вот, разводка ездила туда расплатиться с главным лжесвидетелем. Говорят, платила она своим телом… Но и деньги тоже понадобились, несколько тысяч рублей как минимум. Где их взяла дама без средств? Понятно где – у своего содержателя. Если домысливать далее, я вижу, например, такой вариант. Она предложила этому саврасу стать ее мужем. Тот заартачился: зачем ему такая жена? Любовница – куда ни шло, но жену с подобной репутацией врагу не пожелаешь. И тогда пошли в ход выкраденные банковские бумаги. Ну и…
– Тут приехал Азвестопуло и попал на главную роль, – подхватил Лыков. – Роль убийцы. К тому времени содержатель уже имел план, поскольку с кондачка такую операцию не провернуть.
– Но все же как он это проделал?
– Августа сама похвалилась любовнику, что к ней аж из Петербурга хочет приехать воспылавший страстью симпатичный грек, – начал излагать сыщик. Но следователь его перебил:
– Мапететт знала, что этот симпатичный грек – чиновник Департамента полиции?
– Нет. У нас не принято сообщать об этом направо и налево. Если бы она знала, убийца подобрал бы на роль дурака другого человека. Так вот, баба похвалилась, а содержатель придумал план, как ему избавиться от шантажистки. Думаю, было примерно так. Скорее всего, этот Икс имел ключи от дома в Офицерской слободе, чтобы приезжать и уезжать, минуя дворника. Накануне появления Азвестопуло он посидел со своей пассией в ресторане, а его сообщник тем временем проник в дом и налил в бутылки с вином дурмана.
– Может быть… – глубокомысленно пробурчал следователь по важнейшим делам.
– Дальше просто. Сергей приехал, выпил для храбрости и начал засыпать. Она давай его тормошить, но бесполезно. Видать, доза «малинки» была убойная. Гость уснул, а вместо него в спальню ворвались убийцы. Хозяйку зарезали, набрызгали кровью на спящего Сергея, вылили бутылки в помойное ведро и стали искать компрометирующие бумаги. Искали аккуратно, потому дело шло медленно. Душегубы так и не нашли их, а пора уже было уносить ноги. Саврас вручил непосредственному исполнителю изумрудное колье и перстень в качестве платы за содеянное…
– Это лишь ваша версия, и не более! – возмутился Резников.
Алексей Николаевич парировал:
– Зато она объясняет пропажу драгоценностей.
– Саврас сам их забрал.
– А чем он тогда заплатил убийце?
– Он же сам и убил!
Сыщик только посмеялся:
– Эх, Дмитрий Наркизович… Вы же не в палате мер и весов служите, а в юстиции. Три удара, все смертельные. Да и гость мог в любой момент проснуться. Нет, саврас взял с собой профессионального головореза. Тот проделал все как надо и получил плату.
– Бр-р-р… – зябко передернул плечами коллежский асессор. – Вы будто там за занавеской стояли… Но убедительно. Что намерены делать дальше?
– Дальше – сыск. В этом, поверьте, я тоже профессионалист. Скажите мне, кто директора двух ваших земельных банков? Может один из них быть тем самым саврасом?
Следователь по важнейшим делам с сомнением покачал головой:
– И Крестьянским поземельным, и Дворянским земельным банками в Смоленске управляет один и тот же человек – статский советник Беланович. Но тут мимо цели. Василий Арсеньевич, по общему убеждению, порядочный. Не годится он в саврасы.
– Тогда надо негласно проверить служащих обоих банков. Тех, кто имеет отношение к торгам и живет не по средствам.
Судейский кивнул и записал что-то.
– Далее, ищем пропавшие ценности. Ломбарды, неразборчивые ювелиры, скупщики краденого. Затем опрос жителей Офицерской слободы, особенно Александровской и Константиновской улиц. Да! Азвестопуло хотел подарить мессалине соболя на воротник! Его в доме тоже не нашли. Добавим мех к перечню разыскиваемых вещей. Что еще я не назвал?
