Его положительные качества? Он честен. Не впадает в уныние. Энергичен. Эти выводы дались ему с легкостью. Желая получить объективную картину, Чарлз даже преодолел неприязнь к самодовольству и признал, что щедр. Не как Джейн, конечно, однако щедрость ему присуща и выражается не только в деньгах, но во времени и готовности прощать чужие недостатки. Здесь он — достойная пара Джейн.
Но достаточно ли в нем честолюбия? Или он дилетант? Что, если Джейн уготовано стать спутницей жизни, верным другом и помощником премьер-министра или епископа? Его собственная жизнь сложилась не так, как хотелось: в юности Чарлз видел себя главой кабинета министров. Даже не сомневался, что так будет. А в итоге свернул с дороги и выбрал другое поприще. Ничего постыдного здесь нет, он говорит о своем призвании с гордостью, но в высшем обществе работа детектива не престижна.
Идеи одна за другой проносились в голове; порой он не доводил мысль до конца, порой долго подыскивал подходящие слова к возникшим образам.
В итоге к дому Чарлз подъехал в совсем расстроенных чувствах. Нерешительность, добавил он, вот еще один недостаток. С трусливым сердцем прекрасную даму не завоюешь. И вместо того чтобы пойти к себе, повернул к дому леди Джейн.
Еще на подножке экипажа он заметил, как из дверей ее особняка выходит высокий стройный мужчина одних с ним лет. Ленокс похолодел. Вот она, обратная сторона жизни по соседству. Разумеется, круг друзей у леди Джейн шире, она больше выезжает. (Еще один недостаток, присовокупил он, — недостаточно общителен.) И резко направился к своему дому. Однако помедлил на пороге, чтобы еще раз взглянуть на незнакомца, пока тот садился в кеб: серый сюртук для дневных визитов, не носит бородки, но бакенбарды длинные. И цепочки для часов нет, странно.
В ту же секунду Ленокс устыдился и вошел в дом, твердо решив выкинуть незнакомца из головы.
Часам к пяти он попросил Грэхема отнести соседке приглашение на чай.
— Приглашение? — не понял Грэхем. До сих пор они заходили друг к другу безо всяких церемоний.
— У нее могут быть другие планы на сегодня. Откуда мне знать, я же уезжал.
Грэхем ничего не добавил, кивнул и отнес записку адресату.
Не прошло и пяти минут, как в библиотеке раздался голос леди Джейн:
— Приглашение? А что, у тебя будет королева?
И оба рассмеялись. Его снова поразила ее красота, безыскусная, которую он ценил больше всего — вкус ли у него был таков, или такой тип красоты воплощала леди Джейн? Красота добра и сочувствия.
— Как поживаешь? — спросил он, с улыбкой поднимаясь навстречу.
— Замечательно, просто замечательно, скучать не приходится. Тото вчера устраивала ужин в узком кругу — жаль, что тебя не было. Поздно вечером вернулся Мак-Коннелл и привез в мешке дохлую кошку: бедная Тото, она чуть не потеряла сознание! Этим она обязана тебе, не так ли?
— Боюсь, что так.
Ничего не изменилось, прежняя Джейн, верная своему жизнелюбию, мило подтрунивала — но от Ленокса не укрылось, что ее снова гложет тайная печать.
— В общем, они опять шипели друг на друга, и вечер спас только Эдвард Лестер — он споткнулся на пороге, когда приехал, чем здорово всех рассмешил.
Она говорила и одновременно стягивала перчатки, разглаживала складки на серой юбке, смотрела в зеркало, поправляя прическу, — какие знакомые жесты! Не их ли не хватало Леноксу в его одинокой холостяцкой жизни?
— Да, похоже, Мак-Коннелл и Тото снова взялись за старое: ругаются. Просто наваждение какое-то. Я говорил с Мак-Коннеллом, должен признать, он подавлен.
Джейн кивнула с грустью и пониманием.
— И Тото расстроена. Как я раньше не заметила? Нужно, чтоб они ненадолго расстались. Я, пожалуй, свожу ее отдохнуть в Бат. Не зря я говорила, что она слишком рано вышла замуж. До любви доросла, а до замужества — нет.
— Верно.
— Однако хороша же я, трещотка! Смех и грех. Чарлз, как ты, как твои дела — они ведь куда важнее!
Она с такой теплотой посмотрела на него, когда задавала вопрос, что он растерялся, но в ответ пробормотал только:
— Спасибо, хорошо. Загадочный случай в Оксфорде. Безо всяких видимых причин пропали два студента.
— Как странно.
— В том-то и дело. Что-то здесь не так, а что — сказать не могу, не знаю. — Ленокс замолчал, но через минуту вышел из задумчивости. — Лучше ты расскажи, как течет жизнь. Я столько пропустил.
Джейн рассмеялась:
— Это за два-то дня?
