В перегретой столовой, насыщенной винными парами и приторным ароматом красно-белых роз, послышался густой бас, исполненный непреодолимого достоинства:
– Мистер Шеридан!
Мистер Шеридан встал на ноги, заложив одну руку за борт своего длиннополого сюртука, и храбро посмотрел на своего хозяина.
Принц Уэльский также встал, хотя и не без труда. Однако после того, как он отыскал взглядом драматурга, жесты его стали легкими и непринужденными.
– Мистер Шеридан, сэр! – сурово заявил он. – Вы пьяны!
– Ваше королевское высочество, сэр! – отвечал Шеридан, широко разводя руками, словно желая подчеркнуть свою прямоту. – Я совершенно с вами согласен!
– Отлично! В таком случае, – промолвил его королевское высочество, немедленно смягчаясь и проявляя великодушие, – более мы не будем об этом говорить!
– Сэр, я глубоко вам признателен.
– Пустяки, сэр. Однако…
Хотя их хозяин не произнес ни слова, его королевские глаза недвусмысленно и зловеще приказывали сесть. Красноречие мистера Шеридана, когда он заводился не на шутку, требуя отдать под суд Уоррена Хейстингса, генерал-губернатора Индии, по обвинению в жестокости и коррупции, вызывало слезы на глазах многих членов палаты общин. Сейчас же принцу Уэльскому не хотелось, чтобы кто-либо отнимал у него лавры ниспровергателя.
Мистер Шеридан сел на место.
Массивная фигура принца нависала над столом, словно воздушный шар; высокие свечи в золотых канделябрах от жара кренились во все стороны. Язычки пламени, шипя, бросали отблески на красные стены, синий потолок и невозмутимых лакеев, стоявших за каждым стулом.
Однако ярче всего освещалось лицо его королевского высочества, теперь красное, как у рака, и его увлажнившиеся глаза.
– Дорогие друзья, – начал он, задыхаясь от переполнявших его чувств, – на одно мгновение я действительно разгневался!
Пауза – для вящего эффекта.
Все гости устремили мрачные взгляды в свои тарелки, кроме Филипа, который задыхался во влажной, жаркой, надушенной атмосфере, и Дженнифер, которая сидела, прикусив губу. Он встретился с ней взглядом; угадав, что она сожалеет о своей вспышке и страстно хочет помириться, он снова воспрянул духом.
– Но я разгневался, – тепло продолжал принц, – только потому, что заявление мистера Шеридана оказалось преждевременным. Я сам хотел объявить о его женитьбе!
– Уверена, именно так вам и следует поступить! – всхлипнув, пропела леди Джерси.
– Как вы догадались, я нахожусь здесь инкогнито. Обременительные обязанности, – принца слегка передернуло, – вынуждают меня завтра вернуться в Бейсингстоук. Тем не менее я полагал, что будет справедливо явиться сюда накануне его женитьбы на мисс Эстер Джейн Огл. Я должен оказать честь моему старому высокочтимому другу. Он – не только выдающийся государственный деятель, который охраняет и поддерживает стойкие принципы вигов, но и автор таких поистине бессмертных комедий, как «Соперники» и «Школа злословия».
Гости загудели; затем послышались жидкие хлопки, постепенно перешедшие в шквал аплодисментов.
Мистер Шеридан никак не ответил на речь принца. Казалось, в этот короткий миг он обозревает свою жизнь, которая вовсе не являлась комедией.
Принц растрогался еще больше.
– На этот небольшой обед, – загремел он, слегка покачиваясь, – я пригласил только тех, кто хотя, возможно, и не отмечен высшими наградами, однако славится чистотою в частной жизни. На сей раз они меня не поймают, клянусь Богом! Сегодня я не дам пищи для скандальной хроники!
– Мой милый! – прошептала леди Джерси, хватая принца за рукав. – Милый!
– Ах да! – Принц немедленно и величественно восстановил свое достоинство. – О чем бишь я… В качестве свадебного подарка для мистера Шеридана и его невесты я купил побрякушку – безделицу, сущий пустяк, – судя по щелчку его пальцев, «пустяк» стоил по меньшей мере две или три тысячи, – который я и подарю мистеру Шеридану в надлежащее время, в конце нашего веселого обеда. До тех пор – ни слова более! Мне остается лишь добавить…
Принца душили слезы. Его многочисленные подбородки тряслись. К ужасу Филипа и страху Дженнифер, глаза принца наполнились слезами, которые ручьем хлынули по толстым щекам.
– Остается лишь добавить… – продолжал принц, – что я желаю мистеру Шеридану быть счастливее во втором браке, чем счастлив я в первом! – Он склонил голову.