– Вы не назвали секретный документ, – тихо произнес Дмитрий Наркизович.
– В этом вопросе нам понадобятся другие профессионалисты. Я дам кодированную телеграмму в Военное министерство, пусть пришлют человека из Особого делопроизводства ГУГШ.
– Что за лавочка?
– Военная контрразведка.
– Никогда не слышал, – смутился Резников. – Газеты пишут, что такой нету.
– Пускай пишут. Она действует с одиннадцатого года, и в каждом военном округе имеется ее отделение. Существование Особого делопроизводства и КРО [28] засекречено, их офицеры выдают себя за принадлежащих к другим службам.
– Я могу вам чем-то помочь?
– Эх, Дмитрий Наркизович… Выпустите на волю Азвестопуло как можно быстрее. Это все, что мне от вас нужно. Остальное я сделаю сам.
– Не могу, Алексей Николаевич, вот, ей-богу, не могу! Добудьте еще улики.
– Тогда ждите. Я пошел к жандармам. Контрразведчик тут будет, как и я, приезжим. А они здешние и тоже обязаны противодействовать шпионажу. Обрадую начальника губернского управления… Как его зовут?
– Подполковник Пухловский Павел Павлович.
– Чин отчего такой низкий? – подозрительно уточнил Лыков. – Ленив и безынициативен?
– Вроде нет.
– Ладно. Будут вам улики.
По пути в ГЖУ [29] сыщик решил зайти к городовому врачу Помилуйко. Он подписал заключение о вскрытии трупа несчастной кокотки. Лыкова заинтересовала там одна фраза: «Судя по всему, преступник был очень высокого росту». Бумага появилась лишь вчера в конце дня. Руга – вот молодец! – лично принес ее питерцу в номер. Теперь предстояло выяснить, почему эскулап сделал такой вывод.
Помилуйко оказался жовиальным толстяком с белесыми усами и бровями. Узнав, кто перед ним и что нужно гостю, он пояснил:
– Характер ножевых ранений определенно на это указывает. Жертва для женского пола была вовсе не миниатюрная. Ростом примерно как вы или как я. А клинок вошел в ее тело сверху.
– Ну и что? – возразил сыщик. – Убийца замахнулся, подняв руку с ножом над головой. Вот и вышел удар сверху вниз.
– Нет, в этом случае он и ткань бы рассек сверху вниз, по нисходящей. Рана была бы колото-резаная. А она колотая. Тут были сильные и точные выпады. А в живот вообще нельзя ударить сверху вниз, как вы говорите. Тот, кто резал жертву, не мог иначе примериться. Или ему пришлось бы убивать ее, сидя на стуле, а это неудобно.
– Очень большого он роста?
– Колоссального!
Статский советник обрадовался:
– Такого детину издалека видать! Лучшая примета.
Доктор передернул плечами, как недавно следователь:
– Бр-р… Такой должен быть очень силен. И ходит сейчас по городу, я прав?
– Возможно, если не уехал. А вместо него в тюрьме сидит невиновный человек. Доктор, вы абсолютно уверены в этом?
– Обижаете, я свое дело знаю. Могу даже назвать рост убийцы: не менее тринадцати вершков [30]. Если не больше.
– Отлично. Дайте мне официальное заключение на этот счет. Лучше прямо сейчас, я подожду.
Помилуйко не стал упираться, сел и быстро написал требуемую бумагу.
– Следователь Резников меня знает, вопросов не возникнет, – сказал он, протягивая сыщику заключение.
Тот поблагодарил врача и помчался обратно в Окружный суд. По счастью, Дмитрий Наркизович был на месте.
– Господин коллежский асессор, немедленно освободите из-под стражи другого коллежского асессора, – потребовал питерец с порога, с трудом сдерживая радость.
Резников оторвался от писанины и сказал недоверчиво:
– Мы расстались три четверти часа назад. Я попросил вас найти еще улики. Вы обещали. И что? Нашли? Так быстро?
– Именно.
– На дороге, что ли, они валялись?
Лыков протянул следователю сначала заключение о
