ним что–то случилось и что он пришел к ней потому, что ему больше некуда было пойти.
— Давайте мне ваше пальто, — сказала она.
Он улыбнулся.
— Не будьте так официальны сегодня вечером, Лоис. Называйте меня Ник.
Он снял пальто.
— Я отнесу его в ванную комнату. А вы пройдите к огню, Ник, — сказала она.
Когда Лоис вернулась, он сидел возле камина. Лицо его было серьезно, брови нахмурены.
Лоис направилась к шкафу, приготовила виски с содовой и подала ему стакан. Он взял у нее стакан и улыбнулся.
— Вы всегда знаете, что мне нужно, не так ли?
— Что же случилось? — спросила она.
— Сегодня вечером убили Юлию. И Гарри. Обвиняют этом меня.
— О! — воскликнула Лоис. По лицу ее разлилась бледность. — Что же произошло, Ник?
— Я сидел с Бомонтом в баре. Появилась Корина, она была пьяна. Устроила сцену. Все, включая Райса и Лолу Вегас, слышали, что она говорила. А она сказала, что Юлия и Гарри — любовники, и это продолжается уже шесть месяцев, и что в данный момент Юлия находится с Гарри. Я отделался от Корины, взял такси и отправился к ним. Дверь была заперта. Я позвонил. Юлия мне не ответила. Сразу стало ясно, что она в ужасном положении. Она кричала, что ее убивают. Умоляла меня спасти ее. Я никак не мог взломать дверь. Вдруг раздался выстрел, потом другой. Наконец мне удалось высадить дверь. Юлия лежала на полу…
Он умолк, чтобы сделать большой глоток из стакана,
— Она не заслужила такой смерти, Лоис. Она сказала, что это Шерман стрелял в нее, а сам бежал через окно. Я держал ее на руках, пока она не умерла…
С отсутствующим взглядом Энглиш стал шарить сперва в одном кармане, потом в другом. Лоис взяла из портсигара сигарету, зажгла и дала ему.
— Спасибо, — сказал он, глядя сквозь нее. — Надеюсь, я немного облегчил ее последние минуты. Мне кажется, она не сознавала, что умирает. Умоляла меня простить ее…
Лоис вздрогнула.
— Что же произошло потом? — спросила она.
Он поднял голову и нахмурился.
— Я вошел в спальню. Гарри лежал на полу мертвый. Я посмотрел в окно, но никого не увидел: было темно и лил дождь. Я направился к телефону, чтобы вызвать полицию, как вдруг заметил пистолет, лежавший на полу. Он показался мне знакомым, и я поднял его. Идиотство с моей стороны, но я ничего не соображал. Это был мой кольт. Несколько лет он лежал в ящике моего письменного стола. Шерман, вероятно, украл его. Только тогда я понял, в какую ловушку он меня поймал. Дюжина свидетелей подтвердит, что Корина сообщила мне о Связи Юлии с Гарри. Шофер такси покажет, что отвез меня к дому Гарри. Кольт, из которого их застрелили, принадлежит мне. Они были убиты за минуту или две до моего появления. Итак, причина, время, оружие! Чего же больше может желать прокурор?
— Если это Шерман убил их, — спокойно заметила Лоис, — то Леон должен быть в курсе дела. Ведь он следил за Шерманом, да?
Энглиш выпрямился.
— О, бог мой! Я совсем забыл про это! Ну конечно же, Эд не мог выпустить его из виду! Попробуйте найти его.
Набирая номер, Лоис спросила:
— Вы не уведомили полицию?
— Нет. Я уехал. Хотел подумать.
— Вы оставили пистолет?
— Да.
Леон снял трубку.
— Алло?
— Это Лоис Маршалл, — сказала девушка. — Вы следили за Шерманом весь вечер?
— Он не выходил из своей квартиры, — ответил Леон.
— Вы уверены, что он не мог выйти? — переспросила она.
— Разумеется, уверен. Оба выхода находились под наблюдением. И потом я сам каждые полчаса подходил к двери его квартиры. Музыка не переставала играть, и в комнатах горел свет.
— Он уверен, что Шерман не покидал дома, — обратилась Лоис к Энглишу.
— Скажите ему, пусть немедленно идет сюда.
— Пожалуйста, приезжайте ко мне, — сказала она. — Франт–стрит, двадцать четыре, последний этаж. Это срочно.
— Я жду Энглиша, — нетерпеливо проговорил Леон. — Что произошло?
— Я не могу сказать вам это по телефону. Приходите немедленно.
— Ладно. Иду, — проворчал Леон и повесил трубку.
— Не хотите ли, чтобы я привезла мистера Крайла? — спросила Лоис.
— Да. Хотя я, по правде говоря, не вижу, что он может изменить в сложившейся ситуации… — Он взял ее за руку. — Просто не знаю, что бы я делал без вас.
Лоис освободила свою руку и быстро направилась к двери.
— До скорой встречи, — проговорила она тихо.
Роджер Шерман ухватился за поручни железной лестницы, осторожно подтянулся, бросив взгляд на пустынный берег, потом быстро поднялся по ступенькам.
Скорым шагом он дошел до сарая на другом конце пристани, открыл дверь и вошел в помещение, заполненное пустыми ящиками и сломанными инструментами.
Из одного ящика он достал большой чемодан, который накануне там спрятал. Сняв мокрую одежду, он старательно вытерся полотенцем. Потом достал из чемодана полный комплект одежды и переоделся во все сухое. После этого он вышел из сарая, осмотрелся и бросил чемодан с мокрой одеждой в реку. Тот сразу же затонул.
