Хью рассеянно хлебал гороховый суп, дивясь гигантскому размеру порции. При этом он припоминал прочитанные статьи об изобретательности и изворотливости шизофреников. Была ли такой Юю изначально, или хитрость появилась в ее характере вместе с болезнью? Предположим, она давно замыслила побег и выждала удобного момента для этого, а дождавшись — воспользовалась им. Но одно дело обмануть семью, а другое дело — полицию. Ведь не нашли никаких следов, и дело представилось как самоубийство. И где всё это время находилась Юю? В Антверпене, в Бельгии ли вообще или пересекла границу? Хью от злости звонко хлопнул себя ладонью по лбу, что даже пожилая пара за соседним столиком перестали жевать и уставились на странного молодого человека. Надо же было начать поиски с изучения картотек социальных сирот и детей— бродяжек, а также проверить все случаи усыновления иностранцами!
Хью в бессилии откинулся на спинку кресла. Предстояло перелопатить уйму материалов, встретиться со всевозможными чиновничьими препонами, наткнуться на тайну усыновления и остановиться в тупике. Хью продолжил в великой печали хлебать суп.
Через некоторое время его посетила другая мысль. Случайно ли Лилиан Майер дала ему буклет? Она ведь направляла его поиски именно к Борису Казарину. Хитроумная госпожа не горела желанием отыскать внучку вообще. Она чётко сказала: «Я плачу вам гонорар за то, чтобы вы нашли эту девушку с портрета и установили её идентичность моей внучке». Вот странное дело! А если внучка жива, но к художеству Бориса Казарина не имеет никакого отношения? Её не надо искать?
Что-то было не так, и что «не так» Хью Барбер не понимал. Доев суп, он приступил к уничтожению гуляша. После ужина он несколько повеселел, вспомнив слова Зельден Линденбрант: «У богатых свои причуды». Зря он так упёрся в задачу поиска Юджины Майер. От детектива требовалось найти Бориса Казарина да и вытрясти из него начистоту сведения о его натурщице. Вот и всё.
Хью повеселел: вот что делает с человеком обыкновенный гороховый суп да свежая свинина.
Барбер нашёл адрес Виктора Шилова на местности довольно быстро. Консьержка многоэтажки подтвердила, что Виктор Шилов действительно живёт в семьдесят четвёртом номере, но появляется дома только вечером. Барбер оставил Виктору Шилову записку с просьбой перезвонить в отель «Паллада» по поводу интервью с Борисом Казарным. Хоть он и не надеялся на звонок, но возбуждать подозрения у консьержки не стоило.
Сообразив на выходе, что совершенно не представляет внешность Виктора Шилова, Хью повернулся на каблуках и спросил консьержку, которая читала дамский роман.
— Фрау, а Виктор Шилов — это такой высокий брюнет с проседью?
— О нет, молодой человек, — улыбнулась консьержка, — это толстоватый такой шатен, и на носу у него бородавка.
Мнимый журналист рассыпался в благодарностях и вышел из подъезда. Прошатавшись без дела по Мюнхену, вдоволь налюбовавшись старинными особняками на Мариенплац, Барбер вернулся к дому Виктора Шилова около шестнадцати часов. Сидя в БМВ-700, Хью рассматривал прохожих. Как бы ему хотелось, чтобы Виктор Шилов явился домой в компании юной Юджины! Хотя Барбер даже примерно не представлял, что он будет в этом случае делать, мечта была такой чёткой Он стал "крутить сюжет" дальше. Вот юная красавица появляется у подъезда. Что же следует сделать… Схватить Юджину и принудительно «откатать ей пальчики»? Похитить Юджину и привезти силком в багажнике БМВ-700 в Антверпен? Вопросов в голове Хью роилось множество. Самым сложным было не только найти девушку с картины, но и войти с ней в контакт и каким-то образом получить её отпечатки пальцев. Как это сделать половчее — Хью не знал. Может быть, шахарнуть её чем-то тяжелым по голове, и пока она будет в отключке, снять отпечатки пальцев? Этот вариант вполне подошёл бы к мужчине-сопернику, но разве можно так обращаться с девушкой, даже если она преступница…
Размышления не мешали Хью крутить головой, рассматривая улицу в обоих направлениях. Виктора Шилова ему удалось заметить издалека. Чтобы не привлекать внимания, Хью Барбер стал копаться в отделении для перчаток, а затем протирать переднее стекло автомобиля. Виктор просоедовал мимо и зашёл в подъезд дома. Было около восемнадцати часов. Барбер посидел ещё полчаса, но Виктор не вышел. Тогда детектив решил на следующее утро пораньше последить за таинственным представителем Казарина и вернулся в гостиницу.