Последовали оглушительные аплодисменты. Они эхом отдавались от красных стен, от невозмутимых лакеев; они подняли вихрь в душной, отравленной атмосфере зала, в котором никогда не открывали ни одного окна.
Филип повернулся к Шеридану.
– Какого черта! – воскликнул он. – Ведь это не первый его брак!
– Что? – поспешно переспросил его собеседник.
– Мистер Шеридан, мне надоели притворство и фальшь. Принц тайно женился почти десять лет назад, в декабре тысяча семьсот восемьдесят пятого года, на Марии Фитцхер-берт у нее дома на Парк-стрит, получив особое разрешение Римско-католической церкви!
Мгновенно протрезвевший мистер Шеридан повернул к нему побледневшее лицо.
– С тех пор, – продолжал Филип, – были обнаружены документальные свидетельства его женитьбы на миссис Фитц-херберт.
– Ради бога, замолчите! Вы что, хотите, чтобы его лишили престолонаследия?
Однако было слишком поздно.
Аплодисменты смолкли. Впрочем, через секунду они возобновились и стали громче, чем прежде, как будто шум способен был вытеснить из памяти его слова.
Только сейчас Филип понял, какую убийственную ошибку он совершил. Много лет ходили слухи о тайном браке принца, однако слухи эти были не доказаны и недоказуемы. Их отрицал мистер Фокс в палате общин, который опирался на клятвенные заверения самого принца. Слухи приходилось опровергать: по закону человек, женатый на католичке, не мог стать королем.
Когда Филип заявил, что обнаружены документальные доказательства «с тех пор», он имел в виду, что они найдены в новое время. Однако все гости за столом, естественно, решили, что улики имеются лично у него, а следовательно…
Да, очевидно, большинство из гостей именно так и подумали.
Аплодисменты смолкли, и в зале воцарилось напряжение; снова стало слышно, как шипят и плюются свечи. Принц Уэльский во главе стола застыл с кубком в руке. Другую руку, с салфеткой, он приложил к губам, так, словно его сейчас вырвет. Ярко сияла на сюртуке звезда ордена Подвязки, блестели влажные серые глаза навыкате.
– Полагаю, – заявил принц, – лорд Гленарвон – тори. – Как будто вмиг протрезвев, как и Шеридан, он швырнул салфетку на стол. – Что я слышу, сэр? – продолжал он. – За моим столом! – И его детские глаза снова увлажнились. – Вы бросили вызов моей чести и солгали. Не хотите ли объясниться или извиниться?
Филип, ногу которого вдруг свело судорогой, с трудом поднялся с места.
– Сэр, – упрямо заявил он, – я не могу отрицать правду. Я не солгал, о чем прекрасно известно вашему высочеству.
Все были потрясены такой дерзостью. Майор Хангер привстал; леди Джерси закрыла лицо руками. Хлорис, у которой от жары потекли румяна, смотрела на него бешеным взглядом. Леди Олдхем открывала и закрывала широкий рот, словно рыба. Только Дженнифер была просто удивлена.
– Разумеется, – продолжал Филип, хотя горло у него пересохло, – я могу и извиниться, и объясниться!
– Прошу вас, сэр!
– По закону на брак принца требуется согласие короля. Согласие не было получено. Следовательно, ваше королевское высочество, ваш брак с миссис…
– Никаких имен! – отрезал мистер Шеридан. – Никаких имен!
– Следовательно, ваш первый брак, сэр, был незаконным. В миг дурацкого раздражения, вызванного неизвестно чем, я произнес слова, о которых от всей души сожалею. Примите мои заверения, что лично у меня никаких документальных доказательств нет, что компрометирующие вас улики не будут найдены при вашей жизни, и я сам ни словом более не заикнусь о данном предмете.
Полковник Торнтон, в красном мундире и черных сапогах, немедленно вскочил на ноги. Его высокий, невыносимо скрипучий голос зазвенел как пила:
– Завтра, – сказал он, обращаясь к принцу, – друзья вашего королевского высочества позаботятся о том, чтобы он больше не заикался… ни о чем. Но сегодня… – Полковник замолчал и улыбнулся.
Вдоль стола летящей походкой шел лакей с подносом, на котором лежало запечатанное письмо. Его поклон и подъем бровей означали, что письмо предназначается полковнику Торнтону.
Полковник прочел письмо и смял его в кулаке таким движением, словно откручивал кому-то шею.
– Вот хорошая весть, сир! – радостно воскликнул он.
– Да? И какая же?
– Позволит ли мне ваше высочество ненадолго отлучиться в парк в сопровождении лорда Гленарвона?