И принялась описывать вчерашний званый ужин, пересказывать слухи о грядущих переменах в Парламенте — и между ними завязался тот особый разговор, в котором они были заодно, одновременно заливались смехом, в ответ на одну забавную историю вспоминали другую. Несколько раз решающие слова чуть не сорвались с губ Ленокса, но вслух он их так и не произнес.
Когда леди Джейн собралась уходить, раздался нетерпеливый стук и в комнату влетел Мак-Коннелл.
— А, здравствуй, Джейн, — торопливо сказал он. — Извините, что вторгаюсь, но у меня важные новости. Чарлз, ты должен знать.
Вопрос «Что случилось?» Ленокс и леди Джейн задали одновременно.
— Я получил телеграмму от Радли.
— От кого?
— Это мой друг, он преподаватель в Оксфорде. Дело в том, что полиции нашла труп.
Ленокс не мог себе простить, что уехал. Более эгоистичного поступка он в своей жизни не помнил. Что только на него нашло?
Снова и снова задавал он себе этот вопрос, глядя из окна поезда в беспросветную — такую же, как и у него на душе, — темень, пришедшую на смену тускло-серому вечеру. На сей раз даже призрачная перспектива найти убийцу не сулила утешения. И ничья поддержка не сможет вернуть ему уверенность в себе.
Там, в Лондоне, он спросил Мак-Коннелла:
— Чей труп?
— По всей видимости, Пейсона. Но приятель посылал телеграмму в спешке, может, тревога ложная.
— Конечно, нет. Я вел себя как редкостный болван. Где нашли тело?
— На лугу Крайст-Черч, сразу за колледжем — Мертон, если не ошибаюсь?
— Да-да, — подтвердил Ленокс. — Телеграмма с тобой? Позволь мне взглянуть.
Мак-Коннелл протянул листок, на котором значилось:
ТОМАС НАШЛИ ТРУП ТЧК ЛУГ КРАЙСТ-ЧЕРЧ ТЧК ПЕЙСОН ТЧК БЕСКОНЕЧНО СОЖАЛЕЮ РАДЛИ ТЧК
Отправлено из почтового отделения напротив Пемброк-колледжа.
— Радли — кто это? — спросила леди Джейн.
— Мой приятель по Королевскому обществу. Чудесный парень, совсем не паникер. Я заходил к нему, пока ты провожал леди Аннабел, и рассказал о случившемся.
Ошеломленные, они молча стояли в библиотеке. И тут леди Джейн сделала то, за что сейчас, на пути в Оксфорд, в черный час отчаяния, Ленокс был ей благодарен. Она сказала:
— Чарлз, тебе надо собираться и ехать.
Пустяк, казалось бы, но это был тот редкий случай, когда так бесконечно нужна дружеская решительность. Пока Мак-Коннелл ездил домой за вещами, леди Джейн придирчиво осмотрела пальто и шляпу Ленокса, а потом чемоданчик, нетерпеливо указывая Грэхему, что надо положить еще то-то и то-то. Когда же Ленокс начал ее благодарить, она не стала слушать, а со словами: «Сейчас не время, иди уже! Поговорим, когда вернешься», — подтолкнула его к ждавшему у дверей кебу.
Теперь, в поезде, Мак-Коннелл, сидя напротив Ленокса, изучал его утреннее письмо в полицию и регулярно прикладывался к фляжке.
— Сбрендить можно от этого дела, — грустно пошутил он, завинчивая флягу, и сам усмехнулся игре слов.
— Это я виноват, — заметил угрюмо Ленокс. — Я совершил две ошибки: зря уехал из Оксфорда и зря медлил с обращением в полицию.
— С первым еще можно согласиться, но со вторым — никак. Леди Аннабел просила полицию не вмешивать, — возразил Мак-Коннелл.
— Томас, ведь детектив я, а не леди Аннабел.
— А мать мальчика она, а не ты.
Заметив сочувственный взгляд, Ленокс только пожал плечами. Остаток пути оба молчали.
В Оксфорде они велели кебмену гнать прямиком в Линкольн-колледж. Во внутреннем дворике маленькими группками бродили взбудораженные студенты, а со ступенек на входе в часовню смотрели встревоженные преподаватели. Отовсюду глядели расстроенные лица и слышались взволнованные голоса.
Ленокс заметил в толпе белое как мел лицо. Стамп.
— Говорят, это бедняга Пейсон! Его задушили!
— Мне очень, очень жаль, — вздохнул Ленокс.
— Вам себя винить не в чем, это точно. — Молодой человек по привычке взъерошил волосы.
— Что будете делать?
— Нанял карету. Уезжаю через десять минут, если ничем не могу быть вам полезен. Не вижу толку здесь оставаться. Что за ужас!
Они коротко простились. Стамп, пожав руки нескольким сокурсникам, направился к воротам, откуда навстречу Леноксу и Мак-Коннеллу спешил главный портье. Мрачный, даже подавленный, но, несмотря на это, еще более собранный. По всему видно — человек на своем месте.