Там он справился у портье о том, звонили ли ему. Тот отрицательно покачал головой. Это было ожидаемо для Хью. Ханна так быстро не могла собрать материалы о Казарине, а Виктор Шилов вряд ли придал значение оставленной у консьержки записке.
«Итак, — Барбер подвёл итог дня, — маловато. Я нашёл Виктора Шилова, теперь нужно, чтобы он привёл меня к Казарину».
Следующие три дня Хью Барбер таскался за Виктором Шиловым по всему Мюнхену. В крупном супермаркете детектив чуть было его не потерял. Н на какую «работу» объект не ходил. Он посетил дантиста, купил продукты, шуруповёрт, три пластинки в музыкальном магазине, причём оплатил доставку курьером, а не забрал с собой. В один из дней Виктор обедал в летнем ресторанчике, в два других дня возвращался домой и подолгу не покидал квартиры. К нему никто не приходил, и он не ходил в гости. Хью начал отчаиваться. И вот на четвёртый день, когда Барбер уже собрался было покинуть наблюдательный пост у квартиры Шилова, он увидел, как к дому подкатило такси, через минуту из подъезда выскочил сам Шилов и, натягивая на ходу ветровку, устроился на заднем сиденьи. Хью сразу "сел на хвост" и поехал вслед. Шилов ни разу за три дня не показал, что он обнаружил за собой слежку, и Хью был вполне спокоен. Он видел, что приключения начинаются. Возможно, вот именно теперь Шилов приведёт детектива к Казарину.
Такси ехало на окраину Мюнхена, и Хью следовал за автомобилем. Возле старинного особняка в конце улицы неподалёку от церкви Марии Шульц, такси остановилось. Виктор расплатился с водителем и отпустил машину. Выкурив сигарету, он вошёл в особняк. Хью, поколебавшись, оставил машину в ста метрах от особняка и проследовал за Виктором. Конкретного плана у него не было, и н чувствовал себя неуверенно Старый и обветшалый дом неприятно удивлял своей заброшенностью. Что может там делать Виктор? Хью открыл дверь и вошёл в коридор. Было совершенно темно и пахло затхлым. Неожиданно Хью услышал восклицание: «Попался, собака!» и получил удар в темя, от которого в его ушах зазвенело, а в глазах потемнело. Одураченный Хью охнул и кульком осел на ступеньки.
Когда он пришёл в себя, то обнаружил, что его руки и ноги связаны, а сам он лежит на полу. Ему в лицо светил луч фонарика, и Хью зажмурился. Во рту Барбера был кляп, для надёжности примотанный скотчем. Голова болела, но всё равно Хью попытался повертеть шеей, чтобы осмотреться. Напротив него на корточках сидел Виктор Шилов. Он светил фонариком в лицо Хью и курил. От пущенной в лицо струи дыма Барбер закашлял ся, а Виктор Шилов спросил по-русски:
— Ты кто такой?
Барбер замотал головой и замычал. Шилов больно отлепил скотч и вытащил кляп изо рта Барбера, снова сказав по-русски:
— Будешь орать — глотку перережу.
— Не понимаю, — искренне прокряхтел Барбер.
— Не понимает он, собака! — возмутился Шилов уже по-немецки и пнул Барбера бок, попав аккурат по левой почке.
Барбер застонал и стал униженно просить:
— Не бейте меня, я журналист! Я не хотел ничего плохого, не бейте, прошу вас. Отпустите меня, я дам вам денег.
При этом Барбер крутил головой, пытаясь понять, где дверь и сколько человек в помещении. Дверь он не увидел, но догадался, в помещении они с Шиловым одни.
Шилов сзади схватил за плечи Барбера и усадил на пол прямее.
— Давай говори! Зачем следил за мной? Кто послал тебя? — сказал Шилов по— немецки.
— Меня послали писать репортаж, я из газеты «Юнге Вельт», можете посмотреть удостоверение в кармане, — плаксивым голосом сказал Бабер. С каким же удовольствием он сейчас бы врезал Шилову, тем более, что тот опасно наклонился, чтобы вытащить удостоверение мнимого Петера Петерса. Но это означало бы раскрытие легенды, что не входило в планы Барбера.
